— Но ведь надо же что-нибудь есть?..
Малыш ничего не ответил, и Боб очень беспокоился о завтраке, пока наконец не увидел себя сидящим в трактире у столика. И за шесть пенсов все были сыты.
Боб глазам своим не верил: у Малыша был кошелек, и в нем столько шиллингов, и они оставались после уплаты за завтрак!..
— Откуда у тебя эти красивые деньги?
— Я их заработал, Боб…
— Я бы тоже хотел работать, но не умею…
— Я тебя выучу, когда ты будешь побольше. Чтобы прийти в город в тот же вечер, надо было спешить. Малыш и Боб шли быстро и к пяти часам уже были в Вудсайде. Решили, однако, идти далее к Корку, до которого оставалось не более трех миль.
— Ты не очень устал, Боб? — спросил Малыш.
— Нет, нет!.. — ответил Боб. Подкрепившись, они отправились опять в путь и в шесть часов были в Корке, где, остановившись в трактире, вскоре уснули в объятиях друг у друга.
Глава седьмая. СЕМЬ МЕСЯЦЕВ В КОРКЕ
Не в Корке ли, столице Мюнстерской провинции, суждено Малышу составить состояние? Корк — город промышленный, торговый и литературный. К которой же из этих отраслей мог пристроиться одиннадцатилетний человек? Не увеличит ли он лишь число бедняков, кишащих на этой окраине Англии.
Малыш, мечтавший попасть в Корк, достиг своей цели при весьма неблагоприятных условиях. Когда- то, гуляя по берегу Галуея или слушая рассказы Пата Мак-Карти, он в своем воображении рисовал картины своих будущих торговых операций. Покупать товар в одной стране, чтобы продавать его в другой, — вот что было его мечтой. Но он много размышлял в последнее время. Чтобы сделаться командиром большого судна, необходимо быть сначала юнгой на кораблях, затем матросом, лейтенантом, капитаном! Теперь же, имея Боба и Бирка на своем попечении, мог ли он мечтать попасть на корабль? Если он покинет их, что с ними будет?
На другой день Малыш уговорился с трактирщиком относительно чердачного помещения и постели. Это был уже шаг вперед. Цена помещения была два пенса, которые следовало уплачивать каждое утро. Что касается продовольствия, то Боб, Бирк и он будут есть где придется.
Когда они вышли из трактира, Боб осведомился о кораблях.
— Подожди, — сказал Малыш, — ты их увидишь, когда мы придем на берег.
И они отправились вдоль пригорода отыскивать корабли. По дороге у булочника купили немного хлеба. Что же касается Бирка, то о нем не пришлось заботиться, он разыскал, что ему было нужно, роясь в кучах.
На набережной Ли виднелись несколько барок, но ни одного корабля из тех, которые проходят по каналу Св. Георгия в Ирландское море и Атлантический океан.
Действительно, настоящий порт находится далее, ближе к Кингстону, расположенному у залива Корк. Быстроходные паромы направляются по реке Ли к морю.
Малыш, держа Боба за руку, вошел наконец в самый город.
Построенный на главном острове реки, он соединен с берегами несколькими мостами. Соседние же острова превращены в парки и места для прогулок. Их украшают несколько памятников и собор очень древней постройки. В городах Ирландии нет недостатка в церквах, так же как и в приютах и в работных домах. При одной мысли о приюте Малыш чувствовал содрогание.
В городе царило оживление: открывались магазины, шли рабочие, видны были кухарки, идущие на рынок, уличные продавцы. Пришлось пройти мимо рынка, достаточно обширного, чтобы снабжать продовольствием стотысячное население Кингстона. В торговой и промышленной части города видны были фабрики, винокуренные заводы, пивоварни, но ничего, относящегося к морской отрасли.
После приятной прогулки Малыш уселся с Бобом на каменную скамью у одного громадного здания. В этом месте все было пропитано запахом торговли, солонины, пряностей, колониальных товаров и особенно масла, торговля которым считается самой значительной в Корке.
