Нечего и говорить, что за ужином, который происходил сообща под деревьями, убитая Митуэлем и изжаренная на медленном отне обезьяна явилась главным блюдом.
— Не правда ли, это жаркое — первый сорт?! — воскликнул Фелипе.
— Да, это четверорукое очень вкусно, — подтвердил Мигуэль. — Оно непременно должно было бы войти в меню европейского стола.
— Я согласен с этим, — заметил Жак Хелло, — мы должны были бы отправить несколько дюжин этих обезьян парижским рестораторам…
— Да и почему бы этим животным быть хуже телятины, бычьего мяса или барашка, — сказал Герман Патерн, — раз они питаются душистыми растениями?..
— Только трудно подойти к ним на хороший ружейный выстрел, — ответил Варинас.
— Мы могли убедиться в этом, — заметил Митуэль, — так как, повторяю, эта обезьяна — первая…
— Вы попытаетесь присоединить к ней и вторую, Мигуэль! — сказал Жак Хелло. — Так как мы должны провести в этой деревне несколько дней, то я предлагаю устроить охоту на обезьян. Вы поедете с нами, не правда ли, дорогой Жан?
— Я вам очень благодарен, — ответил юноша, благодаря его жестом. — Но… дядюшка мне не позволит этого… по крайней мере без него.
— Конечно, не позволю! — объявил сержант Мартьяль, очень довольный, что племянник избавил его от необходимости отказываться от предложения соотечественников.
— Но почему же? — возразил Жак Хелло. — Эта охота не представляет никакой опасности…
— Всегда опасно пускаться в эти леса, которые посещаются, я полагаю, не одними обезьянами, — ответил сержант Мартьяль.
— Действительно… в них иногда можно встретить медведей… — сказал Фелипе.
— О, медведей добродушных, — ответил Герман Патерн, — кротких муравьедов, которые никогда не нападают на человека и которые питаются рыбой и медом…
— А хищные звери!.. Они тоже едят мед?.. — возразил сержант Мартьяль, который не хотел сдаваться.
— Хищники здесь редки, — сказал Минуэль. — Потом, они не бродят около деревень, тогда как обезьяны охотно приближаются к жилищу человека.
— Во всяком случае, — сказал Варинас, — в селениях по Ориноко употребляется простой способ ловли обезьян: их ловят, не преследуя и даже не выходя из хижины.
— Как же? — спросил Жан.
— На опушке леса ставят западню из нескольких тыкв, прочно прикрепленных к земле. В них проделывают дыру, через которую обезьяна может просунуть руку, когда она разжата, но оттуда вытащить ее, сжатую в кулак, обезьяна не может. Внутри тыкв кладут какой-нибудь любимый обезьянами фрукт. Обезьяна замечает его, ей хочется его достать, она просовывает руку в дыру, хватает добычу и попадается, так как не хочет разжать руки…
— Как! — воскликнул сержант Мартьяль. — У этого животного не хватает догадки разжать руку?.»
— Нет, — ответил Варинас, — И после этого говорят, что обезьяны умны и хитры…
— Конечно, но их жадность сильнее их ума, — сказал Фелипе.
— Глупые животные?
В самом деле, животные, которые ловятся в подобную западню, заслуживают такой оценки.
Надо было, однако, чем-нибудь заполнить те несколько дней, в течение которых приходилось оставаться в деревне Атур в ожидании пирог. Жан узнал, что шесть лет назад его соотечественник пробыл тут одиннадцать дней, которые оказались нужными для его лодки, чтобы перебраться через пороги Атура. На этот раз благодаря высокой воде, может быть, предстояло ждать меньше.
Во всяком случае, в продолжение этой стоянки Жан Кермор и сержант Мартьяль не составили компании троим венесуэльцам и двум французам, которые отправились бродить по равнине в окрестностях деревни.
Охотники не встретили никаких хищников; по крайней мере те, которых они заметили, не нападали на них. Только один тапир был ранен пулей Жака Хелло, но ушел.
Зато охотникам удалось убить сколько им хотелось пекари и оленей, которые должны были пополнить их запасы. Что не было съедено, то они высушили по индейскому способу в количестве, достаточном для остального пути.
Мигуэль, Варинас и Фелипе, Жак Хелло и Герман Патерн успели также посетить знаменитые гроты, расположенные на территории Атура, затем остров Кукуритале, где остались следы пребывания несчастного доктора Крево, наконец, Гору Мертвецов, где гроты служат кладбищами для индейцев. Мигуэль и его товарищи спускались даже километров на двенадцать к югу, чтобы посетить гору Пинтадо. Это — скала из порфира, вышиной до 250 метров, которую индейцы ухитрились украсить в середине гигантскими надписями и рисунками, изображающими человека, птицу и змею длиной до 100 метров.
Герман Патерн предпочел бы найти у подошвы «раскрашенной горы» — вернее было бы назвать ее гравированной горой — какие-либо растения, но, к его сожалению, поиски оказались тщетными.
Само собой разумеется, экскурсанты возвращались с этих далеких прогулок достаточно усталыми. Жара стояла чрезвычайная, и ее не могли умерить даже частые и сильные грозы.
Так проходило время в деревне Атур. За обедом и ужином все собирались за одним столом и сообщали друг другу о событиях дня. Жан с удовольствием слушал охотничьи рассказы Жака Хелло, который старался отвлечь юношу от печальных забот о будущем. Как ему хотелось, чтобы Жан получил в Сан- Фернандо точные указания относительно полковника Кермора и чтобы ему не нужно было отправляться в далекие рискованные поиски!
Вечером юноша читал вслух выдержки из своего любимого путеводителя, главным образом те, которые касались Атура и его окрестностей. Мигуэль и его коллеги удивлялись точности и тщательности указаний французского исследователя во всем, что касалось течения реки Ориноко, нравов различных индейских племен, особенности их территории, обычаев жителей льяносов, с которыми путешественникам приходилось иметь дело.
Если бы Жану Кермору действительно пришлось продолжить свое путешествие до истоков реки, он мог бы извлечь большую пользу для себя из точных указаний своего соотечественника.
Наконец, 9 сентября, около полудня, Герман Патерн, который ходил собирать растения на берегу, вернулся и стал звать своих товарищей.
Так как в этот день не предполагалось никакой экскурсии, то они все находились в главной хижине деревни в ожидании завтрака.
Услышав крики, Жак Хелло выскочил из хижины.
Другие последовали за ним, опасаясь, что Герман Патерн зовет на помощь, встретившись с хищником или с отрядом квивасов.
Патерн возвращался один со своим гербарием за спиной и махал руками.
— Что случилось? — крикнул ему Жак Хелло.
— Наши пироги, друзья!
— Уже?.. — воскликнул Фелипе.
— Они всего в полукилометре.
Все бросились к левому берегу реки и заметили лодки, которые экипаж гнал вдоль берега при помощи шестов.
Вскоре пассажиры могли быть услышаны рулевыми, которые, стоя на кормах, направляли лодки через поток.
— Вы… Вальдес?.. — спросил сержант Мартьяль.
— Я самый, сержант! Как видите, мои товарищи следуют за мной.
— Без аварий? — спросил Мигуэль.
— Без аварий, — ответил Вальдес. — Но нам все-таки это стоило больших трудов.
— Наконец-то вы прибыли!.. — сказал Жак Хелло рулевому «Мориши».
— Да… в семь дней… Это редко случается при переходе через пороги Атура.
