Одома собрался уже было сказать старику, чтобы тот отъебался со своими лепестками, но в этот момент вернулся Магадан.
— Коридор не прямой, по кругу идет, но такому пологому, что сразу и не разберешь, — сказал он со странным выражением. — Там семь дверей, за каждой... в общем, три девицы и четыре пацана. Все какие- то зашибленные. У одного пластилин в комнате, он там лепит что-то... странное что-то очень. У другого пластипапер и карандаш, листы все исписаны... Такие дела, командир.
Шунды вяло посмотрел на него.
— Двери — ладно, а что еще?
— Слышишь шум? Это вода. Наверное, та, что сверху от реки течет через дом с куполом. Там какая-то установка и... не понял я, в общем.
Одома пригляделся к колесничему.
— Че это с тобой, Магадан?
— Да машина эта там, командир... Или не машина... Дикая какая-то. Вроде она воду в кровь превращает.
— В кровь? — заинтересовался проф. — Не мо-о... может быть такого. Идемто по-о... поглядим.
Коридор изгибался, но так плавно, что заметить кривизну можно было лишь приложив щеку к стенке и глядя вдоль нее. Шум становился громче, теперь уже было ясно, что складывается он из мерного плеска воды и звука работы какой-то большой установки. Раппопорт стал пояснять:
— Мы, в-видимо, вдоль стены сфе-е... сферы идем, п-примерно на том уровне, где она по-о... погрузилась в землю. Надо только найти про-о... проход, чтобы попасть в-во внутренний отсек...
— Вот оно, — сказал Магадан, останавливаясь.
Здесь на коридор, как бусина на нить, был нанизан сферический зал с круглым проемом, ведущим дальше, внутрь платформы. Дренажная система и резервуар, куда со всех сторон стекала вода, находились где-то вверху. Оттуда по широкой вертикальной трубе, тянувшейся сквозь оболочку платформы, жидкость попадала в устройство, занимающее середину зала. Усеченный снизу конус напоминал чашу высотой с трехэтажный дом, украшенную несколькими толстыми кожаными трубами. Поверхность — вроде шершавой шкуры с редкими жесткими волосами. От круглой мягкой крышки вниз дугами тянулись узкие металлические ребра. Шкура между ними напоминала дольки очищенного от кожуры апельсина; она двигалась, то надуваясь, то опадая, с натугой, пыхтя, заглатывая в себя воду, что-то проделывая с ней внутри и отправляя дальше через трубу, тянувшуюся по полу, похожую не то на тяжелый неповоротливый хвост какого-то динозавра, не то на щупальце спрута-гиганта. Да, скорее на щупальце: Шунды заметил ряд присосок-тарелок, которыми труба крепилась к полу.
Зал наполняло похлюпывание и тяжелое дыхание чаши.
— Проф! — рявкнул Одома. — Это что такое?
— Какая-то б-биотехнология, — старик медленно пошел вокруг, разглядывая устройство. — Не знакомо м-мне. Оно перерабатывает обычную в-воду во что-то...
— Во что? — Одома, шагнув к чаше, с опаской положил ладонь на теплый бок, ощутил движение огромных масс воды, бурление... От металлических ребер отходили короткие изогнутые стержни с винтовой нарезкой, концами погруженные в красные припухлости на шершавой шкуре. Ниже, окруженный каемкой набухшей плоти, торчал круглый вентиль. Труба с присосками крепилась зажимным кольцом полутораметрового диаметра, острые края которого ввинчивались в плоть чаши.
— В-видимо, раствор. Про-о... протеины какие-то, аминокислоты, жиры, углероды, белки... Питательная смесь. Может, тут использован физиологический про-о... процесс: оно питается водой, а по-о... после извергает ее, наполнив своими внутренними выделениями...
— Я не о том! Платформа приземлилась часов десять назад. И они успели все это настроить, протянуть трубы?
Старик пожал плечами.
— Н-ну да. А что в этом т-такого? Система у н-них и ра-а... раньше наверняка была, п-просто они ее переподключили...
