всемогущим еврейством не приходится. Естественно, что президент Польши Квасьневский кинулся каяться, но польское общество этому категорически воспротивилось.
22 июня 2001 г. Квасьневский в Едвабне каялся в такой обстановке: «Прекрасная траурная церемония в Едвабне транслировалась по 1-й программе польского TV. Ответное выступление президента Квасьневского, красноречивое отсутствие местных жителей, темные пустые места, где должны находиться наши правые политики, шокирующее отсутствие польских католических епископов. И местный священник, запершийся у себя дома» («Ржечь посполита»). А на последовавших за этим выборах отказавшиеся каяться правые получили шокирующую поддержку избирателей.
Как видите, даже сегодняшние поляки свое право убивать беззащитных считают святым (и польская церковь это подтверждает), а уж в те годы убийство женщин и детей считалось польской доблестью и геройством. Часто встречавшийся нам выше один из фактических правителей Польши министр иностранных дел Ю. Бек хвастался о своих подвигах на Украине в 1918 г.: «В деревнях мы убивали всех поголовно и все сжигали при малейшем подозрении в неискренности. Я собственноручно работал прикладом». Ну какой бы русский мог о таком похвастаться, даже если бы он это и делал? А шляхтичу — запросто!
Вот небольшая статистика хозяйничанья поляков на Украине в 1920 г. «В оккупированных районах Украины захватчики грабили население, сжигали целые деревни, расстреливали и вешали ни в чем не повинных граждан. Пленных красноармейцев подвергали пыткам и издевательствам. В городе Ровно оккупанты расстреляли более 3 тыс. мирных жителей. Грабеж Украины, прикрывавшийся ссылками на договор с Петлюрой о снабжении польских войск, сопровождался террором и насилием: телесные наказания крестьян при реквизициях, аресты и расстрелы советских служащих в городах, конфискации имущества и еврейские погромы. За отказ населения дать оккупантам продовольствия были полностью сожжены деревни Ивановцы, Куча, Собачи, Яблуновка, Новая Гребля, Мельничи, Кирилловна и др. Жителей этих деревень расстреляли из пулеметов. В местечке Тетиево во время еврейского погрома было вырезано 4 тыс. человек. Из-за оперативной важности путей сообщения особенно пострадали местные железнодорожники. Многие из них были арестованы и расстреляны по обвинению в саботаже, а другие — уволены, лишены жилья и имущества.
Украинские газеты писали о жертвах среди гражданского населения. «В Черкассы 4 мая доставлено 290 раненых из городов и местечек, занятых поляками, — говорилось в одном из сообщений, — женщины и дети. Есть дети в возрасте от года до двух лет… Раны нанесены холодным оружием». Правительства РСФСР и Советской Украины 29 мая 1920 г. обратились к правительствам Англии, Франции, США и Италии со специальной нотой, в которой выражали протест против бесчинств польских захватчиков».
Но закончим это отступление о моральном уровне польской шляхты и вернемся в сентябрь 1939 г., к вопросу о том, почему у немцев были претензии к польским генералам. Наступая, немцы 3 сентября взяли польские города Быдгощ (бывший немецкий Бромберг) и Шулитце. И увидели, что улицы и площади этого города усеяны трупами немецких женщин и детей (эти польские города были с немецким населением). Как вы помните, 1 сентября поляки все еще считали, что это не война, а всего лишь немецкая демонстрация на границах и что Польша сильна как никогда. Поэтому поляки не стесняясь, как в Едвабне, вырезали немецкое население этих городов. А тут 3 сентября пришли немцы и посмотрели… Может, это и совпадение, но именно 3 сентября Рыдз-Смиглы дал армии приказ удирать в Румынию, а не отходить на линию Нарев — Висла — Сан. Как бы то ни было, но резня в Бромберге и Шулитце (немецкий МИД в начале 1940 г. распространил по миру книгу о ней) не могла не придать резвости польскому правительству в его беге к заветной переправе через Днестр. А немецкие части, без сомнения, пытались поймать какого-нибудь польского генерала, чтобы повесить на ближайшем дереве.
