— Ах, Хелло, как мне хочется скорее быть в миссии!
— Где Гомо? — спросил Жак Хелло.
— Там… в этом углу! Он так хорошо спит, бедный мальчик!
— Мне нужно с ним поговорить… Мне нужно получить от него кое-какие указания…
— Хотите, я поговорю с ним? — предложила Жанна Кермор. И прибавила: — Вы, кажется, озабочены сегодня, Хелло! Разве есть дурные вести?
— Нет, уверяю вас, Жанна… нет!
Молодая девушка хотела расспросить его, но, поняв, что это стеснило бы Жака, направилась к Гомо и осторожно разбудила его.
Сержант Мартьяль потянулся, крепко зевнул несколько раз и немедленно встал.
Разбудить Германа Патерна оказалось труднее. Завернувшись в одеяло и положив голову на свой гербарий вместо подушки, он спал, как соня, — животное (сонливая белка), которое пользуется репутацией первого сонливца из всего животного царства.
В это время Вальдес закрывал мешки, вынув из них предварительно остатки вчерашнего ужина, которые предназначались на завтрак.
Когда молодой индеец проснулся, он вместе с Жаном подошел к Жаку Хелло, сидевшему около скалы перед раскрытой картой. Это была карта территории между Сьерра-Паримой и горой Рорайма, с обозначенной на ней зигзагообразной рекой.
Гомо умел читать и писать, и он мог дать довольно точные указания относительно этой местности.
— Ты видел когда-нибудь карты, которые изображают части света с морями, материками, горами, реками? — спросил его Жак Хелло.
— Да, нам показывали их в школе в Санта-Жу-ане, — ответил молодой индеец.
— Так посмотри на эту карту и подумай… Это большая река, нарисованная здесь полукругом, — Ориноко, которое ты знаешь…
— Которую я знаю и люблю!..
— Да, ты молодец!.. Настоящий индеец!.. И ты любишь свою красавицу реку!.. Обрати внимание на гору, расположенную в конце этой реки… Тут начинаются ее истоки…
— Сьерра-Парима, я знаю… Вот пороги, через которые мы часто переваливали с отцом..
— Да… это порог Сальваху.
— А потом есть пик…
— Пик Лессепса… но смотри не ошибись… Мы на наших пирогах так далеко не поднимались.
— Нет… не так далеко.
— Зачем вы задаете все эти вопросы Гомо, Хелло?.. — спросила Жанна.
— Я хочу знать точно о течении Торриды. Может быть, Гомо сможет дать мне нужные указания…
Молодая девушка бросила на Жака Хелло вопросительный взгляд, который заставил его опустить голову.
— Теперь, Гомо, — сказал он, — вот место, где мы оставили наши пироги… вот лес, где была хижина твоего отца… вот устье Торриды…
— Тут… Тут… — ответил молодой индеец, указывая пальцем по карте.
— Да, тут, Гомо! Будь же внимателен!.. Я провожу теперь направление реки в сторону Сэнта-Жуаны. Если я сделаю ошибку, останови меня, Жак Хелло стал двигать пальцем по карте проведя кривую на северо-восток, обогнув сначала, на протяжении пятидесяти километров, основание Сьерра-Паримы. В этом пункте он сделал карандашом крест и сказал:
— Здесь должна находиться миссия?
— Да… здесь…
— И Рио-Торрида вытекает около нее?
— Да… как это обозначено.
— Но не вытекает ли она еще выше?
— Конечно, выше, мы несколько раз поднимались там по реке.
— Значит, Санта-Жуана находится на левом берегу?
— На левом.
— И, значит, нужно будет перейти реку, так как мы находимся на правом берегу?
— Да… Это очень легко.
— Как?..
— Есть… выше… проход по скалам… когда стоит низкая вода… брод, называемый бродом Фраскаэс.
— Ты знаешь этот брод?
— Да. Мы будем там до полудня.
Ответы молодого индейца относительно этого брода были очень точны, так как он сам переходил его.
Его утверждение должно было сильно обеспокоить Жака Хелло. Если брод Фраскаэс позволял маленькому отряду перейти на левый берег Торриды, то он позволял также и квивасам перебраться на правый берег. Таким образом, Жак Хелло и его спутники не были прикрыты рекой до самой миссии.
Положение ухудшалось. Тем не менее оно не давало все же основания возвращаться назад, где возможность нападения оставалась та же. В Санта-Жуане положение маленького отряда было безопаснее… Необходимо было поэтому в 24 часа достигнуть миссии.
— Ты говоришь, — в последний раз спросил Жак Хелло, — что мы можем дойти до брода Фраскаэс еще до полудня?
— Да… если мы отправимся немедленно.
Расстояние, отделявшее лагерь от брода, равнялось 12 километрам. И так как решено было ускорить шаг в надежде достигнуть цели к полуночи, то было очень важно перейти брод до первого привала.
Дали сигнал к отправлению. Все было уже готово. Мешки находились за плечами гребцов, одеяла были скатаны за спинами путешественников, гербарий ботаника висел на ремне сбоку у Германа Патерна, оружие было приведено в готовность.
— Вы думаете, Хелло, что можно дойти до Санта-Жуаны в десять часов? — спросил сержант Мартьяль.
— Надеюсь, если вы не пожалеете своих ног; они успеют потом отдохнуть.
— Я вас не задержу, Хелло! Но будет ли в силах он… Жан?..
— Ваш племянник, сержант Мартьяль? — воскликнул Герман Патерн. — Полноте!.. Он обгонит нас всех. Видно, что он прошел хорошую школу… Вы дали ему солдатские ноги, а шаг у него гимнастический!
До сих пор Гомо, по-видимому, не знал, какая родственная связь — фиктивная связь — соединяла сына полковника Кермора с сержантом Мартьялем.
Поэтому, посмотрев на последнего, он спросил:
— Вы его дядюшка?
— Немножко… мальчик!
— Значит, брат его отца?
— Да, его брат, именно поэтому Жан — мой племянник. Ты понимаешь?
Мальчик наклонил голову в знак того, что он понял.
Погода стояла пасмурная. Подгоняемые юго-восточным ветром тучи неслись низко, угрожая дождем. За их серым пологом исчезла вершина Сьерр а-Паримы, а к югу сквозь деревья едва виднелась вершина пика Монуар.
Жак Хелло бросил беспокойный взгляд в ту сторону, откуда дул ветер. Если бы разразился столь обычный в южных саваннах ливень, движение прекратилось и было бы трудно достичь Санта-Жуаны в назначенный срок.
Маленький отряд двинулся в путь по той же тропинке, между Рио-Торридой и опушкой непроходимого леса. Шли в таком же порядке, как и накануне. Вальдес и Жак Хелло шли впереди отряда.
