— Умно сообразили! — сказал Донифан.
В девять часов вечера совсем стемнело. Луна должна была появиться только после двух часов ночи. Беззвездное небо было затянуто довольно плотными облаками. Дул легкий и ровный бриз с юго-запада. Все это благоприятствовало запуску: при такой погоде змея нельзя будет заметить даже находясь поблизости от Френч-дена.
На запуск собралась вся колония от мала до велика. Так как это была всего лишь репетиция, то мальчики смотрели на нее скорее с интересом, чем с волнением.
Линь аккуратно намотали на ворот, чтобы он шел свободно, одновременно с бечевкой, уложенной кругами на земле рядом. Бриан загрузил в корзину мешок с землей весом в сто тридцать фунтов — больше, чем весил любой из юных колонистов. Донифан, Бакстер, Уилкокс и Уэбб встали около змея, лежавшего в ста шагах от ворота. По сигналу Бриана они должны были немного приподнять змея за веревки, которыми корзина крепилась к каркасу. Бриан, Гордон, Сервис, Кросс и Гарнетт, стоявшие у ворота, будут плавно отпускать линь по мере взлета змея.
— Внимание! — крикнул Бриан.
— Мы готовы! — откликнулся Донифан.
— Пошли!
Змей чуть приподнялся, дрогнул и лег под ветер.
— Трави! Трави! — закричал Уилкокс.
Ворот закрутился от натяжения линя, и змей, медленно оторвавшись от земли вместе с корзиной, пошел ввысь.
Хоть это и было неосторожно, вся колония разразилась громким «ура», а «Воздушный гигант», всплыв повыше, почти сразу исчез в темноте — огромное разочарование для младших детей, которым так хотелось увидеть, как он парит над озером!
— Не огорчайтесь, ребятки,— сказала им Кэт.— В другой раз, когда не будет опасности, змея запустят днем, и вы повеселитесь вволю!
Хотя «Воздушный гигант» скрылся из виду, но по равномерному раскручиванию линя было ясно, что верховой ветер постоянен и груз помещен в нужной точке.
Бриан дал линю развернуться до конца. Натяжение было в норме. Змей достиг высоты примерно восьмисот футов всего за каких-то десять минут.
Итак, подъем прошел удачно, и теперь мальчики стали крутить ручку ворота, наматывая линь обратно. Эта часть испытания протекала гораздо медленнее. Чтобы смотать тысячу двести футов линя, потребовалось больше часа. Это надо было делать очень осторожно, чтобы змей приземлился без толчка. Но ветер оставался постоянным, и наконец полотняный восьмиугольник показался из мрака и мягко лег на Спортивную площадку почти в том же самом месте, откуда взлетал. Как и при его отлете, раздалось громкое «ура».
Оставалось лишь закрепить конструкцию, чтобы ее не унесло ветром, и Бакстер с Уилкоксом вызвались дежурить до рассвета. Назавтра, восьмого ноября, в тот же час была назначена воздушная разведка. И теперь все ждали, что Бриан отошлет их во Френч-ден.
Но тот молчал, казалось, погрузившись в размышления.
— Идемте домой,— сказал наконец Гордон.— Уже поздно.
— Минутку,— отозвался Бриан.— Гордон, Донифан, подождите! У меня есть предложение.
— Выкладывай,— произнес Донифан.
— Мы испробовали нашего змея,— заговорил глава колонии.— Все прошло удачно, потому что сегодня был благоприятный ветер — ровный и не слишком сильный. Но мы не знаем, какая погода будет завтра вечером и позволит ли ветер запустить змея именно над озером. Поэтому я предлагаю не откладывать и провести запуск сейчас же.
В первый момент на это неожиданное предложение никто не отреагировал. Колебание было естественным даже для самых смелых.
Помолчав, Бриан спросил:
— Кто из вас хочет подняться?
— Я! — первым поспешно заявил Жак.
