опустится, если только он летит в Триест, а не в какой-либо другой город на Иллирийском полуострове.
Возможно, что они добьются успеха. Во всяком случае, стоило попытаться. Оставалось только выпустить голубя на свободу.
Саркани и Зироне покинули старое кладбище, пересекли небольшую лужайку перед церковью и направились к башне. Одна из маленьких стрельчатых дверей под античным карнизом – та, что находилась под нишей со статуей св.Юста, – была открыта. Войдя в неё, они стали подниматься по крутым ступенькам винтовой лестницы.
Минуты через три они очутились под самой крышей башни; наверху не было открытой площадки, но два окна в стенах башни позволяли охватить взглядом весь горизонт – и холмы и море.
Саркани и Зироне стали перед окном, выходившим на северо-запад; внизу раскинулся Триест.
В эту минуту часы на башне старинного замка шестнадцатого века, стоявшего на вершине Карста позади собора, пробили четыре. Было ещё совсем светло. Воздух был чист и прозрачен, солнце только начало склоняться к водам Адриатики, и городские дома, обращённые фасадами к башне, были ярко освещены.
Итак, всё складывалось как нельзя лучше.
Саркани взял в руки голубя, покровительственно погладил его напоследок и выпустил на волю.
Птица забила крыльями, но сперва стала быстро опускаться вниз, и казалось, что воздушный гонец закончит свой путь ужасным падением.
Несдержанный сицилиец невольно вскрикнул с досады.
– Нет! Он поднимается! – возразил Саркани.
И в самом деле, над землёй голубь выровнял свой полет и, описав петлю, устремился к северо-западной части города.
Саркани и Зироне следили за ним, не отрывая глаз.
Выбрав нужное направление, птица, подчиняясь своему чудесному инстинкту, летела без всяких колебаний.' Чувствовалось, что она стремится прямо к цели, туда, где она была бы уже час тому назад, если бы не эта вынужденная остановка под деревьями старого кладбища.
Саркани и его приятель продолжали следить за голубем с напряжённым вниманием. Они спрашивали себя, не собирается ли он вылететь за черту города, что расстроило бы все их планы.
Но этого не случилось.
– Я его вижу! Я его вижу! – восклицал Зироне, обладавший на редкость острым зрением.
– Главное, надо приметить, куда он сядет, и точно определить, где находится это место.
Через несколько минут голубь опустился на крышу дома с высоким острым коньком, среди группы деревьев, в той части города, где расположена больница и городской сад. Он тут же исчез в слуховом окне мансарды, хорошо заметном издали, так как над ним поднимался ажурный металлический флюгер, который, будь Триест фламандским городом, наверняка оказался бы творением Квентина Метсу.
Теперь, установив основное направление, они думали, что будет не слишком трудно отыскать по резному флюгеру высокий конёк крыши со слуховым окном, а затем и дом, где жил человек, которому предназначалось послание.
Саркани и Зироне сразу двинулись в путь и, спустившись по склону Карста, углубились в переулочки, ведущие к Пьяцца делла Ленья. Они старались не сбиться с направления и выйти к группе домов, образующих западный квартал города.
Дойдя до пересечения двух крупных городских артерий: улицы Корса-Стадион, ведущей к городскому саду, и Акведотто, красивой, обсаженной деревьями аллеи, выходившей к большому ресторану Боскетто, приятеля остановились, в нерешительности. Куда теперь свернуть – направо или налево? Они инстинктивно выбрали правую улицу, решив обследовать на ней один за другим все дома, пока не найдут того, над которым приметили флюгер, поднимающийся над группой деревьев.
Так шли они по Акведотто, внимательно разглядывая крыши домов, но все не находили той, которую искали, пока не дошли до самого конца улицы.
– Вот она! – воскликнул вдруг Зироне.
И он указал на крышу, над которой торчал на железном шпиле флюгер, скрипевший на ветру; под ним виднелось слуховое окно, с летающими вокруг голубями.
Тут не могло быть ошибки. Именно сюда спустился почтовый голубь.
Небольшой скромный дом стоял среди группы домов в самом начале улицы Акведотто.
Саркани навёл справки у лавочников по соседству и вскоре разузнал всё, что ему было нужно.
Этот дом уже много лет принадлежал жившему в нём графу Ладиславу Затмару.
– Кто такой граф Затмар? – спросил Зироне, которому это имя ничего не говорило.
– Как кто? Граф Затмар!
– Но ведь мы могли бы расспросить…
– Потом, Зироне, незачем спешить! Выдержка и спокойствие. А теперь пойдём к себе в гостиницу.
– Да! Теперь как раз время обеда для тех, кто может себе позволить сесть за стол! – иронически заметил Зироне.
– Если мы сегодня и не пообедаем, то весьма возможно, что пообедаем завтра.
– У кого?
