девчонка, не такая нежная и чувствительная, как я.
– Это она! Она начала первой! Она меня ударила! – кричала я, указывая на Ингу.
Юта раскрыла рот от моего нахальства. Я не обращала на нее внимания.
– Не наказывайте меня! Это она первой меня ударила, – доказывала я охраннику.
– Ты лжешь! – воскликнула Инга.
– Ты сама лжешь! – не сдавалась я. Юта смотрела на меня с глубоким разочарованием. Лана покатывалась со смеху.
– Охранник был рядом, – не скрывая своего веселья, пояснила она. – Он все видел!
Я тут же прикусила язык. Меня, рабыню, поймали на лжи! Чем это могло закончиться – страшно было даже себе представить. Все внутри меня оборвалось.
Однако охранник не спешил наказывать меня плетью. На лице у него играла кривая усмешка. Его, как и Юту, кажется, совсем не удивило, что я ему солгала. Он, к моему возмущению, словно и не ожидал от меня ничего другого.
Только тут я поняла, кем меня считают в загонах для невольниц. Я была крайне раздосадована.
Охранник не торопясь связал нам обеим за спиной руки. После этого он подвел меня к боковой стене клети и, перебросив мои волосы через продольную балку, завязал их на металлических прутьях тугим узлом. Подобным же образом он поступил и с Ингой, привязав ее за волосы к противоположной стороне клети, напротив меня. Мы с Ингой не могли не только присесть, но даже отвернуться друг от друга.
– Приятных сновидений, – пожелал охранник устраивающимся на соломенной подстилке Юте и Лане.
– Спокойной ночи, хозяин, – в один голос ответили они.
– Желаю хорошенько отдохнуть, – бросил охранник нам с Ингой.
– Спокойной ночи, хозяин, – пробормотали мы. Охранник запер за собой двери и ушел. Несколько часов спустя, перед самым рассветом, Инга бросила на меня полный ненависти взгляд.
– Ты лгунья, Эли-нор, – процедила она сквозь зубы.
– А ты дура, – не осталась я в долгу.
На следующее утро, едва успел охранник отвязать наши волосы от металлических прутьев решетки, как мы с Ингой со стоном опустились на пол. Я так устала, что даже не заметила, как охранник развязал нам руки. Я лежала, прижавшись лицом к полу, ничего не видя вокруг себя и не слыша.
Через некоторое время, придя в себя, я подползла к лежащей в другом конце клети Инге.
– Прости меня, Инга, – пробормотала я. – Я виновата.
Она обожгла меня ледяным взглядом. Простояв всю ночь напролет, она измучилась не меньше меня.
– Прости меня, – снова попросила я. Инга отвернулась.
– Прости ее, – вступилась Юта. – Она признает свою вину.
Я почувствовала благодарность к своей заступнице. Инга не хотела встречаться со мной взглядом.
– Эли-нор слабая, – продолжала Юта. – Она испугалась.
– Эли-нор лгунья, – твердо стояла на своем Инга. Она обернулась и посмотрела мне в лицо. Глаза ее пылали ненавистью. – Она рабыня! – процедила она сквозь зубы.
– Мы все рабыни, – со вздохом заметила Юта.
Инга отвернулась и уронила голову на колени. На глаза мне навернулись слезы. Юта поспешила обнять меня за плечи.
– Не плачь, Эли-нор, – прошептала она.
Меня внезапно охватила ярость. Я отстранилась от Юты, и она отошла на свою половину клети.
Инга права. Я рабыня!
Я легла на спину и уставилась невидящим взглядом в потолок. Да, я рабыня. Но в отличие от той же Инги я превосходная, великолепная рабыня!
В проходе раздались шаги охранника. Я немедленно вскочила на ноги и прижалась лицом к железным прутьям решетки.
– Хозяин! – окликнула я его.
Он обернулся и, увидев мою протянутую руку, с усмешкой вытащил из кармана леденец, держа его в дюйме от моей ладони. Состроив комичную гримаску, я изо всех сил старалась дотянуться до конфеты, но он каждый раз отводил руку так, что я не могла ее достать. Наконец натешившись, он отдал мне конфету.
– Спасибо, хозяин, – с благодарностью произнесла я, зажав конфету в кулаке.
Некоторые из охранников всегда носили с собой конфеты. А этого охранника я знала особенно хорошо. Я всегда безошибочно узнавала его шаги.
Вот и сейчас я была очень собой довольна. Инге бы ни за что не удалось выпросить у него конфету!
Я поудобнее устроилась на соломенной подстилке и попробовала леденец.
– Я тебя прощаю, Эли-нор, – вдруг сказала Инга; голос у нее был тихим и слабым.
