- А если армяне не поверят, что мы отвоевали стройку? - спросил я, вспомнив сомнения Тиграна. - Деньги за прошлую работу возьмут, а продолжать не станут?
- Пусть их бригадир позвонит мне.
- Вы будете с ним разговаривать?
- Я могу разговаривать с кем угодно, с армянами, с ментами, с бандитами, с фээсбэшниками, с чеченами и даже с инопланетянами, если будет надо, - похвастал полковник. - Но, лучше, если ты просто заплатишь ему вперед.
«Легко сказать», - подумал я, захлопнув за собой дверь.
Хорошие новости, как зуд в заднице. Охота с кем-нибудь поделиться, а не с кем. Я позвонил Тиграну. Вместо него взяла трубку какая-то тетка. Я сказал ей, чтобы Тигран мне срочно перезвонил, продиктовал номер и положил смартфон на сиденье пассажира. Только сейчас до меня дошло, что это чудо техники у меня теперь отберут, а я так к нему привык. «Буду пользоваться, пока не вспомнят», - решил я и поехал по точкам собирать деньги для армян.
Денег было мало. Все три наших киоска были закрыты на учет. В них только что завезли товар с «Урожая» и девчонки принимали его, начисляли проценты и писали накладные. За товар они полностью рассчитались, товара привезли много, поэтому мне остались жалкие крохи. Я сообщил всем, что опять вернулся, приступил к своим обязанностям, и снова буду возить продукты сам. Это известие всех обрадовало, потому что «Урожаевские» цены, по их мнению, были слишком высоки. Девочки переживали за нас с Серегой.
В киоске на рынке сидела Света, она помогала Кате принимать товар.
- Свет, если ты не устроилась на работу, возвращайся к нам, - сказал я.
- Мое место освободится через неделю, - покраснев, сказала она. - По утрам у меня обучение, а днем я - свободна. Зашла поболтать, решила помочь.
- Если не секрет, куда ты устраиваешься?
- Пока секрет, боюсь сглазить.
Я почему-то решил, что она врет. Наверняка не было у нее никакого места, никто ее не ждал. Может быть, ей надоела неопределенность наших отношений и она подумала, что я ее удержу, предложу выйти за себя замуж или что-то в этом роде.
- Если не получится, мы всегда рады будем тебя принять, - сказал я.
- А как у тебя с той девушкой? - спросила она.
- Нормально, - не стал отпираться я.
Катя посмотрела на меня с осуждением. Она была полностью на стороне Светы.
Я собрал все деньги в кучу, разложил по-купюрно и пересчитал. Получилось восемьдесят штук. За три дня - это совсем не густо. Дома у меня лежит двадцать с той недели, и тысяч пятнадцать из тех, что остались после ресторана. В принципе, вполне хватит. Если мы должны армянам сотку, и десять отдать, как предоплату, то еще останется пять на непредвиденные расходы.
Тигран почему-то все еще не позвонил, я вышел к машине и повторил той же тетке свое пожелание, мне не терпелось с ним рассчитаться.
Дома я еще раз пересчитал деньги, три тысячи отложил в задний карман джинсов на расходы, а две убрал во внутренний карман куртки. Целую неделю мне предстояло жить у Гали, а это как небольшая командировка. Я сел и написал список вещей, которые необходимо взять с собой. Получилось довольно много. Решив, что все это ерунда, и я всегда смогу заехать за чем-нибудь домой, я сократил список до ванных принадлежностей, пары трусов, пары носков, футболки и трико. Этого вполне хватит, чтобы был повод вернуться, если мы поссоримся. Пока я собирал вещи, позвонил армянин. Мы договорились встретиться в конторе у его брата.
Раньше, при Советском Союзе в нашем городе армян было больше, и они были богаче. Теперь их можно было пересчитать по пальцам. И все эти армяне, или большая их часть сидела в огромной комнате одного из корпусов научно-исследовательского института, куда я вошел в поисках Тиграна. Они мило беседовали в свойственной им манере, хотя человеку несведущему вполне могло показаться, что вот-вот начнется драка. Один из рабочих, увидев меня, что-то крикнул, и появился Тигран. Он отвел меня в соседний кабинет, где попытался напоить коньяком, накормить мясом и какой-то травой. Я отказался, но пока они три раза считали деньги, выпил две огромных кружки чая с печеньем.
