Оля несколько раз глубоко вздохнула.
– Ма, па, я сейчас с ноги кусок срежу. Вы держите его, и будьте готовы перевязывать. Хорошо?
– Ты точно уверена? – переспросила мама.
– Не-а. Но вариантов нет.
– Да вы охренели все?! – внезапно задергался Коля.
Папа только крепче сжал руки на его плечах, а мама всем весом навалилась на окровавленную ногу, чтобы не дать ей дернуться.
Оля, держа обеими руками перед собой катану, встала в стойку, нацелилась, и нанесла быстрый, резкий, скользящий удар, срезав большую часть икры. Хлынула кровь. Мама, папа и Коля выпученными глазами смотрели на изуродованную ногу. Через две долгих секунды Коля заорал.
Папа держал его, не давая особенно сильно дергаться, пока мама заматывала трясущуюся ногу полотенцем, вытащенным из сумки.
Оля огляделась. Колины крики могли привлечь мертвецов, бродящих по этажу. Она почему-то была уверена, что помимо уничтоженных ими зомби, здесь скрывается еще много таких же.
Что-то еще не давало ей покоя. Что-то важное, но забытое в сумасшествии последнего получаса. А Колю надо быстрее к доктору, пока не умер от потери крови. Доктор…
Точно, отряд, связь, рация!!!
Оля снова огляделась, заметила черную коробку подле лежащей на полу семьи, подбежала, подняла её, смахнула рукавом пыль, нажала на кнопку.
– Алло! Вы меня слышите?
Тишина.
– Миша? Алло?
Рация молчала. Наверное, сломалась, упав на пол. Оля разочарованно отпустила кнопку.
– … тангенту, блин, отпусти, ну боже ж ты мой, ну неужели непонятно!!! – сквозь шипение полилась из динамика хриплая Ярикова ругань, – Миш, никого поумнее на работу нельзя было взять?
– Сам дурак!!! – обиженно крикнула Оля в рацию, нажав на черную кнопку.
– Ну надо же, додумалась!!! – весело проорала в ответ рация. – Что там у вас?
– У нас Коля ранен, можете автобус ко входу подогнать? – Оля быстро прикинула, к какому входу от них ближе всего, – Второй от вас по счету.
– Оль, вам долго? – спросила рация Мишиным голосом.
– Минут десять, я думаю.
– Тогда дуйте на стройку, на улице более-менее свободно. Перед поворотом только с нами свяжитесь, чтоб мы площадку у ворот расчистили. Здесь с автобусом еще с полчаса возиться.
– Хорошо, идем.
– До связи.
Идти до стройки с раненым Колей будет, конечно, непросто, но бросать друзей нельзя.
Теперь Маша. Она все ещё сидела на полу, но уже не плакала, а тихонько всхлипывала, вытирая руками слёзы. Оля подошла к ней, присела рядом на корточки.
– Маша, ты как?
– Никак, – сквозь всхлипы ответила Маша, – Я человека убила.
– Но ты же не нарочно.
– Я знаю. Ну и что? Ей как будто разница есть, нарочно, или нет.
– Маш, нельзя сейчас расклеиваться. Нам еще назад идти. Коля ранен. Мы без тебя никак.
– Все без меня никак. А со мной, как в русскую рулетку. Я – убийца, Оля. У-бий-ца! Понимаешь?
– Понимаю. Но ты хорошая. А без тебя у нас шансов намного меньше. Ты нам нужна! И всем плевать, кто ты. Мы же тебя любим!
– Правда?
– Конечно! Вставай, Маша. Пойдем.
Маша недоверчиво угукнула, снова вытерла руками лицо, и встала. Она подобрала пистолеты, что-то проверила, чем-то там щелкнула, вставила новые магазины, и сунула пистолеты в кобуры. Сняла шлем, и встряхнула головой, заставив пойти волной длинные светлые волосы. Снова надела шлем.
Всхлипнула.
– Пойдем?
Оля оглянулась на родителей. Те были около сидящего в прострации Коли. Папа поймал её взгляд.
– Оль, если не торопясь, то мы его дотащим.
– Хорошо. – Оля снова взяла командование группой на себя. – Маша, мы с тобой впереди, мама и папа с Колей сзади. Дорогу я покажу. Только не быстро.
Маша кивнула.
Оля подобрала катану, приблизилась к Маше.
– Пошли.
Переступая через тела они пересекли проход, и вышли в полумрак проспект-коридора. Вопреки ожиданиям, Оля не увидела толпы мертвецов, сбегающихся на выстрелы. Проспект- коридор был пуст. На лифтовой площадке ничего не изменилось: тот же приглушенный свет, тишина и мусор под ногами.
Оля оглядывалась, стараясь держать в поле зрения все возможные направления, откуда потенциально могут напасть мертвые. Маша, к Олиному удивлению, выглядела более чем спокойно. Только тушь, размазанная вокруг глаз, напоминала о случившемся недавно взрыве эмоций. Оля толком не поняла, что случилось, и почему Маша упорно называет себя убийцей, но решила не вдаваться в подробности, и не лезть с расспросами, пока они все не доедут до деревни.
Гораздо больше её беспокоил Коля, повисший на плечах мамы и папы. Он был смертельно бледен, вроде бы в сознании, но в каком-то затуманенном. Передвигаясь, он пытался наступать на ногу с отрезанной большей частью мышцы, и если бы не поддерживающие его родители, наверняка бы падал на каждом шагу. Наверное, шок. Оля отгоняла от себя мысль, что будет, если инфекция все-таки распространится по Колиному организму. Конечно, парень периодически ведет себя как полный придурок, но во-первых, они все такие, а во-вторых, жалко же, он всё-таки хороший.
Кабина подъехавшего лифта была вся забрызгана кровью, вплоть до красных мазков на световых плафонах, но зато пуста. Олю передернуло.
– Заходите! – Маша махнула рукой Олиным родителям.
Те, таща на себе Николая, зашли в лифт. Оля за ними, и последней, спиной вперед, держа в поле зрения лифтовую, Маша.
Оля нажала на кнопку первого этажа. Её план был совсем прост: пройти по коридорам первого не к главному входу, а к одному из боковых, выходящих на Покровскую улицу ближе к стройке. Почему-то ей казалось, что так будет безопаснее.
Лифт остановился, прозвучал привычный сигнал, двери стали расходиться в стороны. В образующийся проем, клацая челюстями, всунулась голова мертвого. Стон мертвецов низким гулом ворвался в кабину лифта.
Маша выхватила “Беретту” и пальнула в упор в голову зомби. Того отбросило назад, из лифта.
– Закрывай!!!
Оля жала на кнопку закрывания дверей, створки начали сходиться, но очень медленно. В проем протиснулась рука, и стала слепо шарить по сторонам. Маша выстрелила в проем. Потом еще и ещё. Грохот выстрелов в небольшом почти закрытом пространстве бил по перепонкам. Рука скрылась, створки дверей сошлись вместе.
– Выйдем на втором и спустимся по лестнице в дальнем конце, – на ходу перекроила план Оля.
Лифт дернулся вверх, и, пройдя немного, остановился.
Двери распахнулись.
– Вы вверх, вниз?
Молодая, очень приличного вида пара удивленно оглядывала выходящих из лифта. Мужчина в костюме-тройке, небрежно накинутом плаще, и шляпе держал под руку элегантно одетую даму примерно одного возраста с Олей. Два дорогих чемодана натуральной кожи стояли у ног мужчины.
