внимание именно на нем. Если же его оставляли в покое, то лишь потому, что не знали, отправился он в штат Висконсин или нет. Но последний срок уже не за горами. Приближалось двадцать седьмое мая, когда должен произойти четырнадцатый тираж. После метания игральных костей мистер Торнброк пошлет телеграмму «человеку в маске». Можно представить, какая уйма народу соберется на почте, чтобы увидеть его. Фотографические аппараты, конечно, не замедлят сделать моментальные снимки, которые тут же будут помещены в газетах.
Кстати, Уильям Гиппербон расположил Американские штаты самым произвольным образом — ни в алфавитном, ни в географическом порядке. Вот почему штаты Джорджия и Флорида, в действительности соседние, занимали один — двадцать восьмую клетку, другой — пятьдесят третью. Техас и Южная Каролина стояли под номерами десятым и одиннадцатым, тогда как их разделяет расстояние в восемьсот или девятьсот миль. То же самое можно сказать и про все остальные. Вполне возможно даже, что штаты расположились на карте в том порядке, какой им выпал по жребию.
Наконец наступило двадцать седьмое мая. Общее внимание сосредоточилось на таинственной личности, неизвестно по каким мотивам не желавшей объявить своего имени публично. В тот день зал Аудиториума не был переполнен: тысячи любопытных с утренним поездом отправились в Милуоки. В восемь часов утра нотариус Торнброк, по обыкновению очень торжественный, окруженный членами «Клуба чудаков», выбросил из футляра на стол игральные кости и при общем молчании громко произнес:
— Четырнадцатый тираж. Седьмой партнер. Десять очков, из четырех и шести.
Вот что означали выброшенные десять очков: так как X. К. Z. находился в двадцать шестой клетке, то десять очков отослали бы его в тридцать шестую. Но поскольку этот квадрат занят штатом Иллинойс, очки дублировались. Поэтому X. К. Z. надлежало отправиться в сорок шестую клетку. Фортуна, несомненно, покровительствовала «мистеру иксу»! Первое метание костей послало его в штат, соседний с Иллинойсом, а второе — направило всего только на три штата дальше, через Индиану, Огайо и Западную Виргинию, в округ Колумбия, в его столицу Вашингтон, являющуюся и столицей Соединенных Штатов Америки. Какая разница между этими путешествиями и теми, что выпали на долю конкурентов, отсылаемых на самые окраины федеральной республики! Разумеется, надо держать пари именно на него, если только он в действительности существует.
Утром двадцать седьмого мая на этот счет не осталось никаких сомнений: незадолго до полудня ряды любопытных перед почтовым отделением Милуоки раздвинулись, чтобы пропустить человека среднего роста, крепко сложенного, с легкой проседью в бороде, с лорнетом, в костюме путешественника. В руках он держал небольшой чемодан.
— Есть у вас телеграмма для X. К. Z.? — спросил он почтового чиновника.
— Вот, получите, — ответил тот.
Тогда седьмой партнер — это был именно он, взял телеграмму, распечатал ее, прочел, снова сложил, положил в свой портфель и, не выказав никакого признака удовольствия или неудовольствия, вышел из бюро при полном молчании взволнованной публики.
Его наконец увидели! Он существовал! Не продукт фантазии, а один из представителей человеческого рода! Но кто же он? Имя, общественное положение, пристрастия и привычки? Он явился бесшумно и так же тихо исчез! Все равно! Раз он в назначенный день явился в Милуоки, то так же точно явится и в Вашингтон. К чему знать его социальное положение? Пусть каждый, не колеблясь, держит за него пари! Судя по первым тиражам, он сделается баловнем судьбы.
