мы спустим их за борт, и пусть себе плывут в Ливерпуль, если только акулы не проглотят их раньше!
Негодяй громко захохотал при этих словах, но Гарри Маркел остановил его сердитым взглядом. К ним подошел и Джон Карпентер.
— Гарри, ты знаешь, что большая шлюпка тащится за кормой?
— Да, Джон, она может нам понадобиться!
Обед подали в половине седьмого. Рени Коф вкусно приготовил блюдо из пойманной утром рыбы.
Мистер Паттерсон сказал, что никогда не ел ничего более вкусного.
Особенно понравились ему бониты. Он выразил надежду, что мальчики часто будут во время плавания угощать его такими деликатесами.
После обеда все поднялись на ют, где рассчитывали провести вечер.
Солнце еще не зашло, и хотя его заволакивали облака, до сумерек оставался еще добрый час.
Вдруг Тони Рено показалось, что он видит на западе парус. Почти одновременно раздался и голос Билла Митца:
— Корабль перед бакбортом!
Взоры всех обратились налево.
В четырех милях от «Резвого» шел большой корабль, подняв брамсели и нижние паруса. Он шел контрагалсом к «Резвому».
Луи Клодион и Тони Рено побежали за подзорными трубами и стали наблюдать за приближающимся кораблем.
— Проклятый корабль, — ворчал Джон Карпентер, — через час ляжет в дрейф!
Не один боцман думал так, Корти и остальные моряки были того же мнения. Если же затихнет ветер, оба корабля могут заштилевать в полумиле или четверти мили друг от друга. В Фармарской бухте Гарри Маркел отсрочил гибель своих пассажиров; но теперь дело обстояло несколько иначе: деньги, данные мисс Китлен Сеймур, — на корабле, ждать и откладывать больше нет причины. А тут это непрошеное соседство другого корабля!
— Черт возьми! — продолжал Джон Карпентер. — Когда же мы, наконец, избавимся от этих молокососов? Неужели придется ждать еще сутки?
Судно продолжало приближаться к «Резвому», но вот-вот затихнет ветер, и тогда корабль остановится.
Это было большое трехмачтовое судно, и шло оно, вероятно, на Антильские острова или в один из мексиканских портов.
Национальности корабля нельзя было узнать, потому что на гафеле не было флага; но по строению и оснастке это, должно быть, был американец.
Через три четверти часа между обоими судами оставалось всего две мили. Так как американца относило течением на северо-запад, Гарри Маркел надеялся, что он обгонит «Резвого». Лишь бы только он отплыл на пять-шесть миль, тогда, в случае борьбы и кровавой расправы на «Резвом», крики не будут доноситься так далеко.
Но через полчаса наступила ночь, ветер стих окончательно, и оба судна стояли всего в полумиле друг от друга.
— Вы, дети, оставайтесь, если хотите, на юте, а я пойду спать! — сказал наставник.
— Доброй ночи, мистер Паттерсон!
Паттерсон сошел на палубу и отправился в каюту, лег на койку, оставив полупортик открытым, чтобы дать доступ свежему воздуху. Он прошептал еще: «Rosam… letorum… angelum» — и заснул сном праведника.
Луи Клодион и остальные товарищи еще с час сидели на палубе. Они беседовали о путешествии по Антильским островам, вспоминали наиболее поразившие их впечатления, говорили и о родных, к которым теперь возвращались, о том, как много интересного они им расскажут.
В десять часов вечера все пассажиры уже спали. Только Билл Митц задумчиво ходил от бака до юта. Матросы лежали вдоль рангоута: одни уже спали, другие разговаривали вполголоса.
Гарри Маркел, видя, что предстоящей ночью ничего не получится, ушел к себе в каюту. Он велел разбудить себя, если начнет свежеть.
Джон Карпентер и Вага стояли на юте и смотрели на огонек трехмачтового судна, который, казалось, меркнул. Поднимался туман. Луны не было; звезды тускло виднелись из тумана; всюду царила тьма.
Скоро не стало видно и соседнего корабля. Но он стоял близко. Заслышав крики, он пришлет шлюпку, и она может спасти несколько жертв.
На этом судне не меньше двадцати пяти или тридцати матросов. Если дело дойдет до схватки, они осилят. Гарри Маркел поступил благоразумно, отложив дело до следующей ночи. Чем дальше удалится «Резвый» на юго-восток, тем реже будут попадаться навстречу суда. Но если утром подует пассатный ветер и Гарри Маркелу придется идти галсом на северо-запад, Биллу Митцу это может показаться подозрительным.
Пока Джон Карпентер и Вага толковали на юте, Корти и Рени Коф беседовали на бакборте. Они были большие приятели: Корти то и дело вертелся около камбуза, а кок нередко потихоньку награждал его лакомым куском.
О чем же говорили они теперь? О том же, о чем думали и говорили все разбойники, которые не могли дождаться, когда будут полными хозяевами на корабле.
— Гарри, кажется, пересолил, — сказал Корти. — Он осторожен не в меру!
— Может быть, Коф, а может быть и нет. Если бы можно было наверно знать, что они спят в своих каютах, можно было бы придушить их так, чтобы они не успели пикнуть!
