лично позабочусь о ее возвращении домой.
— Как это случилось? — ахнул отец Дейзи.
— На нее напали грабители. Похитили сумочку, поэтому потребуются новый паспорт и деньги. С этим ей помогут.
— Может, приехать мне или жене? — встревоженно спросил мистер Гиллард.
— В этом нет особой необходимости. Ей нужен покой, надолго вас к дочери все равно не пустят. Я буду звонить и сообщать вам о ее состоянии каждый день. И еще. Она постоянно говорит о каком-то ведерке для охлаждения вина. На это стоит обратить внимание?
— Да, да. Господин Фриске… Я сейчас все объясню.
Когда мистер Гиллард закончил говорить, доктор произнес:
— Я позабочусь и об этом.
Мистер Хьюизма вернулся домой, удивляясь самому себе. Зачем он обременил себя предложением помочь почти незнакомому человеку? Видит бог, его дни перегружены и без поисков ведерок для охлаждения вина и добровольно возложенной на себя задачи звонить отцу Дейзи каждый день.
Он вошел в свой дом — занимающий небольшую площадь, но высокий, поднялся по резной лестнице, расположенной в задней части узкого холла, принял душ, оделся и пошел завтракать.
В столовой его встретил пожилой человек, худой и сутулый, с суровым выражением лица. Поздоровавшись, он заметил укоризненным тоном:
— Домой носа не кажете. Нельзя так, вы же человек солидный.
Джулиус просматривал почту и не обращал внимания на ворчание старика.
— Это моя работа, Джуп, и я люблю ее. — Он улыбнулся.
У мистера Хьюизмы выдался напряженный день, и подумать о Дейзи не было времени. Но вечером перед уходом из больницы он зашел навестить девушку. Сестра сказала, что больная пришла в сознание и послушно пьет все, назначенное врачом. Говорит мало.
— Она беспокоится из-за какого-то ведерка для охлаждения вина.
— А, да. Если можно, я к ней на минутку зайду.
Сестра с улыбкой проводила его до кровати пациентки. Будучи сентиментальной женщиной, она подумала, как очаровательна Дейзи с аккуратно собранными в косу волосами и при полном отсутствии косметики. Сестра бросила взгляд на доктора — конечно, он помолвлен, но вид этой девушки не может не тронуть его сердце.
Но мистер Хьюизма смотрел на девушку глазами врача. Что ж, несколько дней покоя, и с ней будет все в порядке.
И Дейзи понимала, что он смотрит на нее как врач, а не как знакомый, с которым она когда-то гуляла по пляжу. Она вежливо произнесла:
— Добрый вечер, мистер Хьюизма. Я уже совсем здорова.
— Еще не совсем, несколько дней придется полежать. Сегодня вечером я встречусь с господином Фриске. Вы хотите что-нибудь передать ему?
— Это так любезно с вашей стороны. Скажите ему, пожалуйста, что я заберу ведерко и вещи через несколько дней, когда буду возвращаться домой.
— Наверняка ведерко — не очень удобная вещь для перевозки.
— Да, не очень. Но я как-нибудь справлюсь. Спасибо вам за заботу. — Она нахмурилась. — А откуда вы обо всем узнали?
— Ваш отец рассказал мне. Я позвонил ему, чтобы предупредить о вашей задержке в Амстердаме.
— Спасибо. Хлопот со мной не оберешься, мне так неудобно…
— Никаких хлопот. Я рад, что вы быстро поправляетесь. — Он улыбнулся. — Приятного вам сна.
Он повернулся, чтобы уйти, но потом остановился.
— Да, еще. Ваши родители рвались сюда, но я их отговорил. В этом нет необходимости. Ведь через несколько дней вы снова будете дома.
Когда он ушел, Дейзи закрыла глаза, возобновляя в памяти разговор. Да, под профессиональной любезностью доктора скрывалось нетерпение. Наверняка ждет не дождется, когда она уберется восвояси. Две слезы медленно покатились по щекам девушки. Прежде чем она успела смахнуть их, медсестра, выполнявшая вечерний обход, подошла к ее кровати.
— Дейзи? Вы плачете? Неужели доктор Хьюизма расстроил вас?