Здание, у которого отдыхали мальчики, возвышалось при слиянии двух притоков Ли. Это была таможня, с ее вечной толкотней и сутолокой. Затем уже ни единого моста на реке, полная свобода водного сообщения между Кингстоном и Корком. Тогда Боб опять спросил:
— А где же море?
— Дальше, дальше, Боб, мы скоро придем к нему. И действительно, достаточно было только сесть на один из паромов, снующих по реке, тем более что места были не дороги, лишь по несколько пенсов. В первый день можно было позволить себе эту роскошь. С каким наслаждением Малыш сел в лодку, крейсировавшую по течению Ли. Ему невольно вспомнилось семейство Пиборнов, путешествующих к острову Валентия, и виденное им тогда безлюдное море. Здесь картина была совсем иная: поминутно встречались всевозможные суда, на берегах чередовались обширные склады, общественные купальни и тому подобные постройки.
Они подъехали наконец к Кингстону, красивому порту, занимающему от севера к югу пространство в девять миль и имеющему в ширину шесть миль от востока к западу.
— Это море? — спросил Боб.
— Нет, это только часть его, море гораздо больше, ему и конца не видно.
Но так как паром не пошел далее Кингстона, то Бобу не удалось видеть того, что он так хотел.
Здесь стояли суда всех видов для дальнего и прибрежного плавания. Это объясняется тем, что в Кингстоне запасный порт и в то же время продовольственный. Сюда же направляются заатлантические английские и американские депеши, выгадывая этим полдня времени. Оттуда пароходы отправляются в Лондон, Ливерпуль, Кардиф, НьюКэстл, Глазго, Мильфорд и другие порты Соединенного королевства, — одним словом, происходит непрерывное движение. Бобу нужны были корабли. Здесь их было более, чем он и Малыш могли себе когда-либо представить. Но в то время, как Боб смотрел с удивлением на эту суматоху, Малыш внимательно разглядывал торговые суда, нагруженные товарами, хлопком, шерстью, бочками вина, сахаром, кофе. Все это продавалось, покупалось — словом, это была торговля.
Не для чего было оставаться дальше на набережной Кингстона, где столько нищих соприкасается с богатством.
Оборвыши и старухи бродили тут же, выискивая, чем бы поживиться для своего пропитания.
Мальчики сели опять на паром и вернулись в Корк. Прогулка была интересна, но и обошлась недешево. Надо было постараться заработать на следующий день более того, что было истрачено сегодня, иначе гинеи живо растают.
Не будем вдаваться в подробности проведенного Малышом и Бобом полугода в Корке. Долгая, суровая зима могла бы быть роковой для детей, не привыкших к холоду и голоду, но необходимость закалила ребят. Случалось, что у них с Бобом к вечеру на ужин бывало лишь одно яйцо, в которое они поочередно макали кусочки хлеба. Но милостыни никогда не просили. Они исполняли разного рода поручения, отыскивая приезжим экипажи, переносили вещи и т. д.
Малыш старался экономить жалованье, полученное им в Трелингер-Кэстле. Но в первые дни пришлось потратиться, так как надо было одеть Боба. И как счастлив был бедный ребенок, когда увидел себя одетым с головы до ног за тринадцать шиллингов. После такого большого расхода решено было тратить лишь по нескольку пенсов в день, которые старались зарабатывать, где возможно. Ощущая вечную пустоту в желудке, они иногда завидовали Бирку, не брезгавшему всякими отбросами, найденными на улице.
— Я бы хотел быть собакой, — говорил иногда Боб.
За чердачное помещение Малыш платил всегда аккуратно. Трактирщик, интересовавшийся этими детьми, угощал их иногда горячим супом, который они принимали, не краснея.
Если Малыш берег так свои два фунта, то потому, что хотел «пустить их в оборот». Боб всегда
