Я пожал плечами.
– Правда?
– Уверен, дорогой.
Я посмотрел на него, а он смотрел на тлеющие под шаром-кальяном угли.
– Это про какие Лезия вы говорите, Ван?
Он положил трубку и плеснул на угли из чайника. Угли зашипели, пошел пар. Дерен сосредоточенно наполнил свою чашку, отпил и закрыл глаза от удовольствия.
– Про те, что в пустыне. Вот послушай, расскажу тебе историю… – Улыбнувшись, гоблин откинулся на подушки и поставил чашку себе на грудь. – Лезия эти странные какие-то. Пару ребят от меня там пытались разведать, что к чему, да не вернулись. А вчера в Торговом Лабиринте стайка таких забавных хищных марлетов чуть не растерзала троих ищеек Неклона. И прорвались эти марлеты в Лабиринт вслед за одним известным в Кадиллицах деятелем, который привел их туда из Лезий. На следующее утро через восточные ворота прошел отряд. Боец с Капища – карлик и лярва, – четверо каменных братков, старый эльф по прозвищу Птичник, и еще один эльф, никому здесь не знакомый, но по виду смахивающий на эльфийского князя. Да, и с ними был этот деятель, что до того притащил из Лезий марлетов. Не успели они уйти, как появилась команда полузверей. Гоминидов. Вскоре деятель и старик-эльф зашли в Оазис, где что-то купили, а что – неизвестно, потому что, когда они еще были там, началась большая буча. Полузвери напали на Оазис. Оазис сгорел…
Чашка качнулась в моей руке, и чай чуть не выплеснулся. Гоблин искоса смотрел на меня. Я вдруг почувствовал себя очень неуверенно, быстрым взглядом окинул стену зарослей и деревьев вокруг сада камней.
– Совсем сгорел?
Дерен ласково улыбнулся мне и кивнул:
– Почти совсем.
– Народ хоть спасся? Продавцы с теми покупателями, которые там тогда были?
– В основном. Да кого они интересуют? Гоминиды в пустыне – вот что занимательно. Вообще, вскоре выяснилось, что это команда с корабля, который до сих пор стоит в порту. Но теперь он пустой стоит. Этих полузверей потом искали, поскольку в Оазисе много серьезных особ свой бизнес держали. Но не нашли ни одного, кто-то всех гоминидов уже прибил. Лепреконы очень недовольны, очень… – Он покачал головой и тихо причмокнул. – А гномы-то! Такой у них шум поднялся, что и не описать. Во-первых, сегодня рано поутру какое-то страшилище, все обвешанное редкими штурмовыми заклинаниями, прибыло в город на альфине и свалилось им на головы во время Большого Прилива. В страшилище можно было признать того эльфийского князя. Потом, значит, на таком же альфине прибыл известный в Кадиллицах деятель, про которого я уже упоминал, а затем и старик-эльф. Но тут еще другое обнаружилось. За несколько часов до этого с побережья в пустыню мимо города проехал гномий отряд на камелопадах. Один камелопад вез большой сундук. К тому самому месту, где в Патине были Лезия Олни. Были, да, потому что теперь их нет. Весь тот район Патины как взорвался. Такое там творилось – до сих пор волны по всему Колониальному Единству идут. Ты не поверишь, у орков даже пара номов рухнула… – Он замолчал, глядя на меня.
– Поверю, – произнес я. – Вам поверю.
Он прикрыл глаза.
– Хорошо. Хорошо, что мне ты веришь. Потому что я на твоей стороне. Полузвери мне никто, недомерки тоже, а своего брата-пирата я ни за что ни про что закладывать не стану…
– Я не пират, вы знаете, Ван. Я так, любитель…
Он махнул рукой:
– Не прибедняйся, дорогой. Все мы любители – до тех пор, пока не начали брать монету за работу, которую надо проделать в Патине. А деятеля, про которого я толкую, то есть тебя, наняли. Наняли, чтобы что-то раздобыть в пустыне. Ты для начала прошвырнулся через Патину в Лезия, проверял обстановку. Потом собрал отряд. Ни тандема, ни каменных братцев с тех пор не видно. Отсюда два вывода – либо гномы грохнули их там, в пустыне, либо они после дела свалили отсюда. Но скорее – грохнули их. Первым из пустыни вернулся заказчик, эльфийскнй князь, который, как я мыслю, повел себя нехорошо и кинул своих. За что-то он хотел наказать гномов. Но вы с Птичником вернулись за ним. Что вы там сотворили с князем на пристани, никто толком не видел, но, в общем, уделал ты его. Вместе с торговой баржей. Птичник отправился на свою свалку, а ты пошел в бордель к знакомой троллихе отсыпаться.
Он замолчал, потянулся было к трубке, но передумал.
– Кто еще про все это знает? – спросил я. – Кроме вас, Ван?
– А это вряд ли. Вряд ли кто-то смог так быстро весь расклад просечь.
– Вы ж смогли…
Гоблин поднял палец и со значением помахал им перед моим носом:
– На то я и есть Дерен Бер Ван по прозвищу Болдорогонорум!
– Болдорогонорум? Это что за чушь?
– Не чушь, а это меня так бродячие эльфы с островов в молодости называли. Означает: Большой Лоб Полный Мозгов.
Воцарилась тишина, прерываемая только тихим плеском в бассейне. Я допил чай и поставил чашку на траву.
– Занятная история, Ван. Такую вечером у камина послушать приятно. Одного не пойму пока – вам какой во всем этом интерес? Вы ж сами по себе, вам…
Он вдруг резко сел и уставился на меня. Глаза его сузились.
– Сейчас поймешь. Сейчас очень хорошо поймешь! У меня в Оазисе человек был. За очень важной вещью пришел, такой важной, что… – Дерен осекся. – Более важной, чем все остальное. Я вообще
