отец.
Мистер Гиллард всегда отличался сдержанностью, но при виде дочери не смог скрыть радости. Дейзи крепко обняла отца со словами:
— Наконец-то!
Дома она сразу принялась делиться впечатлениями. Джулиуса упоминать не спешила, зато поведала, как была в гостях у госпожи Хьюизмы.
— А с доктором ты часто виделась? — спросила мать.
— Изредка, — ответила Дейзи спокойно. — Из чистой любезности покатал меня пару раз по стране. Нам везло на случайные встречи… — Она рассказала про случай с пожилой леди и ее котом.
Родители дружно посмеялись над рассказом, но что-то заставило мать взглянуть на девушку более пристально — темные круги под глазами, грустный взгляд.
Дома Дейзи сразу приступила к работе. Отец приобрел мебель раннего викторианского периода, которая, к несчастью, хранилась в плохих условиях. Устроившись в маленькой комнате, расположенной в задней части магазина, Дейзи целыми днями рьяно терла и чистила мягкими щетками массивные столы и стулья, а потом полировала их специальным раствором, который отец готовил сам. Приблизительно в конце второй недели она закончила работу, и некоторые вещи были выставлены. Отец, размещая кресло с выпуклой спинкой в витрине окна, помедлил и глянул на дочь, ставшую слишком тихой и бледненькой.
За ланчем он сказал:
— В последние две недели ты перетрудилась, Дейзи. Мне так хотелось быстрее подготовить мебель к продаже, что я не давал тебе отдыха. Вон как побледнела! Не возобновить ли тебе прогулки? Утром или в любое время, когда тебе захочется.
— А как же покупатели?
— По утрам приходят зеваки или туристы, которые долго не задерживаются и покупают всякие пустяки.
— Хорошо, папа, мне нравится гулять по утрам. Можно уходить после завтрака и возвращаться как раз к ланчу. Но если у нас будет много работы, никаких прогулок!
— Ты дома почти уже три недели, — заметила мать. — Словно и не уезжала никуда.
Три недели я не виделась с Джулиусом, подумала про себя Дейзи.
Она никак не могла избавиться от мыслей о нем. Если бы он тогда не поцеловал ее, может быть, было бы легче.
Джулиус наблюдал за невысокой фигуркой, пока Дейзи не скрылась из виду, а потом вышел на улицу, где его ждал в машине Джуп. Они обменялись дружескими репликами.
— Тяжело? — спросил Джуп с уважительной фамильярностью старого и преданного слуги. — Вам нужно немного отдохнуть, mijnheer.
— Да, тяжело. Что же касается отдыха, то с ним придется подождать, пока я не налажу работу здесь.
Джуп взглянул на хозяина — помрачнел и на лице пролегли морщины от усталости. Старик решил не упоминать, что звонила барышня ван Тромп: просила уведомить ее немедленно, как только вернется доктор. Собиралась устроить вечер по поводу его возвращения. Еще чего — уведомлять ее! Хозяину явно не до невесты, вот и ладно. Джуп хмурился: как и прочим домочадцам, ему не нравилась Хелен ван Тромп.
Дома Джулиус, поприветствовав Джетт и Баунсера, прошел в кабинет, чтобы просмотреть кипу накопившейся почты и позвонить в несколько мест. Покончив с этим занятием, он принял душ и переоделся. Потом спустился вниз, где его ждал кофе.
За кофе доктор думал о Дейзи. Обрадовалась ли она встрече с ним? Удивилась, как и он, это точно, а вот следов радости на ее лице ему приметить не удалось при всем старании. Вежливое удивление, только и всего. Он вернулся в кабинет к своим бумагам. После ланча позвонил матери, предупрежденной о его возвращении. Она ответила сразу же:
— Джулиус, ты вернулся! Спасибо, что позвонил. Конечно, ты очень занят, но, как только у тебя выдастся свободный часок, приезжай навестить меня. Это было ужасно?
