– Неужели ты думаешь, что я отступлю? – вопросил тот.
– Да.
Камрас снова оглянулся на Африз.
– Если сражение и вправду твое желание, разреши ему выбрать оружие, удовлетворяющее нас обоих.
– Мое желание одно, – сказала тарианка, – чтоб он был убит.
Камрас пожал плечами.
– Хорошо, – сказал он, – я убью его.
Он обернулся к Камчаку:
– Ладно, тачак, я разрешаю тебе выбрать оружие, приемлемое для нас обоих.
– Но, может, я и биться не буду, – вяло сказал Камчак.
Камрас сжал кулаки.
– Хорошо, – сказал он, – как хочешь.
– Но с другой стороны, – раздумывал Камчак, – может, и буду.
Африз из Тарии закричала от гнева, а девушка со стороны Камчака – от разочарования.
– Я буду биться, – наконец, достаточно испытав терпение всех, объявил Камчак.
Обе девушки закричали от радости. Судья ввел имя Камчака в лист.
– Ты согласен на оружие, предложенное благородным Камрасом? – спросил судья и предостерег:
– Помни, что оружие – один или несколько видов должно выбираться по взаимному соглашению.
Казалось, Камчак глубоко задумался, а потом пожал плечами.
– Я всегда удивлялся, – сказал он, – как это у них получается держать в руках меч?
Судья даже уронил бумагу.
– Я согласен на меч, – провозгласил Камчак.
Девушка кассаров застонала.
Ошеломленный Камрас развел руками.
– Он сошел с ума.
– Отступи, – посоветовал я Камчаку.
– Теперь поздно, – возразил мне судья.
– Теперь поздно, – беспечно сказал Камчак.
Невольно я заскрежетал зубами от досады, поскольку за последний месяц я стал испытывать теплые чувства к этому колоритному, обаятельному, загорелому тачаку.
Принесли два коротких меча, сделанных в Аре.
Камчак неуклюже схватил один из них, словно это была простая палка. Мы с Камрасом переглянулись. И даже тарианин тихо сказал Камчаку:
– Лучше сдайся сразу.
Я мог понять его чувства. В конце концов, Камрас был воином, а не палачом.
– Тысяча ран! – вскричала благородная Африз. – Золотая монета Камрасу за каждую рану!
Камчак провел большим пальцем по лезвию и увидел, как яркая капля крови выступила из пореза.
Он поднял руку к губам.
– Ой, острое.
– Да, – безнадежно сказал я и обратился к судье. – Могу я биться за него?
– Это запрещено, – сказал судья.
– Но это была моя идея, – возразил мне Камчак.
Я схватил Камчака за плечо.
– У Камраса нет желания убить тебя, он хочет только тебя пристыдить, уходи.
Внезапно глаза Камчака вспыхнули.
– Ты хочешь видеть, как меня пристыдят?
– Лучше это, мой друг, чем видеть, как тебя убьют.
– Нет, – сказал Камчак, отбросив всю показную иронию, – лучше смерть, чем стыд.
Я отступил от него – в этом был весь Камчак.
Мне будет очень не хватать моего друга, безудержно-веселого, любящего пьянство, хохочущего,
