– А гномы? Если прознают, кто их ограбил, и решат отомстить?
– Месть не приносит доходов. Гномы не мстительны, ты же знаешь. Ясное дело, риск есть. Но барыш уж больно велик.
Он откинулся назад, положил голову на бочонок и прикрыл глаза.
– Расскажи еще об эльфе. Ничего не пропускай.
Я рассказал.
– Ты знаешь, я не прикоснусь к боевым заклинаниям, – произнес Лоскутер тихо. – И денег, которые ты за них собираешься выручить, мне не надо. Я не терплю этого, Джанк, всю эту магию…
– Знаю. Но смотри… На каменных я выручу сто золотых. Дальше, Макинтошу придется заплатить Ат’Ланчи не как одному, а как двоим. Я скажу ему, что они стоят сотню. На самом деле я плачу Ату сорок три, выходит – пятьдесят семь плюс сотня. Плюс еще твоих пятьдесят. Ты получишь почти двести монет, Лос.
– Дело не в деньгах, – сказал он.
– Конечно. – Привстав, я показал на загон. – Дело в птицах. На эту сумму ты сможешь построить неплохой загон в городе. Не такой, из прогнивших досок, а настоящий, с кормушками и бассейном с соленой водой. Сможешь хорошо кормить их, купить несколько птенцов этой восточной породы, которых давно хотел заиметь… Они ж дорогие?
– Пятнадцать золотых за птенца.
– Ну вот. У тебя никогда не было таких денег.
Он покачал головой:
– Нет, Джанк. Дело и не в птицах.
Повернувшись, я встал на колени так, что мы оказались лицо в лицо. Он сидел с закрытыми глазами. В загоне опять курлыкнул спящий квальбатрос. Где-то тихо зашуршала крыса.
– Хорошо, – сказал я. – Тогда слушай. Дело не в твоей доле. Дело не в твоих птицах. И дело даже не в моей жадности. Дело во мне, Лос. Я хочу получить эти деньги, но не потому, что мечтаю разбогатеть. Да, мне до сих пор все сходило с рук. Я везучий, но ищейки Протектора уже заинтересовались мною. Кажется, за мной следят. Понимаешь? Прямо сейчас – нет, но, возможно, они просто затаились на время. В любом случае, Микоэль Неклон помнит обо мне и только ждет случая, чтобы… Уж ты-то знаешь, почему он обо мне помнит. Но эти деньги… ты давно говорил: мне пора прекращать заниматься тем, чем я занимаюсь. И вот теперь появилась возможность завязать и смыться из города.
В костре громко затрещала ветка, огонь вспыхнул ярче, искры взметнулись в воздух и погасли.
– Я слышал, Протектор для чего-то вызвал сюда одного эльфа. И одного гоблина редкой породы. Их много лет не было в городе. Джанк, возможно, ты помнишь их. Особенно эльфа.
Воспоминание, которое иногда кошмаром приходило ко мне по ночам, возникло опять. Я мотнул головой.
– Работа с гнильцой, Джанк.
Я опять сел, привалившись спиной к бочонку, поглядел на звезды.
– Знаю. От нее несет гнилью, как от этой свалки.
– Эльф темнит.
– Конечно. Но и я темню.
– Думаешь, он собирается отдать тебе половину заклинаний?
– Думаешь, я оставлю ему выбор?
Он еле слышно вздохнул:
– Быть хитрым я тебя научил, Джанк. Тебе бы еще стать мудрым.
– Мудрый у нас ты, Лос. Зачем мне мудрость, если у меня есть хитрость и ты? Да в конце концов – о чем мы говорим? Ты ж не Ат’Ланчи, что же я уговариваю тебя? Скажи только – да или нет. Если нет, я встану и уйду.
Мой старый учитель-эльф произнес:
– Так охрану этой Башни возглавляет высокий одноглазый гном? Интересно, да?
На дороге к лезиям Олни. Оазис
1
Я даже успел поспать, хоть и недолго. На восточной окраине города зашел в постоялый двор, где хозяйничал один мой старый знакомец, и прокемарил оставшиеся до рассвета часы. Позавтракав и выпив две чаши крепкого кофе, я пришел на место встречи раньше всех. Сонный гоблин, позевывая, вышел из сторожки и отпер узкую дверь рядом с воротами.
– Благодарю, Гер. – Я дал ему мелкую монету. – Тут еще несколько парней скоро появятся, выпусти их и скажи, что я поджидаю там… – Я махнул в сторону гряды пологих холмов, тянувшихся от городской стены почти до самой пустыни.
Гоблин что-то пробурчал в ответ и ушел.
Едва успел добраться до неглубокой низины за холмом, когда пришел Лоскутер. Он кивнул, сел, поджав ноги, на еще мокрую от росы траву и принялся раскладывать свое оружие. В основном – клинки, я насчитал шесть штук, по паре разных форм, длинные и узкие, короткие и широкие, кривые. Лоскутер стал пристегивать их один за другим – на спину и на поясной ремень, – тихо напевая себе под нос.