Колесничий, выглядывавший в круглый проход позади чаши, сказал:
— Ты теперь осторожно, командир. Там... — он замолчал.
— Что там?
— Сам посмотри.
Одома еще раз оглядел тяжело дышащую, булькающую кожистую биомашину, похожую на снабженный легкими конический желудок, внутри которого кипела непонятная реакция, и направился к Магадану.
Когда он перешагнул порог, куполообразный простор обрушился на него какофонией звуков, излился океаном чешуек, более плотных, чем раньше... Далекий свод был почти не виден в переплетении лиан, густых кронах и паутине, за площадками и лестницами, иногда покрытыми землей, из которой все это росло, иногда посверкивающими металлом. Многоярусные джунгли расползлись под куполом, не позволяя определить его истинную величину. Мшистый ковер скрывал широкие спирали переходов; подвешенные на тросах мостки и заросшие кустами лестницы под разными углами тянулись в растительную глушь. Поскрипывание ветвей перемежалось резкими криками птиц, порхавших в вышине, и шелестом бледно- зеленой листвы. Под куполом кипела жизнь: в густых миазмах что-то двигалось, иногда медленно, а иногда принималось яростно возиться, содрогая ветви.
— Это что такое... — начал Шунды, и тут вверху поднялась стрельба.
Что-то массивное, вцепившись в лиану, стремительно перемахнуло с одной площадки на другую, расположенную ниже. Тут же на едва различимом железном квадрате между лиан возникла другая фигура, казавшаяся отсюда крошечной. Частые вспышки озарили полумрак; существо внизу зарычало, попятившись, обрушилось с края площадки.
— По-о... — начал Раппопорт. — Полигон там у них.
Одома не слушал: он смотрел уже не на купол, а на пространство впереди. Под сводом чешуек было меньше, только это и позволяло разглядеть джунгли, но ниже они сновали плотной стаей, и видно было метров на десять-пятнадцать, не дальше. Со всех сторон от кольцевого коридора гладкий керамический пол тянулся под небольшим уклоном к далекому центру. Отходящая от чаши труба с присосками круто изгибалась вдоль стены, исчезая вместе с ней в стеклистом тумане. Впереди плескалась вода — но пока что Шунды не видел ее.
Он оглянулся. Дерекламисты стояли с автоматами наизготовку, Магадан расстегнул обе кобуры. Раппопорт набирал что-то на терминале, сосредоточенно глядя в небольшой экран.
— Проф! — позвал Одома.
— Туда... — не поднимая головы, старик указал вперед. — К центру.
— Что это под куполом? Какого хера они тут теплицу устроили?
— Это не те-е... теплица. П-просто испытательный полигон. Са-а... самый первый, заброшенный.
— А кто там прыгает? — спросил Магадан.
Раппопорт наконец оторвал взгляд от терминала.
— Ро-о... роботы, наверное. Киборги какие-нибудь. ИскИнам при-и... присылали обезьян, медведей, они их клонировали и сращивали с механическими частями. Это еще до то-о.. того, как у н-них люди по-о... появились.
— Полигон... — протянул Шунды. — Ладно, идем.
Отряд двинулся сквозь треск, шелест и птичье пенье, лившиеся сверху, будто из оркестровой ямы, подобно звуку сотни инструментов, которые настраивают перед выступлением оркестра. Шунды не шел, а будто плыл, бесшумно скользил сквозь свою галлюцинацию, завороженный ею: он попал в храм посреди джунглей, давно заброшенное каменное здание-исполин, поглощенное растительностью, где под высокими сводами поселились обезьяны, белки и попугаи — там зияли прорехи, теперь скрытые стволами и кронами; Одоме казалось, что вот-вот сквозь одну из них внутрь влетит облако, повиснув среди лиан и длинных искривленных ветвей, изойдет на пол дождем.
Он сбился с шага, растерянно оглядываясь: шесть фигур сзади, Магадан, потом проф, потом дерекламисты, двое держатся за конец сетки, она расширяется, как кошелка, в которой запутался большой бесцветный ком пластилина...