Однако из фактов, рассмотренных выше, следует еще вывод. Строго говоря, первым случаем военного преступления против мирного населения Второй мировой войны было разрушение испанского города Герника немецкой авиацией. Но Нюрнбергский трибунал начало войны считал с аншлюса Австрии и захвата Чехословакии. И как примеры преступлений против мирного населения на трибунале были приведены расстрелы населения белорусской Хатыни, чешской Лидице, французского Орадура. Это неправильно, нельзя забирать этой славы у поляков. Они не только развязали Вторую мировую войну, но и совершили первое в той войне зверство против мирного населения — вырезали мирное немецкое население Бромберга и Шулитце. Более гитлеровцы, чем сам Гитлер……» (Ю. Мухин. Антироссийская подлость. С. 47– 57,204–208).
Вот Вам, Владимир Богданович, и иной взгляд на то, кто в Европе в то время был носителем нацизма, основоположником фашизма…
И кого стоит в первую очередь волочь на виселицу Нюрнбергского трибунала.
3
Еще раз обращаю внимание читателя— все это происходит открыто на глазах свободного демократического сообщества. Оно признает это вполне правильным и соответствующим духу того момента. Следовательно, понятия морали, которыми так изобилуют страницы всех книг Суворова, начисто отсутствуют для политиков Европы в их классическом виде. Морально все, что выгодно ценителю этой морали.
Так зачем же тогда, Владимир Богданович, Вы только из Гитлера и Сталина делаете мировых людоедов!? Да потому, что в данном случае эта изложенная в трудах Суворова-Резуна мораль просто выгодна автору.
Вот выгодно ему написать, что, мол, это сталинские зверюги расстреливали в Каты ни под Смоленском польских офицеров…
И пожалуйста, не моргнув глазом, В.Суворов искренне убеждает в этом нас.
Вас, Владимир Богданович, в первую лыку должно было насторожить, что признание в катынском расстреле польских офицеров сталинским НКВД официально сделали и М.С.Горбачев, и Б.Н. Ельцин. Уже только этим фактом можно было смело писать реабилитацию Сталину.
Ну не могут эти два постсоветских политика, дружно умевшие делать только одно общее дело — по очереди разваливать вверенные их оку народы, говорить дружно и в один голос «историческую правду».
Вам ли не знать, что у нас последующий спешит гадить на предыдущего…
И буквально во всем… А здесь вдруг такой дружный хор на высшем уровне…
Не верю!
Хотя вот к этому дружному хору президентов теперь, после 7 апреля 2010 года, присоединяется и глас Владимира Владимировича Путина.
Но присоединяется он гораздо более осмотрительно.
С одной стороны, Путин на совместной пресс-конференции с главой правительства Польши Дональдом Туском прямо заявил, что:
«Полагаю, это мое личное мнение, что Сталин чувствовал свою личную ответственность за трагедию, связанную с советско-польским военным конфликтом 20-х годов, и совершил этот расстрел, исходя из чувства мести»[6].
Но, с другой стороны, в этот же день В. Путин признал, что «нет рационального объяснения» тому, почему некоторые пленные были сосланы в сибирские лагеря, а другие расстреляны под Смоленском.
Более того…, заявляя о своей личной позиции премьер-министра демократической России о якобы возможной мести Сталина польским офицерам за свои полководческие неудачи начала 20-х годов прошлого века, В.В.Путин прямо говорит о том, что документальных подтверждений этой его личной версии такого поведения Иосифа Сталина, на данный момент не существует. То есть, проще говоря, личное мнение Путина не основано на каких-либо документах!
Чувствуете…, как мечется светлый ум Владимира Владимировича в поисках исторической истины?
Оно и понятно…, ибо с его же опять-таки слов, произнесенных в Катынском мемориале, событие,
