— Какая у тебя будет зарплата? Я не могу теперь свободно распоряжаться пенсией твоего отца, и поэтому у меня совсем нет денег.
Матильда назвала ей сумму. Мать скептически протянула:
— Да, не так уж много.
— Мама, но у меня почасовая оплата.
— Ладно, во всяком случае, это лучше, чем ничего. К тому же тебе много не надо.
— Ты права. Я думаю, что большую часть моей зарплаты необходимо тратить на ведение хозяйства. А тебе достаточно всего лишь пару раз помочь мне по дому.
— Да уж, если большую часть дня ты будешь работать, я просто буду вынуждена тебе немного помочь. — Внезапно мать улыбнулась. — Но ведь мне тоже кое-что надо. Хотя бы для того, чтобы быть похожей на жену сельского священника, а не на нищую домохозяйку.
— Да, мама, мы подумаем об этом. Я считаю, что отца тревожить не надо.
— Прекрасно, дорогая. — Теперь ее мать радостно улыбалась. — Может быть, ты будешь отдавать мне твое еженедельное жалованье, а я уж позабочусь о том, чтобы деньги использовались разумно?
— Нет, мама, я хочу класть деньги на папин счет в банке, оставляя только часть на самое необходимое для тебя и меня.
Мать отвернулась к зеркалу.
— Ты всегда была эгоисткой, никогда ни с кем не считаешься. Только вспомни все, что я для тебя сделала.
Это была старая песня. Матильда слышала ее уже много раз.
— Не волнуйся, мама, мы с тобой не будем нуждаться.
Она встала и прошла в свою комнату, затем села на кровать и погрузилась в раздумья. Она понимала, что пенсия ее отца катастрофически мала. Если бы даже они экономили на всем, ее бы хватило только на пропитание и оплату коммунальных услуг, а ведь еще надо отцу покупать лекарства.
Когда они покидали свой дом при церкви, прихожане дали им чек на некоторую сумму денег, но благодаря стараниям миссис Пейдж деньги ушли на ковры, занавески и новую ванну, без которой мать просто жить не могла. Матильда вздохнула и вернулась на кухню. Чайник уже вскипел. Она приготовила кофе и осторожно понесла его отцу.
Отец был погружен в свою работу, не обращая внимания на беспорядок, который царил в его комнате. Когда он писал свою книгу, то забывал обо всем. Шум привлек его внимание.
Он удивленно посмотрел на дочь.
— Матильда? Ах да, кофе. Спасибо, дорогая. — Он снял очки. — Ты куда-нибудь ходила утром?
— Да, папа, на собеседование к мистеру Ловелу. Я буду у него работать на почасовой оплате.
— Очень хорошо. Ты познакомишься с молодыми людьми, будешь ходить на встречи и вечеринки… Он не очень загрузит тебя работой?
— Нет, нет. Надо будет только встречать пациентов, записывать их на прием и разбирать почту. Я думаю, мне понравится.
— Конечно, ты ведь будешь получать жалованье. Ты должна купить себя красивые вещи, моя дорогая.
Матильда опустила голову. Ее взгляд упал на угол стола, где лежали неоплаченные счета.
— Конечно, папа, — сказала она погасшим голосом.
В понедельник утром Матильда встала раньше обычного, отнесла, как всегда, родителям чай и уединилась в своей комнате. Она слегка попудрилась и тронула губы помадой. Изучив внимательно в зеркале свое лицо и оставшись недовольной результатом, она стерла помаду. В конце концов, на собеседование она ходила, не накрасив губы, и все же доктор Ловел обратил на нее внимание. Хотелось верить, что обратил. Но в душе она подозревала, что, возможно, получила работу из-за того, что немного похожа на мисс Бримбл.