Он немного рассказал о работе и пообещал:
— Мама, я приеду к тебе, как только смогу выбраться. — И, не сумев удержаться, добавил:
— Я встретил Дейзи в Схипхоле, она улетала домой.
— Да, дорогой. Я получила от нее прощальное письмо. Причины отъезда мне не совсем понятны. У вас было время поговорить?
— Нет, всего пара минут. Ты хорошо себя чувствуешь?
— Очень хорошо, дорогой. Ну, не стану тебя задерживать болтовней. До встречи.
Он пообедал в одиночестве, вывел погулять Баунсера и вернулся в кабинет. Работа не шла, Джулиус размышлял о будущем, которое не сулило ему никакого счастья. А не махнуть ли в Англию повидаться с Дейзи? Забыть ее невозможно. Да, он влюбился и мечтал о браке. Будь у него хоть малейшая надежда на взаимность, он бы попросил у Хелен свободы.
Хелен! Вот кого он забыл известить о своем прибытии. Для звонка поздновато. Утром надо быть в больнице, зато днем он свободен. Давно пора поговорить как следует. Званые обеды и светские визиты только отдаляют их друг от друга.
На следующее утро, оказавшись в больнице среди своих маленьких пациентов, Джулиус забыл обо всем, а когда вернулся домой, было далеко за полдень. Съев свой поздний ланч, он сел в машину и поехал на Черчиллаан.
Младшая ван Тромп оказалась дома. Вышколенная служанка встретила его и повела в гостиную. Перед дверью он попросил:
— Не надо обо мне докладывать, — и тихонько вошел в комнату.
Хелен была там. Устроившись на громоздком диване, ворковала с незнакомым Джулиусу мужчиной. Она заметила его первая и тут же вскочила на ноги, постаравшись прикрыть свой испуг восторженными восклицаниями.
— Джулиус, когда ты вернулся? Какой сюрприз…
Джулиус перебил ее:
— Вчера. Как дела, Хелен? — Он посмотрел на мужчину, который тоже поднялся.
— Это Ханк Кутлер. Мы познакомились в Калифорнии. Он здесь по делам и пришел навестить меня. Ханк, это Джулиус Хьюизма, мой жених. — Она снова приняла томный вид. — Проходи и садись, Джулиус. Я так рада, что ты вернулся. Мы как раз обсуждаем, как получше отметить твое возвращение.
Доктор стоял молча, и Ханк снова поднялся.
— Мне пора. Вам, должно быть, есть о чем поговорить друг с другом. Вы вернулись из Африки? Наверное, было интересно?
— Интересно для тех, кто любит наблюдать, как умирают маленькие дети.
Сказанное заставило Ханка поторопиться с уходом.
Когда он ушел, Хелен сердито заметила:
— Джулиус, неужели обязательно быть таким бестактным?
Выглядела она прекрасно — само совершенство: косметика безупречна, а гнев делал ее еще красивее.
— Извини, — сказал он и сел. — Я должен научиться оставлять свое мнение при себе.
— Да, должен, особенно если оно оскорбляет моих друзей. Осмелюсь сказать, он теперь не придет ко мне на вечеринку, — проворчала она.
— Осмелюсь сказать, и я тоже, — заметил он спокойно. — Чем ты занималась в мое отсутствие?
— Неделю отняла водолечебница. Ах, я так устала! Потом та выставка, о которой я говорила тебе, там были все. Конечно, ходила по магазинам, занятие не из легких. Съездила на чай к твоей матери. Та англичанка, Дейзи, тоже оказалась там, смотрела вашу мебель или только делала вид. Не доверяю я таким тихоням. Из кожи лезет вон, чтобы втереться в доверие к твоей матери.
— Зачем ей это нужно? — тихо поинтересовался он.
— Думаю, амбиции. Надеется получить что-нибудь или… кого-нибудь заинтересовать. Я тоже потратила на нее целый день, старалась показать ей, как отличается ее мир от нашего. — Она одарила его дерзким