— Не закричишь, когда тебе всадят нож в горло!
— Да, Рени; но они могут сопротивляться. К тому же это проклятое судно могло подойти к нам ближе — за туманом ничего не видно! Стоит одному из мальчишек добраться вплавь до корабля, рассказать все, и капитан немедленно пришлет на «Резвый» человек двадцать матросов. Мы не справимся с ними, нас свяжут, бросят в трюм и доставят на Антильские острова или в Англию. На этот раз полицейские не выпустят нас из тюрьмы. А ты знаешь, что нас ждет, Рени!
— Черт побери! Дело наше начинает портиться, Корти. Нелегкая принесла этот корабль. А тут еще штиль! Если бы свежий ветерок подул всего хоть один час, мы ушли бы на пять-шесть миль дальше!
— Может быть, к утру поднимется ветер, — выразил надежду Корти. — Только надо держать ухо востро с этим Биллом Митцем. Он, кажется, тонкая штука!
— Я с ним расправлюсь, — сказал Рени Коф, — на палубе или в каюте, все равно где. Дам ему хорошенький удар ножом между лопаток, он даже не успеет оглянуться, а там за борт…
— Он, кажется, шлялся тут на палубе? — спохватился Корти.
— В самом деле, — отвечал Коф, — где же он теперь? Разве на юте…
— Нет, там только Джон Карпентер и Вага, да вот и они сюда идут!
— Ну, значит, Билл Митц пошел к себе в каюту. Если бы не этот проклятый корабль, мы могли бы приступить к делу!
— Однако теперь нельзя рисковать, а потому пойдем-ка лучше спать!
Они ушли. Только два матроса стояли на часах.
Билл Митц слышал весь разговор. Он был на баке. Теперь он знал все. Так вот в чьи руки попал корабль. Капитан — вовсе не Пакстон, а Гарри Маркел. Негодяи хотят убить пассажиров. Не задержи штиль другой корабль вблизи «Резвого», они уже привели бы в исполнение свой адский замысел.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
БИЛЛ МИТЦ
В ночь с двадцать второго на двадцать третье сентября в тумане плыла наудачу шлюпка. Было тихо, и море было спокойно. Двухвесельная лодка бесшумно скользила в северо-восточном направлении, впрочем, это можно было знать лишь приблизительно, так как густой туман не позволял разглядеть полярную звезду.
Сидевший на руле человек жалел, что не было грозы. При свете молнии он разглядел бы цель своего плавания, и ему не пришлось бы идти на авось. Прежде чем разбушуется море, он успел бы достигнуть цели и спасти жизнь всем сидевшим в лодке.
Их было одиннадцать: двое мужчин и девять мальчиков. Старшие сидели на веслах. Один из мужчин привставал временами, старался разглядеть что-то в тумане, к чему-то прислушивался…
Это были беглецы с «Резвого». Луи Клодион и Аксель Викборн гребли. Билл Митц правил рулем и тщетно старался разглядеть дорогу в непроницаемой тьме все более и более сгущавшегося теплого тумана.
Они уже потеряли из виду «Резвый», но все еще не различали огня другого корабля, который, однако, стоял всего в полумиле. При таком штиле он не мог уйти.
Вот как случилось, что путешественники покинули «Резвый».
Подслушав разговор Корти и Рени Кофа, Билл Митц незаметно прокрался с бака на ют. Тут он остановился, обдумывая положение.
Вероятно, пираты убили Пакстона и весь экипаж, а когда пассажиры прибыли на «Резвый», последний уже был в руках Гарри Маркела и его сообщников.
Билл Митц знал из газет о пиратах «Галифакса», их аресте, бегстве из Кингстона, в Ирландии, совпавшем со временем отплытия «Резвого». Безветрие помешало завладевшим «Резвым» пиратам уйти из Фармарской бухты в ту же ночь, а утром прибыли антильские школьники с мистером Паттерсоном. Билл Митц не мог только понять одного: что побудило Гарри Маркела пощадить до сих пор пассажиров, почему он не убил их так же, как капитана Пакстона и его матросов?
Но теперь не время доискиваться причин. Если пассажирам не удастся бежать, они погибли. Поднимется ветер, корабли удалятся друг от друга, и тогда начнется резня. Это может случиться сегодня или завтра ночью, даже днем, если на море не будет видно никакого судна. Билл Митц знал об ужасном заговоре, но не мог придумать плана защиты.
Само провидение отсрочило гибель пассажиров. Надо было пользоваться каждой минутой и спасаться.
Смелый Билл Митц решил сделать все, чтобы спасти жизнь пассажирам, спасая в то же время и свою собственную.
Сначала Билл пожелал убедиться, находится ли Гарри Маркел в своей каюте. Малейший шум мог разбудить его, и тогда надо помешать ему позвать на помощь, иначе побег не удастся.
Билл прокрался к двери каюты, припал к ней ухом и слушал несколько минут.
Гарри Маркел, зная, что в эту ночь нельзя ничего сделать, спал крепким сном.
Билл Митц сошел на палубу и, не зажигая лампы, открыл квадратное оконце, выходившее на корму, в шести футах над грузовой ватерлинией.
Пролезут ли