В итоге положение дел на двадцать седьмое мая:
Макс Реаль пятнадцатого числа покинул Форт-Райли, штат Канзас, чтобы отправиться в двадцать восьмую клетку, штат Вайоминг. Том Крабб семнадцатого выехал из Остина, штат Техас, в тридцать пятую клетку, штат Огайо. Герман Титбюри, откупившись от наказания, покинул девятнадцатого мая Кале, штат Мэн, чтобы направиться в четвертую клетку, штат Юта. Гарри Кембэл двадцать первого выехал из Санта- Фе, штат Нью-Мексико, в двадцать вторую клетку, штат Южная Каролина. Лисси Вэг двадцать третьего числа покинула Милуоки, штат Висконсин, и отправилась в тридцать восьмую клетку, штат Кентукки. Коммодор Уррикан, если он еще жив, двадцать пятого мая получил телеграмму, которая отсылала его в пятьдесят восьмую клетку, штат Калифорния, откуда ему предстоит вернуться в Чикаго и начать игру снова. И наконец, X. К. Z. был послан в сорок шестую клетку, в округ Колумбия.
Миру остается ждать дальнейших событий в результате следующих тиражей. Между прочим, большим успехом пользовалась идея, выдвинутая газетой «Трибюн»: почему не поступить с участниками матча как с жокеями на бегах и не присвоить каждому свой цвет — в том же порядке, в каком семь тонов расположены в радуге? У Макса Реаля будет фиолетовый цвет, у Тома Крабба — синий, Герман Титбюри получит голубой цвет, Гарри Кембэл — зеленый, Лисси Вэг — желтый, Годж Уррикан — оранжевый, а X. К. Z. — красный.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава I
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПАРК
Читатель вправе спросить: как это Максу Реалю удалось из восьмой клетки попасть сразу в двадцать восьмую? Все дело в том, что при втором метании ему выпало десять очков, которые отослали его в штат Иллинойс, а там, как известно, нельзя останавливаться. И тогда удвоенное число очков перенесло игрока в двадцать восьмой квадрат, штат Вайоминг.
— Очень, очень удачно! — воскликнул Макс Реаль, когда они с Томми вернулись в гостиницу.
— Раз мой хозяин доволен, — ответил милый юноша, — то и я тоже.
— Он, безусловно, доволен, — сказал Макс Реаль, — и по двум причинам: во-первых, потому что путешествие не будет продолжительно, так как штаты Канзас и Вайоминг совсем рядом, во- вторых, потому что мы будем иметь возможность увидеть самую красивую область Соединенных Штатов, изумительный Национальный парк Йеллоустон. Вот она — моя счастливая звезда, я узнаю ее! Выбросить для меня десять очков, которые дают мне двойной ход и помещают штат Вайоминг на моем пути! Понимаешь ли ты это, Томми? Понимаешь?
— Нет, хозяин, — ответил Томми.
Действительно, молодой человек мог поздравить себя с удачным вторым тиражом, хотя он и отставал еще от Лисси Вэг и коммодора Уррикана (правда, этого последнего игральные кости возвращали к исходной позиции). Следующую телеграмму Макс Реаль должен был получить двадцать девятого мая, в Шайенне, столице Вайоминга, если, конечно, до тех пор партия никем не будет выиграна. В его распоряжении оставалось целых пятнадцать дней, и он собрался прожить их с пользой и удовольствием. Макс решил немедленно уехать из Форт-Райли, чтобы как можно скорее попасть в красивейший уголок Вайоминга, а может быть, и всех Соединенных Штатов Америки.
— Что бы там ни было, а я все же посмотрю на окрестности Йеллоустона, — заявил художник. — Презренный раб, запирай же наши чемоданы и скорее в путь, в Национальный парк!
Негр, чувствуя себя польщенным, быстро закончил все приготовления к отъезду.
Если бы Макс Реаль ограничился переездом из Форт-Райли прямо в Шайенн, он совершил бы его в один день, воспользовавшись железнодорожной линией, соединяющей эти города (между ними было всего четыреста пятьдесят миль). Но молодой человек задумал подняться до северо-западного угла штата Вайоминг, занятого Национальным парком, поэтому путь его по меньшей мере удваивался.
