издать мощные клыки, перегрызающие кость.
– Идем, – заторопился Гарбуш. – Туда, куда Октон пошел. Быстрее, быстрее!
– А они… А мертвые? – спросил Дикси.
– Вернемся позже и похороним их. Все равно туда сейчас не подступиться из-за вони.
Сочное, ярко-зеленое море папоротников казалось чужеродным пятном среди тусклого ландшафта. Лишь заснеженная вершина Горы Мира далеко над головой могла соперничать с ним яркостью. Леса и менее высокие горы, заросшие травами долины на севере – все казалось угрюмым, мрачным и безлюдным.
– Я не отпущу тебя, – повторял чар, волоча Риджи за собой. – Ты должна быть со мной, всегда со мной.
Сначала Риджи отбивалась, отталкивала его, а после отказалась идти и просто села на землю. Тогда Чермор поднял ее, сопротивляющуюся, на руки и понес. Усталости он не чувствовал. Смертные волокна переполняли тело. Отныне Некрос управлял ими.
Налетающий порывами ветер гнал зеленые шелестящие волны по растущим вокруг каменистой громады папоротникам. Здание Универсала было построено лишь как уменьшенная копия: Гора имела такую же форму, и даже узкую темную полосу, которая тянулась уже за линией снегов, там, где пирамиду опоясывал балкон – здесь, видимо, это был естественный навес или ряд входов в пещеры.
Он двигался быстрым шагом. Нить исчезла, но теперь она и не нужна была Некросу, чар знал, что Мир впереди.
– Ты убил их всех, так убей и меня, – сказала Риджи, вцепившись в его воротник. – Все равно мне теперь кажется, что я лежу в гробу.
Глядя на склон Горы, Некрос ответил:
– Но они сговорились против меня. А ты – нет.
– Сговорились? С чего ты взял? Они… Это была обычная команда, а твои слуги – обычные горожане!
Чермор поставив девушку на землю, взял ее за плечи и заглянул в глаза.
– Послушай меня, – тихо заговорил он. – Ты мало выходила из каюты, но ты же видела, как зарастала «Шнява»? Все эти мхи, лианы, вьюн… Да и сам корабль – таких в Аквадоре нет. Слишком сложные снасти, слишком…
– Много ты их видел? – перебила Риджи. – Обычное торговое судно с одной мачтой и десятком моряков…
– Одной?! Их было две! Даже три!
Она отпрянула, когда чар выкрикнул это, с изумлением глядя на него.
– Да нет же, Нек! Одна мачта и один парус. Матросы и капитан…
– Моряки! – подхватил он. – Их-то ты разглядела?
– Ну конечно. Я разговаривала с боцманом. Большинство из Робы, он сам – из Коломмы…
– Он лгал тебе. Ни у одного человека в Робах нет таких красных волос.
– Красных волос? Но он был лысым. А у остальных – обычные волосы.
– Они не люди, – отрезал Чермор. – Это океанские бесы, подручные Моряка.
– Кто такой Моряк?
– Капитан! Капитан этого корабля – его ты тоже не разглядела как следует? Высокий человек, на одном глазу бельмо, а другой горел огнем. На железной ноге. С темно-красным лицом, похожим на обломок скалы, и с очень маленьким носом, почти незаметным. Он все время был пьян. А как он разговаривал? Ревел, словно буря, на всю палубу, даже до каюты должно было доноситься…
Риджи вырвалась, отскочила от него, испуганно-удивленный взгляд наполнился ужасом.
– Он был такого же, как я, роста, да, одноногий – но без железной ноги, обычная деревяшка! И лицо простое, только обветренное. Говорил как все, даже слишком тихо, я еще удивилась – думала, у капитанов должны быть зычные голоса, чтобы командовать и бранить матросов… И один раз он выпил, я видела, как он шел, чуть качаясь, но… А лианы? Какие лианы? На корабле не было никаких лиан, ни мха, ни вьюна!
– Морок, – произнес чар, которому надоело спорить с ней. – Просто Моряк околдовал тебя. Ты, хоть и дочь чара, не смогла разглядеть истинной картины, а я смог. Идем.
Он протянул к ней руку, но девушка побежала прочь. В три прыжка Чермор нагнал ее, обхватил сзади, прижимая к себе. Риджи вдруг взвыла, задергалась: она держалась долго, но теперь, когда стало ясно, что Чермор окончательно обезумел, началась истерика. Извиваясь и мотая головой, Риджи поджала ноги, повиснув на его руках. Некрос присел, сжимая ее, пока она не затихла. Тогда чар вновь поднял ее на руки, прижал голову Риджи к плечу и пошел вперед.
Шелестящие волны пробегали по папоротникам, и Чермору казалось, что он – первый, первый и единственный человек в Аквадоре, чьи уши слышат этот шелест, первый, чьи ноги ступают по мягкой земле, раздвигая длинные тяжелые листья.
Гора Мира загородила треть неба. Вершины не было видно, она погружалась в небеса. Черви больше не шевелились: они висели в голове, в горле, в груди и животе чара, неподвижные, готовые подчиняться ему, если он отдаст приказ. Лик Смерти, который Чермор не доставал из ножен ни разу с начала путешествия, тихо гудел на боку. Пересекая папоротниковые заросли, Некрос говорил, обращаясь к Риджи, безвольно висевшей в его руках:
– Трансформация началась еще в селении под Форой, и теперь она приближается к концу. Скоро я обновлюсь, я уже обновился, но теперь я стану совсем иным, и ты тоже можешь измениться вместе со мной. Сейчас я понимаю: вся предыдущая жизнь – лишь
