появление говорящего кота, но мир рушится, и все может случиться.
— Нет, — прошептал он. — Что-то сидит внутри меня, кот. Оно не позволяет мне уйти отсюда.
— Разрушитель в смятении, — сказал Моггет. Он видел, как второе полушарие погружали на бронзовую подставку и потом на платформу. Обожженные и побитые Мертвые Руки действовали довольно бессмысленно. Зеленые глаза Моггета отражали блеск молний, но он даже не моргал. — Как и Хедж, — добавил кот. Моггет уже провел тщательную разведку и видел колдуна на кладбище. Хедж был покрыт льдом, явно отправился в Смерть за подкреплением.
Ник каким-то образом знал, что это его последний шанс, что этот говорящий кот как-то связан, как и Собака из его снов, с Лираэль и Сэмом. Собрав последние силы, он заставил себя сесть, но и только-то. Юноша был слишком слаб, и полушария находились слишком близко.
Моггет, глядя на него, раздраженно помахивал хвостом.
— Полагаю, лучшее, что я могу сделать, это забрать тебя отсюда, — повторил кот.
— Что? — пробормотал Ник. Он не мог даже представить себе, как коту удастся перенести хотя бы на небольшое расстояние взрослого мужчину, Даже так ослабевшего.
Моггет не ответил, а просто встал на задние лапы. И начал меняться…
Внезапно Ника ослепил яркий свет. Он уже понял, что животное изменяется, но все никак не мог в это поверить. Потому что вместо маленького белого кота перед ним стоял широкоплечий светловолосый человек ростом чуть выше десятилетнего ребенка. У него была очень бледная кожа альбиноса, хотя глаза отнюдь не были красными, а ярко-зелеными, миндалевидными — точно такими, какие были у кота.
Талию мужчины охватывал пояс из красной кожи, к которому был прикреплен крошечный серебряный колокольчик. Затем Ник заметил, что на манжетах белых одежд этого привидения — а как иначе его назвать? — были повязаны широкие ленты, усеянные узором из маленьких серебряных ключей — такие же серебряные ключи Ник видел на плаще Лираэль.
— Теперь, — осторожно произнес Моггет, который чувствовал внутри Ника частицу Разрушителя и понимал, что нужно быть крайне осмотрительным и применить хитрость, когда не хватает сил. — Я собираюсь тебя поднять, и мы с тобой найдем хорошенькое местечко, откуда сможем наблюдать за соединением полушарий.
При упоминании о полушариях Ник ощутил в груди боль, жар страшного пламени. Да, полушария рядом, они дают о себе знать.
— Я должен проследить за работой, — прохрипел он и снова закрыл глаза. Мысль о полушариях пылала в мозгу ярче молний.
— Дело сделано, — прошипел Моггет, затем поднял Ника, стараясь при этом избегать прикосновений к его груди. Альбинос был похож на муравья, который тащит груз, превышающий его собственный вес. — Мы всего лишь найдем место, откуда будет лучше видно, как соединяются полушария.
— Лучше видно… — пробормотал Ник. Это как-то успокоило боль в груди, позволило мыслить самостоятельно.
Ник открыл глаза и встретился со взглядом зеленых глаз своего носильщика. Он не смог бы определить, что они выражали. Был это страх или взволнованное ожидание чего-то?
— Мы должны остановиться! — прошипел Ник, и боль вернулась с такой силой, что он вскрикнул, Крик его потонул в раскатах грома. Моггет ниже наклонил голову, а Ник продолжал шептать: — Я могу показать тебе… ах… отпереть блок соединения… отсоединить главный кабель…
— Слишком поздно, — возразил Моггет и начал пробираться между металлических штырей — улавливателей молний, лавируя так, будто мог предугадать, куда ударит следующий разряд. Позади Моггета и Ника последние уцелевшие рабочие Хеджа соединяли главный кабель с бронзовой колыбелью, в которой покоилось одно из полушарий. Полушария находились на платформах железнодорожного пути, в пятидесяти ярдах одно от другого, и их плоскости были обращены друг на друга. Была непонятно, что приведет в движение платформы и соединит полушария, но ясно, что это должно произойти довольно скоро.
Многие из штырей уже полностью зарядились от молний и передавали силу полушариям. Вокруг железнодорожных платформ проскакивали длинные голубые разряды, и Моггет чувствовал, какой голод гложет Разрушителя, как взволновано древнее существо внутри серебряного металла полусфер.
