Магия в крови

Гарбуш обхватил голову Ипи и вдавил пальцы в ее скулы, стараясь разжать челюсти. Тело девушки стало деревянным, она дергалась в резких, коротких судорогах. Слепые белки на посеревшем лице казались огромными, выпученными бельмами. С губ текла кровь. Гарбуш нажал сильнее, потянул, преодолевая силу спазматически сокращенных мышц, и плашмя вставил ладонь в приоткрывшийся рот. Зубы впились в его кожу, пробили ее до кости. Крик боли замер на губах гномороба.

Когда Дикси добрался до них, приступ уже прошел. Малец увидел, как Гарбуш пытается встать и тут же падает обратно на камни.

– Мне ее не поднять, – сказал он, засовывая кисть раненой руки под рубаху, тут же потемневшую от крови. У Гарбуша кружилась голова, звук водопада стал глухим и далеким, а фигура стоявшего над ним Дикси казалась истончившимся темным силуэтом, маячившим где-то в отдалении.

– Давай вдвоем, – донесся едва слышный голос. – Попробуй встать. Надо уйти подальше… Гарбуш, слышишь? Быстрее идем отсюда!

Когда они потащили Ипи к проходу, истерзанное тело под стеной содрогнулось. По камню заскребли когти, лобастая голова приподнялась, маленькие темные глаза, от которых по морде стекали розовые слезы, оглядели пещеру. Волоча обрубки задних лап, Тасси пополз в сторону озера, к хозяину.

– Знаешь, куда уходит вода? Там, дальше, дно круто склоняется вниз. Это как воронка, мы стоим на самом ее краю, на пологой части. Но внизу не одно отверстие, их множество.

Старик говорил, щурясь из-под бровей на темный силуэт, что стоял над ним. Свет колебался, плыл, заполняя воздух медленными волнами взблескивающих и гаснущих капель, но фигура Некроса Чермора оставалась темной. Над ней кружил смерч, размытый, едва различимый и все же видимый Октону – смерч из переплетенных мягких тел. Он начинался узкой длинной спиралью, а заканчивался широкой пологой воронкой, что мерно покачивалась высоко над головой чара.

Как только Октон Маджигасси бросил обруч в водопад, мощь Мира покинула его, но какая-то часть собственных сил еще осталась в мгновенно одряхлевшем теле. И теперь старик копил их, собирая вокруг своего сердца круговые потоки тепла и холода. Струйки магии бежали в венах Владыки, гибкими серебряными иглами буравили его плоть.

– Но я же все равно найду его, – произнес Некрос Чермор с досадой. – Не понимаю… Я готовился к великому поединку, а что сделал ты? Швырнул Мир в водопад? Зачем? Теперь я легко справлюсь с тобой, а после разыщу обруч. Мне даже не потребуется обретенная сила, всего лишь оружие. – Он медленно обнажил Лик Смерти.

– Найдешь? И сколько лет тебе понадобится?.. Вернее, сколько веков? Вода расходится от озера по сети туннелей, по нижнему уровню всего острова. Есть старые штольни, катакомбы, давно забытые подводные и надводные пещеры… Это же Источник Мира, Чермор, тут не простая вода – влага просачивается сюда из океана Абуз. Ты ничего не слышал про Источник? Даже вы, аркмастеры, не знаете историю Атланса. Куда вынесет обруч? В океан… А дальше? Гора – начало всей мировой тверди, а этот водопад – источник всех вод Аквадора. Обруч может оказаться в любом море, реке, озере… Что ты собираешься делать, ведь теперь ты потерял связь с ним? – Старик замолчал. Подобно тому, как воронка вращалась над головой Некроса, другая воронка, состоящая из свитых вместе семицветных колец магии, кружилась в груди, вокруг сердца Октона. Чермор, ощутивший, что с Владыкой происходит нечто непонятное ему, сказал:

– Ты лжешь. Мир тяжел, он упадет на дно где-нибудь внизу, под этой пещерой.

– Мир легче пуха.

– Лжешь!

– А ты хоть раз брал его в руки? Прикасался к нему?

Чар прижал согнутую ладонь к навершию Лика Смерти, направив меч наискось вниз, поддерживая другой рукой плашмя под клинком. Широко расставив ноги и наклонившись над стариком, прицелился острием в его лицо.

Владыка сделал так, чтобы миф, пусть и не в точности, повторился, он все рассчитал – и теперь чувствовал, как древняя сила проникает в него. Магия бурлила в крови Октона, бросая то в нестерпимый жар, то в знобящий холод, собиралась к сердцу. Кольцо силы, вращавшееся в груди, раскручивалось все сильнее и горело все ярче. Последние капли магии вместе с кровью поднялись вверх, и сердце Владыки разверзлось.

– Я все равно отыщу его, – сказал Чермор. – Я…

– Ты проклят, – произнес голос. Некрос резко подался вперед. Клинок Лика Смерти пробил шею Октона; чар навалился сверху, вдавливая его сильнее; гудящее дымное острие наискось прошло через горло, вонзилось в сердце и вышло наружу на боку под ребрами. Чар отступил, выпустив рукоять. Старик повалился назад с запрокинутой головой, упал, раскинув руки.

Некрос выпрямился. Изо рта и глаз Октона Маджигасси, из его плеч и груди полился пронизанный магией кровавый свет. Тело Владыки скрыла фигура, проступившая сквозь него: мужчина-великан с длинными черными волосами лежал в бассейне. Нечеловеческий голос сказал:

– Ты проклят, человечий сын, проклят. Отныне и вовек ты отрешен, избыл юность в старость, рождение в смерть, и в смерти нетленен, низвергнут под всеми, ты – Завтра, Вчера и Сегодня, ты – женомуж, изначальная цельность, последний из Первых в бездонном месте, ты – тайная душа, прах извергающая, даритель яств погребальных в низинах Тверди, ты – кормчий траура, владетель двух ликов людских, в чьих опустелых глазницах зрим свет Мира иного, ты – Дух Последний страданий, правитель чада и тех, кто нисходит из чада, чьи формы – от Дома Тлена, чьи души – из Дома Гнили, ты проклят, Некрос Чермор. Ты проклят.

– Ты проклят… – плеснулось озеро.

Чудовищный голос стих вместе с грохотом потока, на миг наступила тишина, а потом водопад молвил:

– Проклят.

Зрачки Чермора расширились, вместив в себя весь мир. Чар попятился; темно-зеленая воронка над его головой качнулась, стала черной, разрослась, вытянулась вширь и в высоту, вскипела; далеко вверху вдоль склонов Горы Мира по кругу из земли выросла стена цветом чернее ночи, поднялась до небес и покатилась, расширяясь, во все стороны, пересекла остров и поползла через океан.