спокойны.
— Подойдем к острову, — сказал Гаттерас, внимательно разглядывавший берега в подзорную трубу.
— Видите этот мыс? — спросил Джонсон. — Обогнув его, мы окажемся совсем близко от якорной стоянки. Именно отсюда мы отправились в Англию с лейтенантом Кресуэлом и двенадцатью больными с корабля «Инвестигейтор». Нам посчастливилось доставить в Англию помощника Мак-Клура, но французский офицер Белло, который сопровождал нас на «Фениксе», так и не увидел своей родины! Да, грустно вспомнить об этом… Я полагаю, капитан, нам следует встать на якорь вот здесь.
— Хорошо, — ответил Гаттерас.
И он отдал соответствующее приказание.
«Форвард» находился в кабельтове от берега, в небольшой бухте, защищенной от северного, восточного и южного ветров.
— Мистер Уолл, — сказал Гаттерас, — приготовьте шлюпку и отправьте ее на берег с шестью гребцами для перевозки угля на бриг.
— Слушаю, капитан, — ответил Уолл.
— Я отправляюсь на берег на гичке с доктором и боцманом. Мистер Шандон, угодно вам сопровождать нас?
— Как прикажете, — ответил Шандон.
Несколько минут спустя доктор, захватив с собой ружье и научные приборы, занял место в шлюпке со своими товарищами. Через десять минут они уже высадились на-довольно низкий скалистый берег.
— Ведите нас, Джонсон, — сказал Гаттерас. — Вы узнаете местность?
— Как нельзя лучше, капитан. Только вот этого памятника я не видел здесь.
— Я знаю, что это такое! — воскликнул доктор. — Подойдем к нему! Камень этот сам скажет нам, как он здесь очутился.
Путешественники приблизились к памятнику, и доктор сказал, снимая шапку:
— Это, друзья мои, памятник, поставленный в честь Франклина и его товарищей.
Действительно, в 1855 году леди Франклин передала плиту черного мрамора доктору Кейну, а в 1858 году — другую плиту — Мак-Клинтоку, с тем чтобы эти предметы были доставлены на остров Бичи. Мак- Клинток свято исполнил возложенное на него поручение и водрузил плиту невдалеке от надгробного камня, поставленного Джоном Барроу в память лейтенанта Белло.
На плите была начертана следующая надпись:
ПАМЯТИ ФРАНКЛИНА, КРОЗЬЕ, ФИТЦ-ДЖЕМСА
и всех их доблестных товарищей, офицеров и сослуживцев, пострадавших и погибших за дело науки и во славу родины.
Этот памятник поставлен близ места, где они провели первую полярную зиму и откуда выступили в поход, чтобы преодолеть все препятствия или умереть. Он свидетельствует о памяти и уважении их друзей и соотечественников и о скорби, утоляемой верою, той, которая в лице начальника экспедиции утратила преданного и горячо любимого супруга. Господь ввел их в тихую пристань, где всем уготовано вечное упокоение.
1855.
Слова, начертанные на камне, оставленном на уединенном берегу далекого севера, тяжко отозвались в сердцах моряков; при чтении этой трогательной и скорбной надписи слезы выступили на глазах доктора. На месте, которое прошли Франклин и его товарищи, полные надежды и сил, не осталось ничего, кроме этого куска мрамора. Но, несмотря на мрачное предостережение судьбы, «Форвард» готов был отправиться по следам «Эребуса» и «Террора».
Гаттерас первый стряхнул с себя гнет тяжелых размышлений и быстрыми шагами стал подниматься на довольно высокий холм, слегка прикрытый снегом.
— Оттуда мы увидим склады, капитан, — сказал следовавший за ним Джонсон.
Когда они поднялись на вершину холма, к ним подошли Шандон и доктор.
Перед ними расстилалась необъятная равнина, где не видно было ни малейших следов человеческого жилья.
— Как странно! — сказал боцман.
— Ну, что? Где же склады? — быстро спросил Гаттерас.
— Не знаю… Ничего не вижу… — бормотал Джонсон.
— Вероятно, вы ошиблись, — сказал доктор.
— Мне кажется, однако, — в раздумье проговорил Джонсон, — что именно в этом месте…
— Да куда же, наконец, нам идти? — нетерпеливо спросил Гаттерас.
— Спустимся вниз, — сказал боцман. — Быть может, я ошибся. За семь лет немудрено забыть место.
— Особенно в такой убийственно-однообразной местности, — добавил доктор.
— Однако… — пробормотал Джонсон.
Шандон не проронил ни слова.
