— Пожалуй, нет, — без всякого выражения ответил Мелдор.
Керис не сомневалась: старик лжет. Она искоса взглянула на Даврона, но тот отвернулся. Однако девушка заметила, как покраснела его шея, и с трудом сдержала улыбку. Должно быть, склонность краснеть — ужасное неудобство для него. Керис попыталась утешить себя мыслью, что Даврон по крайней мере предостерег ее, сообщил о привыкании к леу.
— Думаю, мне понадобится время, чтобы все это обдумать, — сказала Керис, поднимаясь.
Ни Мелдор, ни Даврон не попытались остановить ее, когда, пожелав спокойной ночи, девушка вышла из палатки.
Выйдя наружу, Керис потянулась и позволила себе несколько секунд полюбоваться сияющим звездами ночным небом. Вполне нормальным небом. По крайней мере его-то Разрушитель изменить не мог: небеса оставались такими же, какими были всегда. На юге переливалось Голубое Ожерелье, на севере застыл неподвижный взрыв Венца, на западе черноту Ямы подчеркивали яркие огни Блесток, и по всему небу протянулась молочная полоса Лунных Камней, вдоль которой рассыпались восемь лун, каждая лишь ненамного больше самых крупных звезд.
— До чего же красиво, правда? — раздался тихий голос из темноты. Это был Гавейн, курьер, все еще сидевший у затухающего костра. У его ног беспокойно зашевелились две черные собаки. Это были уродливые животные: красноглазые, с отвислыми складками кожи на мордах, с загнутыми клыками.
Курьер заметил, что Керис смотрит на собак, и сказал:
— Сегодня ночью они что-то особенно тревожатся. Не удивлюсь, если где-то поблизости рыщет Приспешник-другой.
— Твои псы действительно такие свирепые, какими кажутся?
— Даже более того. В здешних местах иначе нельзя. Я как-то слышал, что твой отец путешествовал один, без собак. Это правда?
— Не совсем. Он иногда нанимал в помощники изгнанных. Кроме того, у него были кони. Туссон, вьючная лошадь, никакой собаке не уступит. — Керис почувствовала раздражение: ей так многое нужно обдумать, а тут этот курьер со своими разговорами… И кто только сказал ему, что она — дочь Пирса Кейлена?
— Я никогда с ним не встречался, — продолжал тем временем Гавейн. — Он всегда работал на севере, а я езжу здесь, к югу от Широкого. — Курьер помолчал, потом с усмешкой добавил: — мне только что сделала предложение совершенно потрясающая дама.
Керис хихикнула:
— Надеюсь, твоя гордость не пострадает, если я скажу тебе, что ты — последний в очень длинной череде. Гавейн ухмыльнулся:
— Да чего уж там. И я надеюсь, что ты не обидишься, если я скажу вот что: я предпочел бы услышать подобное предложение от тебя. — Приглашение было таким чистосердечным и безыскусным, что Керис не удержалась от улыбки. Курьер был хорош собой и лишь немного старше Даврона, но искушения Керис не испытала.
— Корриан имеет гораздо больше опыта, — ответила она. — Я не могу с ней тягаться. Спокойной ночи, мастер Гавейн.
— Ты по крайней мере не выглядишь как самый старый из моих мулов, — печально сказал Гавейн, но настаивать не стал. — Спокойной ночи, девица Кейлен.
Чувствуя себя до нелепости польщенной его предложением, хоть рассудок и говорил ей, что в их компании особого выбора нет, Керис повернулась, чтобы войти в свою палатку.
Но в этот момент раздался вопль, потом шум борьбы — как раз из-за ее палатки. Не задумываясь, Керис кинулась туда; секундой позже слева выскочил Даврон, а справа, как разъяренный бык, вылетел Скоу.
— Где?.. — рявкнул Даврон. Керис показала в темноту:
— Я думаю, это был Квирк — он на часах вместе с Портроном.
Вспышка света ослепила всех троих; яркий поток, пульсируя, устремился ввысь, потом погас.
— Кто здесь? — крикнул на бегу Даврон. В одной руке он уже сжимал нож, в другой — кнут. — Керис, света!
Однако об этом уже позаботился мастер Гавейн: он сунул в костер факел, специально приготовленный на случай тревоги, и теперь размахивал им, как знаменем.
— Берегитесь! Это Приспешник! — раздался из темноты голос Хамелеона, хриплый от страха. Тут же донесся стук камней и топот бегущих ног.
Рядом с Керис появилась полуодетая Корриан, судорожно нащупывая в кармане трубку.
— Из-за чего переполох?
— Квирк! — Даврон выхватил у Гавейна факел и кинулся в чернильно-черную тень за палаткой Керис.
Хамелеон лежал на земле, стиснув руками колено.
— Кто-то пытался проникнуть в палатку Керис, — прошептал он, сел и начал раскачиваться, стараясь унять боль в пострадавшей ноге.
Даврон заколебался, глядя в темноту.
— Не будь идиотом, — бросил, не заботясь о вежливости, Скоу, опускаясь на колени рядом с Квирком. — Кто бы это ни был, он уже удрал.
Даврон пожал плечами и снова повернулся к Хамелеону:
— Он тебя ранил?
