заскрипел зубами. И заскрипел бы, да не мог – все мышцы были мягкие, ватные. Он догадался, что его «угостили» «парализатором». Да и металлический привкус во рту подтверждал – да, это «парализатор». Еще он понял, что сидит на стуле. И что притянут к стулу ремнями.
– Эй! – произнес мужской голос, и сильная рука пошлепала капитана по щекам. – Эй, дружок, хватит уже отдыхать.
Та же рука взяла Гриваса за подбородок, подняла голову. Капитан Гривас открыл глаза. Увидел перед собой мужчину лет шестидесяти, седоватого, с умным и внимательным взглядом. Мужчина слегка улыбался… Гривас скосил глаза налево, увидел второго – вероятно, того, тень которого видел в зеркале. Этот тоже смотрел на Гриваса с усмешкой. Гривас скосил глаза направо. И увидел Валерию. Она сидела в кресле, курила длинную черную сигарету. Теперь на ней были джинсы и закрытая блузка.
– Сука, – сказал Гривас. Он произнес это почти шепотом, но Валерия услышала. Она поднялась из кресла, подошла вплотную:
– Сука? Возможно… А ты кто? Ты повелся на суку. Значит ты – кобелек, Витенька. Шавка. А ведь изображал из себя волка. – Валерия подняла левую руку. В руке был личный жетон Гриваса – овальная стальная пластинка на цепочке. Валерия сказала: – Если бы ты поменьше трепал языком, то не оказался бы здесь.
Валерия швырнула жетон в лицо Гриваса и произнесла:
– Как же я вас всех ненавижу.
Мастер сказал:
– Итак, даю мастер-класс. Тема занятия: допрос с применением химпрепарата, так называемой «сыворотки правды». В данном случае это десятипроцентный амитал– натрия. В быту – барбамил. Смотрите, запоминайте, задавайте вопросы – в будущем может пригодиться. – Мастер перетянул руку Гриваса медицинским жгутом, очень медленно ввел содержимое шприца. – Может статься так, что одной инъекции окажется недостаточно – сотрудников спецслужб обучают противодействовать «сыворотке». Хорошо бы и нам ввести обязательный курс противодействия этой дряни. – Мастер снял жгут, закурил и добавил: – Надо будет поговорить об этом с Полковником.
После первой инъекции Гривас, как и предположил Мастер, держался.
– Ничего, – сказал Мастер, – через час вколем вторую дозу. Понадобится – третью.
– А передоза не боитесь? – спросила Валерия. – Жалко будет потерять такую добычу.
– Жалко, – согласился Мастер. – Риск передоза существует, и никаких гарантий дать не могу – всякое может случиться… А чтобы он не загнулся нужно внимательно следить за его реакциями и держать под рукой шприц с кофеином – передоз барбамила снимают уколом кофеина.
Гривас сидел молча, старался сосредоточиться на чем-то значимом. Например, на ненависти к этой рыжей суке. Он взвинчивал в себе эмоции – это помогает бороться с действием сыворотки правды… Гривасу было жарко, мысли текли вразброд, но пока он справлялся. Через час Гривасу сделали вторую инъекцию. И он потек, начал отвечать на вопросы. Сначала Мастер «разминал» его – расспрашивал о коллегах по службе – слабостях, привычках, женах и любовницах, пристрастиях, сильных и слабых сторонах.
Когда месяц назад Виктория доложила, что вошла в контакт с офицером «гестапо», Мастер – в прошлом контрразведчик – сразу начал прикидывать, нет ли здесь подставы. После анализа убедился, что нет, и стал думать: что из этого может получиться. Вербовка? Вербовка практически исключена, а вот попытаться раскрутить «гестаповца» на информацию – например, об агентуре – вполне реально. Если умеючи. Три недели Мастер готовил операцию, а потом сказал: берем сучонка… Мастер закончил «разминку» и задал вопрос о непосредственных служебных обязанностях Гриваса.
Гривас ответил, что сейчас работает по теме «Мертвый огонь». Это ничего Мастеру на говорило. Он кивнул: понятно – «Мертвый огонь», – и начал расспрашивать. Гривас отвечал.
В первый момент даже Мастер не оценил то, что сказал Гривас. А когда оценил, сказал: да это же… да это же… черт знает что!