Как-то раз она видела эту женщину: некрасивая, без очков. Одетая в темное скромное платье, она внешне ничем не могла привлечь доктора Ловела. Стараясь перенять ее образ, Матильда пошарила у себя в шкафу, обращая внимание на одежду мрачных тонов. Не найдя ничего подходящего, она остановила свой выбор на платье цвета морской волны с чопорным белым воротником. Затем, пригладив волосы, сделала свою обычную французскую плетенку. Девушка состроила гримасу своему отражению в зеркале. Привлечет она его, как же! Влюбиться в человека, который едва взглянул на тебя, — как глупо!..
Подойдя к служебному входу, Матильда увидела, что дверь уже открыта и какая-то женщина протирает влажной губкой ряд стульев для посетителей. Матильда поздоровалась и прошла в приемную комнату. Доктор еще не пришел; она и не рассчитывала его здесь увидеть — восьми часов еще не было.
Матильда открыла окно, проверила наличие всего необходимого на своем рабочем столе. Регистрационная книга лежала на месте; должно быть, это доктор Ловел положил ее сюда для нее.
Девушка принялась за работу. Собрав карты всех пациентов, записанных на сегодня, она стала располагать их в нужном порядке. Едва она успела это сделать, как пришел первый пациент — старый мистер Тримбл, отец владельца кабака, молчаливый мужчина с тяжелым кашлем и, судя по объемной медицинской карте, частый посетитель доктора Ловела. Он угрюмо поздоровался и сел. Сразу же вслед за ним пришла молодая женщина с ребенком. Ни мать, ни дитя не казались здоровыми, и Матильда растерялась, не зная, кого же из них записывать.
Постепенно приемная наполнилась пациентами. Матильда чувствовала на себе любопытные взгляды и слышала перешептывания. Это и понятно. Мисс Бримбл работала здесь уже много лет, и появление новой секретарши было для жителей деревни неожиданным.
Доктор Ловел открыл дверь своего кабинета, быстро поприветствовал присутствующих, взял у Матильды карту мистера Тримбла и пригласил его в кабинет. Через десять минут они вышли, доктор взял у нее все оставшиеся карты и велел ей договориться с мистером Тримблом о следующем визите.
Работа была не такая уж тяжелая, хотя девушка не прерывалась ни на секунду: то отвечала на телефонные звонки, то занималась с пациентом, решая, подходит ли ему назначенное время или нет. Когда в кабинет доктора вошел последний посетитель, она была довольна собой и облегченно вздохнула. Она справилась с работой. Правда, доктор Ловел не сказал ей ни слова, но ей достаточно было знать, что он рядом, и видеть его лицо, когда он время от времени выходил из кабинета.
Матильде пришлось набраться терпения, чтобы согласовать с последней пациенткой, пожилой женщиной, которая была глуховата, время ее следующего посещения. Женщина боялась опоздать на деревенский автобус.
— У меня дома несколько кошек, — объясняла она. — Я очень не люблю покидать их надолго.
— Я вас понимаю, — сказала Матильда. — У меня тоже есть кот, его зовут Рэстус.
Дверь позади нее открылась, и доктор Ловел произнес с едва скрываемым нетерпением:
— Мисс Пейдж…
Матильда обернулась и, улыбнувшись ему, сказала:
— Мы с миссис Трим всего лишь поговорили о кошках.
Она попрощалась с миссис Трим и, открыв дверь в кабинет доктора, сказала:
— Разрешите мне привести в порядок вашу комнату.
Ничего не ответив, доктор посторонился, пропуская Матильду в кабинет. Как только она вошла, дверь, соединяющая клинику с его домом, открылась, вошла высокая худощавая женщина, неся в руках поднос с кофе.
Матильда поздоровалась с ней, радостно добавив:
— Кофе? Прекрасно. Такой аромат!
Доктор внимательно посмотрел на нее. Глядя ему в глаза, Матильда вспомнила их первую встречу на собеседовании. Выражение его лица было таким же, как тогда, — непроницаемым. Он твердо сказал:
— Пока вы будете пить кофе, запишите, пожалуйста, некоторые указания, касающиеся вашей работы
Она поняла, что его раздражает ее поведение.
