- Скажите, пожалуйста, Владимир Григорьевич, вы не могли бы выдрессировать свинью, чтобы она на съемках съела грамоту? Мы понимаем, это трудно, но нам очень нужно.
- А сколько у вас отпущено по смете средств на дрессуру? - спросил Дуров.
- Три тысячи. Если понадобится, можем заплатить и больше. Понимаем, что это сложно.
- Прежде всего для этого нужно заключить со мной договор, - сказал Дуров.
Договор с ним заключили.
- А теперь что мы должны сделать? - спросили кинематографисты.
- Купить свинью.
- Какую свинью?
- Любую. Какая вам больше понравится.
- А дальше?
- Три дня до съемок, пожалуйста, свинью не кормите. В день съемок позвоните мне. Приготовьте грамоту, которую нужно съесть. Если вам потребуется несколько дублей - должно быть несколько грамот.
К словам прославленного дрессировщика кинематографисты отнеслись недоверчиво, но тем не менее все указания выполнили и через несколько дней позвонили ему.
- Владимир Григорьевич, что делать? Мы три дня не кормили свинью, и она орет диким голосом. Завтра съемка.
- Все правильно, - сказал Дуров. - Завтра ждите на студии. Приеду.
Приехал он на студию. Зашел в павильон, достал бутылочку с медом, взял грамоту, помазал ее медом и, положив на стол, спросил:
- Откуда свинья появится?
- Хорошо бы из окошка, - сказали ему.
- Ну вот и отлично. Держите ее у окошка. Когда все будет готово, отпускайте. Она сама прибежит к грамоте.
И верно. Только отпустили свинью, она, не обращая внимания на свет и стрекот кинокамеры, прыгнула в окошко и побежала к столу, где лежала грамота. Вмиг ее сожрала.
- Все это хорошо, - сказал режиссер, - но только уж очень быстро она съела 'грамоту'.
- Давайте второй дубль, - предложил Дуров.
Второй дубль прошел отлично. Свинья ела грамоту уже не торопясь. Этот дубль и вошел в картину.
Директор фильма и режиссер просто расстроились. Когда задумывали эту сцену, то предполагали, что придется долго приручать свинью, делать бумагу специального состава. А тут все так просто.
Дуров получил деньги в кассе и уехал.
Увы, собака не свинья. Нам было гораздо трудней.
Съемочная группа 'Ко мне, Мухтар!' была в простое. Уходила зимняя натура. Что делать? Пошли слухи, что нашу картину хотят закрыть.
А в прессе уже появились сообщения о съемках фильма. В журнале 'Советский экран' поместили фотографии собак, которых предполагали снимать. И тут произошло неожиданное.
Из Киева на студию пришла телеграмма:
'МОСФИЛЬМ КИНОГРУППА МУХТАР МОЯ СОБАКА ХОЧЕТ СНИМАТЬСЯ ВАШЕМ ФИЛЬМЕ ИНЖЕНЕР ДЛИГАЧ'.
Над телеграммой посмеялись. Но Туманов в отчаянии сказал:
- А кто его знает, может быть, это именно та собака, которая нам нужна?
Предложили капитану Подушкину поехать и посмотреть собаку на месте. Он вылетел в Киев и в тот же день позвонил Туманову:
- Собака стоящая. Нужно брать. Самое главное, пес уже снимался в кино и привык к шумам и освещению. Хозяин у собаки хороший - инженер, приятный человек.
Подушкину дали команду немедленно привезти в Москву собаку и хозяина.
Первое знакомство с ними запомнилось мне.
К нашему дому на улице Фурманова, где мы тогда жили, подъехал мосфильмовский 'газик'. Из машины вышел человек небольшого роста с тоненькими усиками. Он подошел ко мне и, протянув руку, сказал:
- Меня зовут Михаил Давидович Длигач. Я инженер из Киева. А вот и моя собака - Дейк!
В открытую дверь машины высунулась здоровая морда пса. Собака посмотрела на него, на меня и спряталась.
Длигач сказал:
- К вам огромная просьба. Я прошу, чтобы вы называли меня просто Мишей. А я вас - Юрой. Нужно об этом договориться сразу. И не потому, что я хочу быть с вами на короткой ноге, это нужно для него, - он кивнул на овчарку. - И будем на 'ты'. Собака сразу должна узнать твое имя. Юрий Владимирович - ей трудно запомнить. Когда ты будешь называть меня Мишей, она поймет, что ты обращаешься ко мне.
Я согласился, хотя и подумал, что хозяин мудрит.
Когда мы сели в машину, Длигач предупредил:
- Я только прошу тебя, Юра, не предлагай ему никакой еды и не зови его, а то он на тебя бросится и укусит.
Машина тронулась. Собака просунула морду между мной и шофером и внимательно смотрела в лобовое стекло машины.
-Ты не удивляйся, - сказал Длигач, - Дейк любит смотреть, куда едет. Он должен смотреть.
Я спросил Длигача, почему собаку назвали Дейком.
- Очень просто, - ответил Миша, - знаешь художника Ван-Дейка? Ван я отбросил, а Дейк остался.
С первых минут знакомства я понял, что Михаил Длигач относится к своей собаке как к человеку. Он не сомневался в том, что она понимает все, о чем говорят люди. В то же время я заметил, что собака действительно мгновенно выполняет любую его команду, реагирует на интонации голоса.
Я помнил, что меня просили ничего не давать собаке. Но все-таки вытащил кусок колбасы из портфеля и посмотрел на пса. Тот, естественно, повернулся в мою сторону, взглянул на колбасу, потом мельком на меня и отвернулся. Колбасу я съел сам.
На студии продолжали снимать сцены без участия собаки. Но тем не менее, чтобы Дейк ко мне постепенно привык, его приводили в павильон. По ходу сцены я сидел за столом, а Михаил Длигач говорил Дейку:
- Сидеть с Юрой.
Пес подходил ко мне и садился рядом.
- Пусть он посидит с тобой, - говорил Длигач. - Неважно, что он не снимается. Вам необходимо привыкнуть друг к другу. Дейк запомнит твой запах, постепенно будет считать тебя своим. Ведь вам во многих сценах придется быть рядом.
Во время обеденного перерыва собака пошла вместе с нами в столовую. Я ел, а она сидела рядом.
К вечеру Длигач сказал:
- Завтра принеси пару сосисочек.
На другой день я вошел вместе с Длигачем в специальную комнату, где находился Дейк. Он увидел меня и зарычал.
- Сидеть, - сказал Длигач. - Юра, вынь сосиски и дай мне.
