насыщенной эссенции, со всех сторон ограничивавшей Оазис. Мост широкий, по краям, там, где раньше находились столы, теперь возникли лотки и лавки. Здесь, в основном, торговали товарами, запрещенными для продажи на общественных номах в Колониальном Единстве или какой-то другой области. Продавцы предпочитали огороженную заводь Оазиса Малика, не скупясь на расходы, связанные с арендой. Малик брал дорого, зато обеспечивал безопасность продавцов. Но не покупателей — они заботились о себе сами. Впрочем, у Малика можно приобрести очень диковинные вещицы, и, несмотря на риск и то, что сюда нужно было приходить в реале, то есть тащиться по пустыне, покупателей всегда хватало.
В находившейся слева лавке сама собой распахнулась дверь. Я шагнул внутрь.
Шажок Ребис давно крутился в этом бизнесе и оборудовал лавку, как положено. Антураж можно за отдельную плату заказать Малику, на лепрекона постоянно работала пара магов, спецов по всяким зрелищам и аналогам. Но тролль предпочитал спланировать лавку сам и загружал ее в Патину через кость прямо из головы, без посредства метки или шара. Он мог, в отличие от Большака, поддерживать беседу одновременно с несколькими клиентами. Впрочем, подобные усилия нужны редко — клиенты обычно приходили по одному.
Аналог стоял за прилавком, а позади всю поверхность стены занимал стеллаж. На полках — склянки, мисочки, пузатые колбы и реторты, какие-то мешочки, узелки, связки стеблей и шерсти, шкурки, бусы из глаз, ногтей и крысиных ушей.
Аналог выглядел красавцем. Высокий, стройный, нет ни присущей большинству троллей грузности, ни сутулой спины. Сломанный нос и язва исчезли, на лице — чистая нежно-зеленая, как у юной троллихи, кожа. Меня всегда это забавляло.
— Спешу, — сказал я ему. — У тебя наличность есть?
— Может быть. — Он осторожно кивнул. — Смотря сколько. В чем дело, Джа?
Я глянул назад — в дверях лавки никого не было — и тут же опомнился. Обычное движение для реала, в Патине оно не имело смысла. Здесь предпочитают подслушивать другими способами.
— У меня все чисто. — Шажок уловил мое беспокойство. — Я почти каждый день защитные заклинания обновляю и проверяю все щели. Что ты хочешь?
— Два дела, Шажок. Первое — завтра я появлюсь здесь с кучей дорогущих заклинаний, и мне нужно будет их по-быстрому скинуть. Новые боевые заклинания. Я знаю, ты один из самых богатых здесь, но все равно, всех твоих сбережений не хватит, чтобы выкупить мой товар… даже за ту плевую цену, которую ты обычно предлагаешь. — Тут он вскинул голову, собираясь возразить, но я его не слушал. — Кореша у тебя здесь есть? Такие, чтоб ты им доверял?
После довольно долгого молчания он сказал:
— Ну… есть… Не то чтобы кореша, но такие ребята, с которыми можно в долю войти без боязни, что кинут.
— Значит, столкуйся с ними. Чтобы через день у вас было… не меньше восьми тысяч золотых. Я сброшу вам заклинания, получу деньги и свалю. Теперь, Шажок…
— Постой, сколько?! — Аналог дрогнул, его изображение чуть смазалось, а контуры лавки вокруг нас на мгновение покрылись рябью.
— Восемь тысяч, а лучше еще больше, — раздельно произнес я. — Я пока точно не знаю сколько. Может, оно будет стоить и меньше, но, если у вас не окажется нужной суммы, я не хочу ждать тут, пока вы ее соберете. Так, с этим ясно. Теперь второе. Шажок, мне нужна какая-нибудь кобра помощней.
Он уже оправился от потрясения и, поскольку теперь разговор перешел в привычное русло, стал расспрашивать:
— Насколько помощней?
— Настолько, насколько возможно.
— Сколько?
— Восемьдесят. Если предложишь что-нибудь очень классное — сотня.
— Для чего?
— Хорошая двойная защита. Может, даже тройная.
— Насколько хорошая, Джанки?
Я вздохнул:
— Очень хорошая. «Склеп» и «метель».
— Какой «склеп»?
— Хрустальный.
— О! — Шажок помолчал и спросил: — Где?
— Брось, Шажок. Тебе это не нужно.
— Крупное дело, — решил он. — Собираешься грабануть кого-то через Патину на червонец косых золотом. Восемь тысяч нам, конечно, не набрать, но я могу позвать в долю самого Малика. Растешь, Джа. Помню тебя еще мальчишкой, сынком барона, как ты таскал на рынок ворованные у прислуги твоего папаши заклинания для чистки ковров…
— Заткнись, Шажок. Что у тебя есть?
— Поскольку теперь у меня возник интерес к тому, чтобы твоя затея прошла гладко, то предлагаю Червоточину. Новая и очень навороченная.
Он сунул руку под прилавок и извлек небольшой глиняный кувшинчик с изящным тонким горлышком.
— Новая Червоточина? — удивился я. — Откуда взял?
Аналог усмехнулся, красиво заломив бровь:
— Брось, Джа. Тебе это не нужно. Она стоит две сотни.
— Слишком много, — возразил я, приглядываясь к кувшину. Горлышко запечатано, на коричневой глине выделялись какие-то линии. — Двести золотых! Ты обалдел? Даже за Червоточину это очень много. Сто двадцать, ну сто пятьдесят. Да и то…
— Нормально. Я же сказал — новый вариант. Другой такой на континенте просто нет, понимаешь? Пока она существует в единственном экземпляре. У нее расширенные возможности.
Я переспросил:
— Расширенные возможности? Насколько расширенные?
— На один пункт.
Я наклонился, разглядывая печать. Неповрежденная.
— Кто склепал?
— Аскеты. Ты знаешь, их товар всегда высший класс. Высокая магия.
Я продолжал рассматривать печать. На ней и в самом деле был выдавлен знак аскетских шаманов.
— Полуразумная?
— Конечно. Только прикажи — все сделает.
— Форма приказа?
— Обычная. Направляешь горлышко в нужную сторону, «Сделай дело…» — как всегда. Печать не повреди.
— Это «тихий» или «громкий» вариант?
— Не тихий — бесшумный. И атакует сразу по двумстам пятидесяти двум каналам.
— Не может быть.
— Я за базар отвечаю, ты ж знаешь. Она шестидесятитрехразрядная, сечешь, Джа? Все предыдущие были семи, ну девятиразрядные. А тут сразу шестьдесят три, такой прорыв… Ты представь, какая у нее степень проработки и скорость? Но вариант полностью бесшумный, то есть никакая защита не сможет определить, что с ней кто-то работает. До тех пор, пока ее не поимеют…
— А потом?
— Как обычно. Уходит в Патину.
Я подумал.
— Сто пятьдесят.
— Извиняй, Джа. Я рассчитывал выручить за нее двести тридцать — двести пятьдесят монет. Отдаю тебе за двести только потому, что, как я говорил, заинтересован теперь в результате. Считай, вкладываю разницу в твое предприятие.