Мастер допрашивал Гриваса почти сутки с короткими перерывами. Мастер страшно устал, но готов был продолжать и дальше. Он еще дважды потчевал Гриваса барбамилом. Однако к исходу суток Гривас был уже ни на что не годен – он начал уходить в себя, бредил.
Когда стало понятно, что из Гриваса больше уже не добыть ничего, капитана «гестапо» принудительно накачали виски, потом одели, положили в карманы водительское удостоверение. Глубокой ночью Студент подогнал «форд» «гестаповца» поближе к дому. Мастер и Студент вывели невменяемого Гриваса из квартиры. Его посадили в машину и отвезли за несколько кварталов.
В заранее выбранной арке тело вытащили из машины, посадили к стене у мусорного бака. Мастер протянул Студенту вороненый цилиндр длиной сантиметров двадцать.
– Что это? – спросил Студент.
– Телескопическая дубинка. У него в бардачке лежала, – Мастер взмахнул рукой, из рифленого цилиндра с металлическим шелестом выкатились еще две секции – пружинные, витые, со стальным шариком на конце.
Студент с сомнением посмотрел на этот шарик, потом на Гриваса – на его бледное лицо и полуоткрытые губы. Губы шевельнулись и прошептали: сука рыжая… Студент взял дубинку, прикинул в руках – не тяжелая, но увесистая, слегка гнется. Студент примерился, ударил. Ощутил упругий выхлест и как под шариком хрустнуло.
В сотне метров от дома они бросили машину. Стекло оставили приспущенным, а ключи – в замке зажигания.
Когда вернулись в квартиру, Мастер сказал:
– Информации, которую дал этот гусь, цены, братцы мои, нет. Если сумеем ее реализовать, то можно будет устроить ба-альшой бенц… Нужно немедленно доложить Полковнику. Придется, Саша, тебе съездить.
– Когда ехать? – мгновенно отозвался Студент.
– Кончится комендантский час и поедешь.
– Вообще-то, у меня ночной пропуск есть, – сказал Студент.
Мастер с нажимом сказал:
– Вот кончится комендантский час – поедешь. А пока нужно поспать. – Мастер посмотрел на часы и сказал: – Еще четыре часа у тебя есть.
Студент молча кивнул, сразу же отправился спать, а Мастер выпил виски, сел в кухне и закурил. Подошла Виктория, присела рядом, спросила:
– Что вы не ложитесь, Мастер? Вы уже больше суток не спите.
– Скоро лягу, Вика… Тебе особая благодарность: хорошую добычу взяла.
Виктория-Валерия улыбнулась:
– Так ведь случайно получилось. Я же не знала, что в этом кафе «гестаповцы» собираются. Я говорила: я там Шведа ждала. А он не пришел. Зато познакомилась вот с этим, – Виктория кивнула на стол. Там лежало удостоверение Гриваса. – Он подвыпивший был, стал выеживаться: комитет «Кобра». Опер. Особый отдел… Грех было не ухватиться за такого «героя». – Виктория прикурила черную сигарету, сказала: – А вообще-то оттуда можно каждую неделю очередного пса приводить… Возьмем следующего, Мастер?
– Ни в коем случае. В этот кабак как минимум три месяца ни ногой. Поняла?
– Поняла, – ответила она с разочарованием в голосе.
– С этой квартиры тоже придется съехать.
Квартиру сняли специально под операцию. Здесь был кондиционер и горячая вода круглосуточно и бесперебойно – настоящая роскошь. Это стоило дорого, но приличная квартира в «Золотом треугольнике» была необходимым условием операции.
– Жаль, – сказала Виктория. – Кондишн, горячая вода. А в моей дыре… , – она не договорила, махнула рукой. Потом повторила: – Жаль, заплачено-то за месяц. Еще десять дней можно жить.
– Извини, но придется съехать. Предварительно нужно будет убрать следы – протереть все места, где хотя бы теоретически могли остаться пальчики и вымыть полы.
– Сделаю, – сказала Виктория. Потом спросила: – А Саша… Студент надолго уедет?
Мастер внимательно посмотрел на нее. Виктория смутилась.
– Нет, Вика, – сказал Мастер, – ненадолго.
