печеньем, тетка Лукреция больно шлепнула его по руке.
– Ой! – Чарли поспешно отдернул руку.
– Ну зачем же так? Не надо обижать Чарли, – сказал мистер Иезекииль. – Нам нужно, чтобы он был за нас.
– Меня уже берет сомнение, стоит ли мальчик таких усилий. – Бабушка Бон фыркнула.
Чарли не удержался:
– Если вам так приспичило переманить меня на свою сторону, какой-то у вас странный подход, честное слово!
Бабушка Бон подняла брови. Тетка Лукреция двумя пальцами взяла печенье. Старик шумно отхлебнул чаю, потом проговорил:
– Что ты, Чарли, у нас и в мыслях не было причинить тебе вред. По крайней мере, ничего серьезного. Но время от времени нужно преподносить тебе урок, чтобы наставить на путь истинный.
– Это на какой же? – настороженно поинтересовался Чарли.
Мистер Иезекииль покачал головой:
– Чарли, я хочу, чтобы мы все объединили наши усилия. Только подумай, что будет, если вы все – одаренные, незаурядные дети, потомки Алого короля – объединитесь и примкнете к нам. Вместе мы сможем многое! Вот Билли уже это понял, верно, Билли?
Маленький альбинос заерзал в кресле.
– Билли – хороший мальчик, послушный, – вступила в разговор старуха Бон. – Ему что скажешь, то и делает. И не бунтует, правила соблюдает.
– Правила? – переспросил Чарли, весь подобравшись. – Папа нарушил правила, и что вы с ним сделали? А с дядей Патоном? Он поехал туда, куда вы не хотели его пускать, и теперь он… Это нечестно!
– На войне как на войне, – внезапно подал голос Уидон, подавшись вперед.
Прочие воззрились на него в изумлении, и Чарли вдруг почему-то показалось, что из всей этой компании завхоз Уидон – самый страшный тип.
Старик Иезекииль отставил чашку и в изнеможении вздохнул.
– Как это все утомительно, – проворчал он. – С меня хватит, я не привык спорить с маленькими детьми. Вот что, Чарли Бон, просто веди себя хорошо и не прекословь нам. Ты прекрасно знаешь, что я делаю с теми, кто встает мне поперек дороги.
Чарли лихорадочно соображал, как бы отбрить старика, но… На каминной полке неизвестно откуда возникла та самая бурая мышка. Она лавировала туда-сюда между подсвечниками, потом села возле часов на задние лапки, подняла мордочку и запищала.
Бабушка Бон с теткой Лукрецией подняли было визг, но старик прикрикнул на них и быстро спросил Билли:
– Что она говорит? Ну же, переведи!
– Говорит – заблудилась, – поспешно сказал Билли. На самом деле мышка жаловалась не только на это: «Я тут с ума сойду! Где я? Как это меня сюда занесло?»
Билли хотел успокоить мышь, но не успел: Уидон метнулся к камину и прихлопнул ее картузом.
– Попалась, зараза! – провозгласил он.
Чарли и Билли в ужасе смотрели, как он вытаскивает несчастную мышь из картуза, и ждали самого худшего. Но Уидон вдруг злобно взревел, затряс рукой и выронил и картуз, и мышь.
– Кусается, дрянь! – рявкнул он.
– Если повезет, он подхватит чуму, – шепнул Чарли на ухо Билли.
Мышь молниеносно скрылась под диваном.
– Уидон, да оставьте вы эту гадость! – разозлился старик Иезекииль. – Я хочу немедленно покинуть этот дом! Билли, собирай вещи, поедешь со мной.
– Но я гощу у Чарли, – воспротивился Билли, – я приехал на все выходные и не хочу обратно в академию.
– Не сметь перечить! – заорал старик. – Он на тебя плохо влияет. Марш за вещами, я сказал.
Билли кинул на Чарли отчаянный взгляд и, выбравшись из глубин кресла, побрел из комнаты с таким видом, будто шел на эшафот.
– Это несправедливо! – заявил Чарли. – Билли и так по выходным торчит в академии один- одинешенек.
– То ему несправедливо, это ему несправедливо, – передразнила внука бабушка Бон. – Тебя послушать, так вокруг сплошная несправедливость.
– Вот именно. – Чарли так трясло от всей этой компании, что он встал и пошел прочь, бурча себе под нос: – А держать мальчиков-невидимок под замком – это справедливо?
– Что ты сказал, несносный мальчишка? – крикнула ему в спину бабушка Бон.
Билли уже стоял посреди прихожей – с сумкой на плече и коробкой с Босхом в руках. Чарли только хотел посоветовать ему спрятать крысу подальше, как Уидон вынес из гостиной мистера Иезекииля.
– Это что такое? – Старик ткнул в коробку тростью.