- Коля, дорогой, - убрав деньги в сейф, сказал Тигран. - Я очень рад. И тебя и Сережу я очень люблю и уважаю. Мы завтра же приступим к работе, - он сделал решительное лицо, щелкнул пальцами и добавил. - Нет - сегодня! Ты заплатил вперед, значит, у тебя все хорошо. Если не будет задержки с материалом, мы закончим на неделю раньше срока. День и ночь будем пахать.
Его распирало от любви ко мне. Кое-как вырвавшись из пылких объятий, заразившись его энтузиазмом, идя на поводу внезапно охватившей меня радости, я беспечно потратил тысячу в продуктовом магазине на всякие заграничные вкусности. Что-то в моей жизни стало меняться в лучшую сторону, по этому поводу мы сегодня с Галкой закатим пир. Когда я выехал на трассу, уже совсем стемнело, настроение у меня было приподнятое, можно сказать - отличное, если бы не дал о себе знать выпитый чай. Мне не нужно было пить столько чая, мой мочевой пузырь был готов лопнуть. Пару раз я даже собирался остановиться и сбегать в кустики, но лень оказалась сильнее.
Пикнул смартфон. На него пришло сообщение оператора о новом тарифе «для друзей». Называешь номер друга и платишь в два раза меньше. Слово «друг» натолкнуло меня на мысль. Я прижался к обочине и открыл рабочий стол. «Второй эшелон», - говорил Игорь. Если первый - близкие и родственники, то второй - друзья. Кто у него друзья? Я стал вспоминать всех, кто пришел на похороны. Я подставлял их имена и фамилии в качестве пароля, но ничего не происходило. Я попробовал Ефимов, потом Ефим. Опять мимо. Попробовал Чебоксаров. А почему бы и нет? Папка не открылась. Наверное, это не правильная идея. Может быть…
Я набрал: «дальтоник».
Шторка отползла в сторону и папочка открылась в формате excel.
У меня задрожали руки. И не от того, что я вот-вот прикоснусь к чужим секретам. Просто этот пароль, как признание в любви и клятва в дружбе. Прости меня Игорь, за сомнения и черствость!
Глаза зачесалиcь.
Чтобы овладеть собой мне понадобилось пять минут, и еще две, чтобы изучить открывшуюся папку понять, кто убийца. Я пристегнул ремень и ударил по газам.
Когда я подъехал к воротам и увидел, что по близости нет ни одной машины, я немного успокоился. В конце-концов мою догадку еще нужно доказать. Я припарковал машину и попытался взять с заднего сиденья пакет с продуктами, у него порвалось дно, и все сверточки, баночки и коробочки рассыпались по салону. Я открыл дверь, чтобы в машине загорелась лампа, и принялся собирать продукты в пакет с одеждой, а то, что не вместилось, рассовал по карманам. Ноша получилась внушительной, чтобы не оторвались ручки, я взял пакет двумя руками, прижал к груди и ногой захлопнул дверцу машины. Ключи и телефон остались внутри. Я поставил пакет на капот, опять открыл машину, засунул смартфон в единственный свободный левый задний карман джинсов, опять закрыл машину, нажал кнопку сигнализации и услышал щелчок закрывающегося центрального замка.
Я толкнул коленом приоткрытые ворота, вошел и пнул пяткой, чтобы захлопнуть. Дверь тоже не была заперта. Я надавил на нее плечом, боком вошел в прихожую, поставил пакет на тумбочку и защелкнул щеколду.
Развернувшись в сторону холла, я увидел лицо Ефимова, летящий в мою сторону кулак, почувствовал сильнейший удар в нос, который откинул меня на косяк. В глазах расплылось и потемнело, но сознания я не потерял. Попытавшись встать, я получил еще один такой же удар, который окончательно свалил меня на пол. Меня поволокли в зал, усадили на стул и защелкнули за спиной наручники. Голова гудела, глаза отказывались открываться, из носа на новую рубашку текла кровь. Ситуация с наручниками была до боли знакомой, совсем недавно мне пришлось испытывать точно такие же ощущения. Так и привыкнуть не долго.
Когда глаза все же удалось открыть, я увидел сидящего передо мной на корточках Ефимова, а чуть поодаль - его двоюродного брата. Как же его зовут? Кажется, Толик. В руках у него было двуствольное ружье. Ефимов смотрел на меня с ненавистью. Это был совсем другой человек, не тот Витек, которого я
