Цветастый, уже успевший отойти, поворотился на пятках и заметил:
– А этот раб, гляди-ка, говорит. Что ты хочешь сообщить мне?
– Сведения стратегической важности.
– Ух ты! С детства обожаю выслушивать сведения стратегической важности. Ну, давай, сообщай…
– В обмен на мою и вот ее свободу.
– Я не торгуюсь. Да и с какой стати мне торговаться с рабом?
– С той стати, что эти сведения важны для солнцеподобного эмира и всего Кидара.
– Все, что ты знаешь, из тебя вытрясут пытками.
– Может быть, но я вообще-то крепкий. И нервы у меня будь здоров. Так что уйдет куча времени, а мои сведения для тебя важно знать прямо сейчас.
– Хорошо, говори.
– Сначала пообещай, что отпустишь нас.
– Отпущу, если скажешь что-то ценное.
– Э нет, так не пойдет. Вдруг ты потом заявишь, что это гроша ломаного не стоит, даже если сообщение будет важным?
– Капитан эмирского флота – образец порядочности и честности, – поведал он. – Кроме того, вдруг я дам слово, а ты потом сообщишь, что у Свена Гленсуса вчера вечером на стратегическом месте вылез чирей? Оно-то, может быть, будет правдой, но на хрена мне такая правда нужна?
Я смирился.
– Ну ладно, я тебе первый расскажу, но только в присутствии этих людей ты дашь слово, что, если новость окажется важной, действительно важной, нас отпустят.
Четверо, утаскивавшие Лату, остановились, с интересом прислушиваясь, и капитан торжественно произнес:
– Даю клятву!
– Так вот, Свен Гленсус знает, что войска Кидара приближаются к Хоксусу на горбатых животных, которые быстро ходят и мало пьют, знает их приблизительную численность… войск то есть, а не животных… и знает, когда именно они окажутся здесь.
– Чего? – сказал капитан.
– Я говорю, Свен…
– Понял! – перебил он. – Ничего особо удивительного в том нет, но это, конечно, чревато… А
– Его шпион с этого дирижабля донес ему.
Стурласана вздрогнул и переступил с ноги на ногу.
– Шпион в наших рядах? – Капитан нервно оглянулся. – Но как ты узнал о нем?
– Я случайно услышал их разговор в Зеленом замке. И шпика видел. Он сейчас здесь. Если я укажу его, ты нас отпустишь?
– Клянусь честью мамы, третьей наложницы в гареме светлейшего эмира! – заверил меня капитан.
Гигант, что-то насвистывая, начал поспешно удаляться.
– Вы слышали? – обратился я к четверке в шароварах. – Капитан поклялся. Вот он!.. – Я ткнул пальцем в то место, где только что находился Стурласана. Его там уже не было, а откуда-то слева доносилось быстрое шлепанье босых пяток по палубе.
– Взять шпиона! – заорал капитан.
Четверо отпустили Лату и бросились за кучерявым гигантом.
Понятия не имею, куда собирался убежать Стурласана с летящего дирижабля, но они вдоволь набегались за ним по палубе, а когда наконец поймали, уже успело рассвести, над далеким горизонтом показался розовый краешек солнца. Только теперь я заметил, что над отверстием в крыше одной из надстроек поднимается черный дым, похожий на тот, что выходил из труб недавно появившихся в Ливии паровозов. Наверное, внутри находился мотор, который приводил в движение винт, а тот уж в свою очередь двигал дирижабль.
– Хорошо еще, что о готовящейся огневой атаке были осведомлены только отдельные члены экипажа да несколько старших офицеров, – разорялся капитан, прохаживаясь передо мной и Латой. – А если бы Свен Гленсус узнал о ней? На корабль напали бы, меня бы арестовали, может быть, ранили при аресте, нанесли увечья. Пророк светел, меня бы, может, даже пытали! Зная сволочной характер Его Боссовства, я теперь вообще удивляюсь, как это он отпустил нас после того, как услышал о приближении армии.
– Как насчет клятвы, капитан? – напомнил я.
Он остановился и окинул нас долгим взглядом.
– Так, теперь вы двое. Что я там обещал в обмен на твою стра-те-ги-чес-кую информацию?
– Что отпустите нас, – подсказала Лата.
– Отпущу?
– Поклялись.