Альбинос зашагал быстрее, хотя и опасался двигаться слишком быстро, чтобы не насторожить существо, сидящее в Нике. Но молодой человек спокойно лежал у Моггета на руках, одной частью сознания понимая, что поздно что-либо предпринимать, другой — печалясь, что он проиграл.
Скоро стало ясно — Ораннис старается выбраться из своих оков. Молнии окружили полушария, но временами казалось, что какая-то невидимая рука расталкивает их в разные стороны. При этом все больше молний попадало в металлические штыри на склоне. Участились раскаты грома. Если сначала гром гремел по девять раз в минуту, то теперь происходило по девяносто раскатов в минуту. Все пространство «Лайтинг- Фарм» было охвачено непрекращающимся грохотом.
Затем в течение нескольких минут в центре грозы вообще не возникло ни одной молнии. Но полушария осветились новым сильным светом, и каждый раз, оглядываясь, Моггет видел в глубине серебряного металла все более четкие черные тени. Будто они злились, что нечто снаружи мешает им соединиться.
Снова засверкали молнии, гром сотрясал землю. Полушария засветились еще ярче. Завизжав колесами по рельсам, платформы двинулись к месту соединения.
— Полушария соединяются! — закричал Моггет и что есть силы побежал вверх по склону. Он сгорбился, пытаясь защитить свою ношу от злобной энергии, которая взрывалась со всех сторон.
В груди Ника задрожала частичка серебра, которая почувствовала притяжение своего целого. Эта частичка стала вырываться из сердца Ника, чтобы отпраздновать кровавую победу. Но сила, которая влекла ее, еще была недостаточно могучей, к тому же полушария находились довольно далеко… И вместо того чтобы прорываться сквозь мышцы и кости, осколок серебра проник в кровеносную артерию, чтобы освободиться тем же путем, каким он попал в Ника почти год тому назад.
Сэм опустил ладонь, когда Мертвая Рука, корчась, упала, а золотой огонь Хартии пробежал по конечности духа. Огонь полыхнул рядом с деревьями, и они загорелись. Дым от горящих деревьев спиралью поднимался вверх, врываясь в туман, который все катился вниз с хребта.
— Надеюсь, что это сделали мои стрелы, — заметил сержант Эванс. Он выпустил в эту Мертвую Руку несколько серебряных стрел, но они лишь на какое-то время затормозили движение Мертвого. — Дух еще там, — мрачно произнес он. — Хотя тело уже уничтожено.
Сэм чувствовал, что с другой стороны хребта карабкаются Мертвые. Сэм с солдатами отбили лишь первую атаку. Но пока перед ними находилась лишь незначительная часть Мертвых Рук.
— Они не приближаются, потому что готовятся к главной атаке, — сказал майор Грин, сняв шлем и вытирая вспотевший лоб.
— Да, — согласился Сэм и, поколебавшись, добавил: — Там сейчас около сотни Мертвых Рук, и с каждой минутой прибывают все новые.
Он взглянул на Лираэль, покрытую ледяной коркой, и на солдат, окружавших ее. Солдат стало гораздо меньше. Никто еще не пострадал от Мертвых, но человек десять, а то и больше просто убежали, испугавшись сражения. Майор злился, но не запрещал им уходить, он не мог и стрелять в них, все равно его команда уже уменьшилась наполовину.
— Хотел бы я знать, что произошло! — не выдержал Сэм. — С Лираэль и этими, проклятыми Хартией полушариями!
— Хуже всего — ждать, — откликнулся майор Грин. — Но, думаю, мы скоро узнаем, как все сложится. Этот туман, что ползет вниз, накроет нас через несколько минут.
Сэм понял, что туман сползает все быстрее, вниз по склону тянулись его огромные щупальца. При этом он чувствовал, с каким нетерпением карабкаются через хребет Мертвые.
— Они идут! — крикнул майор. — Парни! Готовьтесь к бою!
Мертвых было слишком много, чтобы их можно было остановить заклинанием Хартии. Сэм, после некоторого колебания, достал трубки, которые дала ему Лираэль, и поднес их к губам. Может, он больше и не был наследным Аборсеном, но он должен был играть эту роль перед лицом опасности.
Он приложил к губам отверстие Саранета, вдохнул и выдул чистый, сильный звук, который, как лезвие меча, прорезал раскаты грома и морось тумана.
Сэм вложил в этот звук всю свою волю, и голос Саранета разнесся по полю битвы, окружив больше
