знает, может быть, в конце этого бала решилась судьба многих пар, что несомненно заставило служащих, регистрирующих браки, потрудиться сверхурочно. Ко всеобщему изумлению, по странной случайности в одной из кадрилей кавалером мисс Коверли оказывается Уолтер Танкердон! Но впрямь ли это случай, не подстроила ли его дипломатическая изобретательность г-на директора управления искусств? Это событие во всяком случае удивительное, и оно чревато самыми важными последствиями, потому что может явиться первым шагом к примирению между двумя могущественными семьями.
После фейерверка, пущенного с обширной лужайки парка, снова начались танцы, продолжавшиеся всю ночь.
Таков был этот знаменательный праздник, и память о нем сохранится на протяжении всех долгих и счастливых лет, которые грядущее — надо надеяться — уготовило Стандарт-Айленду.
Через день стоянка заканчивается, и на рассвете коммодор Симкоо дает приказ об отплытии. Пушечные залпы отмечают уход плавучего острова, так же как раньше отмечали его прибытие, а он любезно отвечает таитянам салютом на салют.
Стандарт-Айленд направляется на северо-запад, чтобы хоть бегло осмотреть другие острова архипелага, после Наветренных островов — группу Подветренных. И они проплывают вдоль живописных берегов Муреа — словно ощетинившихся горными пиками, из которых центральный имеет сквозное отверстие, мимо Раиатеа — священного острова, колыбели туземных королей, мимо Борабора, над которым вздымается тысячеметровая вершина, затем мимо островков Мату-Ити, Мопелиа, Тубуаи, Ману, — все это звенья таитянской цепи, протянувшейся через эти места.
Девятнадцатого ноября, в час, когда солнце скрывается за горизонтом, исчезают и последние вершины архипелага.
Тогда Стандарт-Айленд поворачивает на юго-запад, — это новое направление телеграфные аппараты отмечают на картах, выставленных в витринах казино.
Того, кто в эту минуту наблюдал бы за капитаном Саролем, поразил бы его мрачный пламенный взгляд и свирепое выражение лица, когда угрожающим жестом он указал своим малайцам путь на Новые Гебриды, расположенные в тысяче двухстах лье к западу!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1. НА ОСТРОВАХ КУКА
Вот уже шесть месяцев как Стандарт-Айленд, покинув бухту Магдалены, плывет по Тихому океану от архипелага к архипелагу. За все время этого чудесного плавания не произошло ни одного несчастного случая. В данное время года в экваториальной зоне море спокойное и, как обычно, дуют пассаты. Впрочем, если и налетит шквал или буря, прочное основание Стандарт-Айленда, на котором незыблемо покоятся Миллиард-Сити, оба порта, парк и окрестные поля, не испытывает ни малейших толчков. Шквал проходит, буря стихает, — на «жемчужине Тихого океана» их едва заметили.
Здесь скорее приходится опасаться монотонности слишком однообразного существования. Но наши парижане первые готовы признать, что ничего подобного они не ощущают. В необъятной пустыне океана повсюду попадаются оазисы — те архипелаги, которые Стандарт-Айленд уже посетил, то есть Гавайские острова, Маркизские, Помоту, острова Общества, и те, с которыми еще предстоит ознакомиться, прежде чем он повернет обратно на север, — острова Кука, Самоа, Тонга, Фиджи, Новые Гебриды и, может быть, еще другие. Сколько разнообразных стоянок, столько заранее предвкушаемой возможности осмотреть эти места, чрезвычайно любопытные в этнографическом отношении!
Что же касается Концертного квартета, то на что ему жаловаться, даже если бы у него и оставалось на это время? Может ли он считать себя отрезанным от остального мира? Разве почтовая связь с обоими материками не действует регулярно? Не только нефтеналивные суда доставляют свой груз для электростанций в заранее назначенные дни, но не проходит и двух недель без того, чтобы в Штирборт- Харбор или в Бакборт-Харбор не прибывали на пароходах всевозможные товары, а вместе с ними и различные новости и известия о событиях внешнего мира, которыми разнообразит свои досуга население Миллиард-Сити.
