женщину, и Кинг замер пораженный. С исхудавшего милого
лица на моряка смотрели добрые, усталые глаза, отливав-
шие голубизной. «Как у нее!» – мелькнуло в голове ирланд-
ца, он вспомнил о портрете, чудом сохранившемся в кар-
мане его куртки.
? Спасибо тебе, девочка!
Светловолосая женщина с трудом улыбнулась:
? Пусть живет!
Заправив в мятую, грязную юбку свою, уже изрядно уко-
роченную рубашку, она прислонилась к борту.
Доктор ловко, со знанием дела, перевязал раны. Затем
все трое уложили Майкила как можно удобнее.
? Ну вот, – сказал врач, – теперь ты точно будешь жить.
Уж поверь мне, я разбираюсь в этих делах.
? Кому же еще мне верить, если не вам, сэр, – слабым
голосом сказал Майкил.
? Ну, если ты начинаешь шутить, значит, дело, дейст-
вительно, пойдет на лад, – заверил доктор моряка. Обра-
щаясь к Сэлвору, врач сказал ему: – Я сделал все, что мог, 38
Капитан «Дьявол»
и вот мой совет: хорошее питание и свежий воздух ускорят
его выздоровление.
Кинг улыбнулся уголками рта.
? Хорошее питание я не обещаю, а вот свежий воздух…
Ирландец тяжело поднялся. Пробравшись к трапу, он
поговорил с сидевшими там осужденными католиками, и
вскоре вернулся обратно.
? Ты ходить сможешь? – спросил Кинг Майкила.
? Пока не разучился, – окрепшим голосом ответил
Свирт.
? Доктор! Джон! Помогите ему перейти к трапу, там Огл
приготовил ему место.
Опираясь на штурмана и врача, Свирт с трудом поднял-
ся и заковылял к трапу через тела осужденных.
Кинг подошел в женщине. Найти ее было нетрудно –
среди осужденных она была одна. Присев возле нее на
корточки, он некоторое время молчал, рассматривая лицо
незнакомки, насколько это возможно было сделать в тем-
ноте трюма. Создание иного пола сидело, прикрыв глаза, и, казалось, спало, тяжело дыша. О чем думал ирландец, гля-
дя на нее? О той, что была изображена на портрете? Или о
сложности жизни, обрекшей столь юные и нежные черты на
тяжкие испытания? Самому Кингу в свое время пришлось
пролить немало крови, пережить тяжелые удары судьбы, увидеть достаточно злобы и ненависти. Сэлвор не был в
чем-то необычным для своего времени, и у него сложилась
своя мораль, в которой не оказалось места нежным чувст-
вам, перенесенные им тяготы еще больше укрепили в нем
веру в то, что он ценил в других: верность и преданность.
Ирландец и сам старался идти именно этим путем.
Сэлвор протянул руку и указательным пальцем нажал