Но сразу же раздались и другие голоса.
— Я! Я! — почти одновременно вскричали Донифан, Бакстер, Уилкокс, Кросс и Сервис.
Потом все смолкли, и Бриан, казалось, не спешил нарушить тишину.
Жак заговорил снова:
— Брат, это мой долг! Да… мой! Я прошу тебя! Разреши мне лететь!
— А почему именно ты, а не кто-нибудь другой? — спросил Донифан.
— Потому что я обязан,— ответил мальчик.
— Ты обязан сделать это? — настойчиво переспросил Гордон.
— Да.
Гордон сжал руку Бриана и почувствовал, как вздрогнул его товарищ. Если бы не темнота, он увидел бы, как Бриан побледнел и опустил глаза.
— Так ты согласен? — произнес Жак решительным тоном, несвойственным ребенку его возраста.
— Отвечай, Бриан,— вновь заговорил Донифан.— Жак говорит, что имеет право рисковать жизнью. Но ведь мы все в одинаковом положении! Что же он сделал такого, чтобы требовать этого права для себя?
— Что я сделал? — повторил парнишка.— Я вам сейчас скажу, что я сделал…
— Жак! — вскричал Бриан, стремясь остановить брата.
— Нет,— ответил тот прерывающимся голосом.— Я хочу признаться. Мне слишком тяжело… Гордон, Донифан, все вы… оказались здесь, на этом острове… из-за меня… Я один всему виной!… «Верткую» унесло в море потому… потому что я по неосторожности… нет! — глупая шутка… это я отвязал швартовы от пристани, в Окленде. Да… в шутку… А потом, когда я увидел, что яхту уносит, то потерял голову… я не позвал, когда еще было время… А через час… потом… ночью… в открытом море, простите меня… простите…
Бедный мальчик рыдал; тщетно Кэт пыталась успокоить его.
— Хорошо, Жак,— сказал Бриан.— Ты признался и теперь хочешь хотя бы частично загладить зло, которое причинил, искупить свою вину, рискуя жизнью…
— Да разве он ее уже не искупил! — вскричал Донифан, в котором возобладало душевное благородство.— Да он двадцать раз шел на риск ради общей пользы. Теперь я понимаю, Бриан, почему ты всегда давал возможность Жаку проявить себя в опасные моменты, а он всегда с готовностью шел на это. Вот почему он тогда побежал искать в тумане меня и Кросса на озере, а ведь сам мог погибнуть! Мы тебя охотно прощаем, дружок! И не надо больше жертвовать собой!
Все окружили Жака, подбодряли его, жали руку, а он никак не мог унять слез. Теперь всем стало понятно, почему самый развеселый во всем пансионе Чермен мальчуган стал таким мрачным и замкнутым. Немного успокоившись, он снова повторил:
— Вот видите — это я, именно я должен подняться. Правда, брат?
— Хорошо, хорошо,— ответил тот, обняв паренька.
Напрасно Донифан и другие пытались взять на себя роль воздушного разведчика. Жак не отступался. Он уже готовился влезть в корзину и повернуться к Бриану, стоявшему рядом.
— Обними меня, брат,— произнес он.
— Давай обнимемся,— ответил Бриан, подавив волнение.— Вернее, дай я обниму тебя, потому что полечу я, а не ты.
— Как? Ты? Ты сам хочешь?…— вскричали Донифан, Бакстер и Сервис.
— Да… Не все ли равно, кто искупит вину Жака — он сам или его старший брат. Да кроме того, опыт предложил я, и неужели вы могли подумать, что я уступлю кому-нибудь право его выполнить!
— Бриан!— воскликнул Жак.— Я умоляю тебя!
— Нет, нет.
— Ну тогда я тоже предъявляю свое право…— начал Донифан.
— Нет, нет, Донифан,— ответил глава колонии тоном, не терпящим возражений.— Я поднимусь сам.
