Динас вышел из кабинки и невидящим взглядом уставился на официанта. Потом спросил отрешенным голосом:
— Аким, у тебя есть мечта?
На памяти киборга впервые за множество лет к нему обратились по имени. А с подобным вопросом к нему вообще никогда не обращались. Коммуникационный экран в растерянности мигнул, почти погас и вновь налился зеленым светом.
«Говорить, — высветил киборг густо-синими буквами. — Говорить вслух. Петь. Ругаться. Громко. Тихо. Шепотом. Орать. Орать на клиентов. Ради этого готов на все».
— Даже на смерть? Может быть, я смогу когда-нибудь помочь тебе, — монитор медленно вышел в наружный коридор, все еще размышляя.
Я понял тебя, властный хан Виши. Даже насаждение многоярусных лесов, которое привело к разбалансировке экосистемы, теперь можно воспринять как тонкий ход, загодя осуществленный для того, чтобы очистить заповедник от посторонних. Тот, кто заподозрит халган, решит, что еще несколько лет назад они предвидели надобность в тайнике и тогда же организовали растительный хаос. И все это будет верным, за исключением того, что на самом деле этот тайник находится в другом месте.
Интересно, подумал он.
* * *
Переворачиваясь на другой бок, он старался, чтобы гнилая солома не касалась розовых ранок, усеявших бока и ноги. Руки, все еще связанные за спиной, затекли так, что Ушастый теперь не ощущал их.
Скоро в ноге начнется гангрена, решил Заан. Да и ранки станут гноиться уже к утру, реги могут сопротивляться этому дольше, а мой организм, хотя физически я куда здоровее их, не имеет нужного иммунитета.
Когда он перевернулся, взгляду открылась повозка с сидящим на ней бывшим живцом Архудой, шея которого была привязана к одному из прутов клетки короткой толстой веревкой. Позади него на дальнем конце телеги лежал атаман Гира, а вокруг на земле вповалку спали реги. Лишь трое мужчин сидели на корточках на одинаковом удалении слева, справа и впереди, спинами к повозке.
Палец ноги, почти отсеченный ударом, они обмотали куском грязной ткани, предварительно смазав его каким-то травяным настоем. Ранки тоже были смазаны — Заан ощущал неприятный, кислый дух, — но для них ткани пожалели.
Он думал, что Архуда спит, но старик вдруг пошевелился. Блестящие полубезумные глаза сначала взглянули на дзена, затем уставились в серое небо.
— Эй, живец… — очень тихо позвал Заан.
Старик лег на спину, широко раскинув руки, и прошамкал:
— Теперь живец ты.
— Но ненадолго.
— Тебе не дадут убежать, Каанца… — Из горла Архуды донесся сдавленный хрип. Покрытая бугорками и пятнами лишая безволосая грудь содрогнулась, он выгнулся и закашлялся так, что изо рта полетели брызги.
Ушастый приник лицом к деревянным прутьям, наблюдая за ним.
Когда приступ прошел, Архуда произнес слабым голосом:
— Полцикла… может быть, треть цикла… Нет, Гира убьет меня еще раньше.
— Я слышал, что в слабых таборах случается каннибализм, — произнес Заан. — Не понимаешь? Тебя съедят, живец?
Старик захихикал, тараща глаза.
— Живцов не едят. Мои внутренности — сплошной яд. Пиявок сначала засаливают, чтобы убить отраву, которая есть в них, но я слишком большой. А соль добыть трудно. Меня сбросят в топь и потом долго будут сидеть на одном месте, потому что пиявки там расплодятся.
— Где вы берете соль, живец?
— Из корней, — сказал Архуда и погрозил Ушастому немощным кулаком. — Не называй меня живцом, Каанца! Ты — живец.
Заан снисходительно покачал головой и посмотрел в узкие глаза.
— Глупости, — сказал он, стараясь, чтобы в его голосе были жалость и презрение. — Завтра днем ты вновь станешь живцом. Каанца… почему ты так называешь меня?
Его взгляд заставил старика сначала съежиться, а потом рывком подтянуть тело поближе к клетке.
— Врешь, Каанца! Ты врешь мне, а? Ну скажи, что ты врешь! — запричитал он. — О чем ты говоришь? Другие властные прилетят и заберут тебя? Но это неправда, как они смогут тебя найти? Мы ушли далеко от места, где ты упал. Хотя даже если они найдут нас, то отомстят всему табору, здесь никого не останется, а тогда мне уже будет все равно!
Заан поморщился, словно не желая слушать бессмысленный лепет, и отвернулся.
— Почему ты называешь меня Каанца? — повторил он.
— Так звали одного из Арка Вега. Ты очень похож на него. Лицо точно такое же, только ты гораздо выше. Я опять стану живцом? — Архуда заплакал, дзен услышал всхлипывания, звучащие мерзко и жалко, потому что издавал их медленно умирающий, беззубый, вечно голодный, грязный старик. Но Ушастый не пошевелился, продолжая смотреть вверх сквозь прутья.
Архуда приник к клетке и протянул руки, теребя Ушастого за волосы, до которых смог дотянуться дрожащими пальцами.
— Скажи, что соврал, властный. Ведь ты соврал, да?
— Нет, я не вру, — возразил дзен.
— Ты не убежишь отсюда.
— Я и не рассчитываю убежать. Но я вскоре умру. Очень быстро все это убьет меня, и тогда у них не останется выбора, ты опять станешь живцом.
Вновь раздалось полубессвязное шамканье:
— Почему ты должен умереть? Я жил так долгие циклы, и я жив до сих пор.
— Ты местный. Твой организм знает все эти болезни и способен долго сопротивляться им. А я вообще не привык болеть. Ни разу ничем не болел, разве что в детстве. Прививки и вакцины сделали меня здоровым там, в космосе, но от местных болезней я скончаюсь очень быстро. Архуда, ты вспомнишь мои слова очень скоро, когда увидишь, как мое тело бросают в топь… но не привязанное веревкой.
За спиной вцепившегося в прутья старика атаман Гира, не просыпаясь, перевернулся на другой бок.
— Не веришь? — спросил Заан. — Тогда ответь, почему они все же привязали тебя к клетке?
— Они знают, что я не дам тебе убежать.
— Но ты мог бы охранять меня и непривязанный. Они боятся, что ты убежишь еще до того, как я умру.
— Нет, ты не умрешь! — запротестовал Архуда, слабо тряся прутья. — Не умрешь, не должен! Не должен умереть! Как же быть? — стал причитать он. — Как сделать, чтобы ты остался жив?
— Вылечи меня, — сказал Ушастый.
— Я не могу вылечить тебя, Каанца. Потом, когда все проснутся, я попрошу, чтобы укусы пиявок тоже замотали.
— Будет поздно. Уже сейчас поздно. Эти ваши мази, они ведь предназначены для ваших организмов. На меня они не действуют. Но есть другое средство.
— Какое? — Морщинистое лицо, все в розовых пятнах лишая, прижалось к прутьям. Узкие блестящие глаза были полны слез и страха.
— В моем рюкзаке есть паук-лекарь. Дай мне его, чтобы… — Ушастый замолчал, видя, что старик не понимает его. Он пояснил: — В моей котомке лежит одна вещь, которую ты должен дать мне. Она вылечит меня и…
Старик перебил, быстро оглядываясь на спящего Гира:
— Нет-нет, там много непонятных вещей. Ты сможешь убежать.
— Это всего лишь паук. Здесь ведь есть пауки?.. — Старик быстро закивал, и дзен продолжил: — Это
