Когда солнце начало клониться к заходу, я опустилась на траву отдохнуть, выбрав для этого небольшую ложбину между двумя пологими холмами.
Интересно, подумалось мне, насколько у меня велики шансы спастись?
И главное – кто мне в этом поможет?
Я давно поняла, что этот мир для меня чужой. Доставивший меня сюда корабль – насколько я могла судить по своим скромным познаниям – по своим возможностям намного превосходил все достижения современной земной техники. Люди, захватившие меня, как и те, что управляли кораблем, были, несомненно, человеческими существами или, по крайней мере, были на них похожи. Даже те, кого я видела возле серебристого корабля, за исключением высокого, грациозного шестиногого существа, очень походили на людей. Но черный корабль разбился, а серебристый улетел, и, возможно, на другую планету.
Но я хочу, чтобы меня спасли! Я должна быть спасена!
Эти мысли неотвязно преследовали меня, однако большого страха я не испытывала.
Я могла прожить в этом мире.
Но я чувствовала себя очень одинокой.
“Здесь нечего бояться, – убеждала я себя. – Здесь есть вода, отыщется и какая-нибудь пища. Я уже нашла ягоды, найду и еще что-нибудь съедобное – фрукты или лесные орехи”.
Я даже засмеялась, настолько мне приятна была эта мысль.
И тут же опять загрустила, вспомнив, что я здесь совсем одна. Если мне суждено погибнуть в этом мире, я, конечно, умру не от голода, а от одиночества.
От этой безрадостной мысли у меня уже начали снова наворачиваться слезы на глаза, как вдруг порыв ветра донес до моего слуха приглушенный расстоянием звук, ошибиться в природе которого было невозможно: это был звук человеческого голоса.
Я мгновенно вскочила на ноги и что было сил побежала к ближайшему пологому холму. Взобравшись на вершину, я лихорадочно огляделась и тут же бросилась по склону вниз – размахивая руками, спотыкаясь, падая и поднимаясь вновь. По щекам у меня текли слезы радости.
– Стойте! – кричала я. – Подождите!
Это были люди! Я буду спасена! Они дадут мне пищу и укрытие! Они спасут меня! Спасут!
– Стойте! Подождите! – рвалось из меня отчаянное желание быть услышанной.
По полю двигался фургон. Возле него шагали семь или восемь мужчин. В фургон не было запряжено какого-либо животного. Перед ним двигались пятнадцать – двадцать девушек, все обнаженные. У каждой через плечо был надет широкий ремень. Рядом с ними шагали двое мужчин. Сам фургон выглядел довольно потрепанным. Его навес из полосатой сине-желтой материи местами был разорван. На скамье в передней части фургона сидел низкорослый полный мужчина в одеянии того же цвета, также рваном.
Вся процессия остановилась и с изумлением обернулась в мою сторону.
Я бежала к ним по склону холма, захлебываясь от радости.
Двое мужчин кинулись мне навстречу. Двое других, огибая холм с противоположных сторон, начали взбираться на его вершину. Эти последние не обращали на меня внимания.
– Я Элеонора Бринтон, – представилась я поспешившим встретить меня мужчинам. – Я из Нью-Йорка. Планета Земля. Я заблудилась.
Один из мужчин схватил меня за левую руку, другой завел мне за спину правую. Подталкивая меня отнюдь не дружелюбно, они повели меня вниз, туда, где дожидались сбившиеся вокруг фургона люди.
Через минуту в сопровождении крепко державших меня за руки мужчин я уже стояла возле фургона.
Развалившийся на скамье толстый коренастый человек в сине-желтом разорванном до самой груди одеянии едва удостоил меня взглядом. Все его внимание было устремлено на вершину холма, куда продолжали взбираться двое мужчин. Поднявшись на вершину, они стали осматривать окрестности. Еще двое людей из числа сопровождавших фургон отошли к соседним холмам, отстоящим на несколько сотен ярдов, и начали что-то искать там. Стоящие неподвижно перед фургоном девушки с широкими ремнями на плечах, казалось, понимали смысл происходящего.
Я же отказывалась что-либо понимать и только беспомощно оглядывалась вокруг.
У восседающего на скамье толстого мужчины в ушах покачивались массивные золотые серьги, украшенные крупными сапфирами. Его волосы, темные и длинные, казалось, не знали хорошего ухода. Они были грязными, жирными и нечесаными, стянутыми на голове такой же несвежей желто-синей шелковой лентой. На ногах у него были кожаные сандалии, ремни которых усыпали крупные жемчужины. Стопы, ремни и сандалии были запыленными. Некоторые жемчужины на ремнях отсутствовали. Маленькие пухлые руки мужчины были унизаны кольцами. Под давно не стриженными ногтями чернел слой грязи. По тому, как он держался, я догадалась, что этот коротышка, должно быть, отличается высокомерием и привередливостью, но сейчас он выглядел уставшим и чем-то озабоченным.
Вскоре вернулся один из мужчин, отправлявшихся на поиски к дальним холмам. Судя по его огорченному виду, поиски оказались безрезультатными. Обращаясь к сидящему на скамейке толстому человеку, он назвал его Тарго.
Тарго выслушал его доклад и снова обернулся к вершине холма. Заметив его вопросительный взгляд, находившийся там мужчина покачал головой и в патетическом жесте воздел руки над головой. Он тоже ничего не нашел.
Тарго вздохнул с видимым облегчением.
Он посмотрел на меня.
Я постаралась улыбнуться ему поприветливей.
– Большое вам спасибо за то, что вы меня спасли, – обратилась я к нему. – Меня зовут Элеонора
