пригоршню, которую принес ты. Когда-нибудь она будет твоей, – глаза его затуманились. – Если ты сумеешь заслужить Домашний Камень.
Я встал, глядя на него.
Он отвернулся и как бы погрузился в мысли.
– Мечта каждого завоевателя или государственного деятеля – заполучить Главный Домашний Камень планеты, – помолчав, продолжил он, не глядя на меня. – Говорят, такой камень есть, но он хранится в священном месте и является источником силы Царствующих Жрецов.
– А кто это такие?
Отец тревожно взглянул на меня, будто он сказал больше, чем хотел. Мы оба замолчали.
– Да, – сказал он наконец. – Я должен рассказать тебе о Царствующих Жрецах. – Он улыбнулся. – Но позволь мне рассказать об этом в свое время, чтобы ты лучше понял. – Мы снова сели за стол и отец спокойно и обстоятельно рассказал мне всю историю.
Рассказывая, отец часто называл Гор двойником, позаимствовав название у пифагорийцев, первыми высказавших мнение о существовании такой планеты. Странно, что наше солнце на языке Гора называется Лар-Торвис, что означает Центральный Огонь, другое пифагорийское выражение, использовавшееся, правда, не для солнца, а для другой планеты. Чаще солнце называют Тор-ту-Гор, что означает Свет над Домашним Камнем. Позже я узнал, что существует секта, поклоняющаяся солнцу, но численность ее была незначительна по сравнению с теми, кто поклонялся Царствующим Жрецам, которые, кем бы они ни были, стяжали славу богов. В сущности, они стали наиболее древними божествами Гора, и во время опасности молитва, обращенная к ним, могла слететь с уст даже храбрейшего человека.
– Царствующие Жрецы бессмертны, – говорил отец, – по крайней мере, так думает большинство.
– И вы тоже? – спросил я.
– Не знаю. Может быть.
– Что это за люди?
– Скорее боги.
– Вы это серьезно?
– Да, – сказал он, – разве существо, обладающее бессмертием, безграничной силой и мудростью, нельзя назвать богом?
Я промолчал.
– Я лично считаю, – продолжал он, – что Царствующие Жрецы – это все же люди, такие же как и мы, или гуманоидные существа, обладающие наукой и технологией настолько далеко ушедшими от нашего уровня знаний, насколько двадцатый век ушел от средневековья.
Это предположение показалось мне разумным, ибо я с самого начала считал, что существуют силы и разум, настолько отличающиеся от того, что я знал, насколько мы отличаемся от инфузории.
Даже технология коробки с ее замком с отпечатком пальца, дезориентация моего компаса, корабль, прилетевший за мной и доставивший меня, лежащего в анабиозе, в этот странный мир, свидетельствуют о невероятном уровне цивилизации.
– Царствующие Жрецы, – сказал отец, – воздвигли священное место в Сардарских горах и дикую пустыню, закрывшую путь людям. Оно считается большинством людей табу. Никто еще не вернулся с этих гор, – глаза отца приняли странное выражение, как бы блуждая где-то вдали, видя то, что он предпочел бы забыть. – Идеалисты и мятежники разбивались о ледяные отроги гор. Чтобы достичь их, нужно идти пешком. Животные тут бесполезны. Некоторые бунтовщики и беглецы, пытавшиеся найти в них убежище, были найдены на равнине в виде кусков мяса, брошенных с невероятной высоты.
Я сжал металлический кубок. Вино всколыхнулось и мое отражение в нем раздробилось на тысячи осколков. Затем поверхность снова успокоилась.
– Иногда, – сказал отец, все еще с отсутствующим видом, – люди, которые достаточно пожили или стары, идут в горы, чтобы найти секрет бессмертия. Если они и находят его, то некому это подтвердить, ибо никто из них не вернулся в города Башен. Кое-кто думает, что такие люди со временем сами становятся Царствующими Жрецами. Я считаю, правда это или нет, – впрочем как и большинство легенд – что смерть – это ключ к секрету Царствующих Жрецов.
– Вы этого не знаете, – сказал я.
– Нет, – согласился он.
Отец рассказал мне несколько легенд о Царствующих Жрецах, и я понял, что до какой-то степени они верны, а именно, что Царствующие Жрецы могут разрушать и завладевать всем, что пожелают, и что они на самом деле божества этого мира. Считалось, что они знают обо всем, что происходит на планете, но не придают этому никакого значения. До отца доходили слухи, что они совершенствуются в своих горах, и, медитируя, не могут обращать внимания на беды и радости нашего мира, незначительного для них. Они были, иначе говоря, устранившимися богами, присутствующими, но отдаленными, не беспокоящимися о делах смертных по эту сторону гор. Это предположение, о достижении святости, показалось мне не слишком соответствующим судьбам тех, кто пытался проникнуть в горы. Мне трудно было понять какого-либо из этих теоретических святых, отрывающегося от своей медитации, чтобы сбросить непрошенных пришельцев на равнину.
– Есть только одна область, – сказал отец, – к которой Царствующие Жрецы испытывают наибольший интерес – это техника. Людей, живущих ниже гор, ограничивают избирательно. Например, военная техника ограничена настолько, что наиболее мощное наше оружие – самострел и копье. Далее, запрещены механические устройства передвижения, приборы связи, радары, сонары и прочая подобная техника, широко распространенная на нашей родной планете.
С другой стороны, ты узнаешь, что в освещении, строительстве, сельском хозяйстве и медицине, например, смертные, то есть люди, живущие ниже гор, достигли значительного прогресса. Ты удивишься, увидев, какие провалы есть в нашей технике – не смотря на Царствующих Жрецов. Тебе сразу придет в голову, что должен же был кто-нибудь на этой планете придумать такие вещи как винтовка и бронемашина.