— Нет, нет. Он очень добр ко мне. — Дейзи выдавила из себя улыбку. — У меня немного болит голова.
Девушка проглотила таблетки, выпила теплый настой, заверила всех, что чувствует себя очень хорошо, и закрыла глаза, вовсе не надеясь уснуть. Но если лежать с закрытыми глазами, сестра сообщит ночным дежурным, что она спит. Они все так добры. Но как хорошо бы снова оказаться дома! Вернуться в Англию и забыть про мистера Хьюизму.
Обо всем договорившись с господином Фриске, Джулиус Хьюизма отправился домой. Он не без раздражения вспомнил, что обедает этим вечером с друзьями невесты, а перед обедом надо многое успеть: просмотреть почту, сделать несколько телефонных звонков, изучить истории болезней пациентов.
Дома Джулиус пошел в свой кабинет, за ним немедленно последовали Джуп с кофе на подносе и собака непонятной породы. Он поблагодарил старика за кофе, принял восторженные приветствия собаки и сел за рабочий стол. На подносе лежало печенье, и Джулиус, попивая кофе, стал потчевать им сочувственно внимающего ему пса:
— Сегодня вечером мне придется уйти, Баунсер. А мне, понимаешь ли, неохота. Не склонен я к светскому общению, вот и все. Вернусь, и мы с тобой перед сном прошвырнемся.
Баунсер, съев последнее печенье, удобно устроился в ногах хозяина. Он был уникальным псом, и мистер Хьюизма часто хвалился им перед друзьями. Туловище худое и длинное, покрытое шелковистой шерстью, ноги короткие, зато уши — преогромные. Хозяина Баунсер любил с беззаветной преданностью.
Просмотрев почту, Джулиус встал, прошел через весь дом, чтобы выпустить Баунсера в сад. Вечер был холодный, но небо оставалось ясным. Баунсер носился по саду туда и обратно. Шагая по дорожке, мистер Хьюизма поймал себя на воспоминании о другой прогулке — вдоль берега моря. С Дейзи хорошо гулять: говорит мало, и то только когда есть, что сказать. Он вздохнул без всяких на то причин, свистнул собаке и пошел переодеваться к обеду.
Невеста доктора Хелен ван Тромп жила вместе с родителями в огромной квартире на Черчиллаан. Ей уже было за тридцать. Джулиус, отпраздновавший свое тридцатипятилетие, был старше невесты на год-два. Среди друзей Хелен слыла красавицей. У нее были очень светлые волосы, большие голубые глаза и стройная фигура, которую она довольно упорно поддерживала, посещая личного тренера и салон красоты. Одевалась она всегда модно и вообще очень следила за своей внешностью. Когда Джулиус заехал за ней, она поцеловала его в щеку и укоризненно заметила:
— Ты опоздал, а я так надеялась, что ты поговоришь с мамой и папой. Ты слишком редко видишься с ними. — Она одарила его сладенькой улыбкой. — Конечно, после свадьбы мы будем больше времени проводить в семейном кругу.
— После свадьбы я тоже буду занят. Она рассмеялась:
— Не глупи. Почему бы тебе не бросить работу в больнице и не заняться частной практикой? И времени сразу прибавится. Я так хочу, чтобы ты сблизился с моими друзьями.
Джулиус подумал про себя, что как раз этого ему хотелось бы меньше всего. Он не жаловал друзей невесты, хотя делал все, чтобы понять их. Но сейчас не время говорить об этом. Он вежливо попрощался с родителями Хелен, и они поехали на званый обед.
— Потерянный вечер, — жаловался он позднее верному Баунсеру, гуляя с ним по тихим улицам недалеко от дома.
Да, что-то с ним не так. Никакого удовольствия от застолья. А разговоры! Мелькали, правда, иногда остроумные реплики, но никто не сказал ничего, по-настоящему заслуживающего внимания. Впрочем, не стоит искать ума там, где требуется только веселье.
Поднимаясь в спальню, он остановился на ступенях и задумался. Почему он решил жениться на Хелен и любит ли он ее вообще? Хорошенький вопрос на сон грядущий!
Через два дня доктор Брем объявил, что Дейзи может ехать домой. Джулиус взволновался.