Само собой разумеется, что вознаграждение, причитающееся артистам, выплачивается с пунктуальностью, которая свидетельствует о неиссякаемых средствах, имеющихся в распоряжении Компании. Тысячи долларов текут в кассу квартета. Когда ангажемент закончится, музыканты будут богаты, даже очень богаты. Никогда еще они не жили в такой роскоши, и им не приходится сожалеть о «сравнительно скромных» результатах их поездки по Соединенным Штатам Америки.
— Ну, — спросил однажды Фрасколен у виолончелиста, — расстался ты со своим предубеждением против Стандарт-Айленда?
— Нет, — отвечает Себастьен Цорн.
— А ведь мы, — добавляет Пэншина, — изрядно набьем тут мошну.
— Набить мошну — это еще не все, надо также быть уверенным, что унесешь ее с собой!
— А ты не уверен?
— Нет.
Что на это ответить? За деньги-то уж во всяком случае нечего бояться, — ведь гонорар каждые четверть года переводится в Америку и поступает в кассу нью-йоркского банка. Поэтому самое лучшее, что можно сделать, — это предоставить упрямцу коснеть в своих необоснованных сомнениях.
Действительно, будущее представляется им вполне обеспеченным. В раздорах обеих частей города как будто бы наступил период затишья. Сайресу Бикерстафу и его подчиненным не на что жаловаться.
Губернатору много хлопот со времени «великого события, произошедшего на балу в ратуше». Да, Уолтер Танкердон танцевал с мисс Ди Коверли. Следует ли заключить из этого, что отношения между двумя именитыми семействами стали менее натянутыми? Бесспорно лишь то, что Джем Танкердон и его друзья уже не говорят о том, что надо превратить Стандарт-Айленд в промышленный и торговый край. А в высшем обществе много разговоров относительно происшествия, имевшего место на балу. Некоторые проницательные умы уже усматривают тут сближение, возможно даже больше чем сближение, — союз, который положит конец раздорам в частной и общественной жизни населения острова.
Если это предвидение осуществится, то прелестная девушка и милый юноша, несомненно достойные друг друга, скажут, как нам кажется, что осуществилась самая заветная их мечта.
Уолтер Танкердон не устоял перед очарованием мисс Ди Коверли. Он любит ее уже целый год, но из-за создавшегося положения никому не доверил своей тайны. Мисс Ди угадала это, поняла и была тронута такой скромностью. Может быть, она даже заглянула в глубь своего собственного сердца и почувствовала, что оно готово ответить сердцу Уолтера?.. Впрочем, она ничего не выказала. Она проявляет сдержанность, как того требует ее чувство собственного достоинства и отчужденность, существующая между обеими семьями.
В то же время заметно, что Уолтер и мисс Ди никогда не принимают участия в спорах, порой возникающих в особняке на Пятнадцатой авеню и в особняке на Девятнадцатой. Когда упрямый Джем Танкердон разражается каким-нибудь желчным выпадом против Коверли, его сын склоняет голову, замолкает и уходит. Когда Нэт Коверли начинает метать громы и молнии против Танкердонов, его дочь опускает глаза, ее прекрасное лицо бледнеет, и она пытается, правда безуспешно, переменить тему разговора. Если сами именитые сограждане ничего еще не заметили, то это обычная участь отцов, которым природа закрывает глаза повязкой. Зато, как уверяет Калистус Мэнбар, миссис Коверли и миссис Танкердон не так уж слепы! У матерей глаза зоркие, и душевное состояние детей: давно вызывает у обеих дам тревогу. Ведь единственное, что могло бы помочь, — невозможно. В глубине души они хорошо понимают, что при взаимной вражде соперников, при постоянных уколах их самолюбию, во всех случаях, когда возникает вопрос о том, кому должно принадлежать первенство, нет надежды на примирение и не может быть речи о
