Но Жерар с ненавистью перебил герцога Нэма:
— Нет! Известно, что никто из смертных не сумел бы выполнить этого задания даже по приказу короля, и мой брат пересек французскую границу, надеясь, что память о его преступлении уже выветрилась из человеческих сердец! Он вернулся сюда тайно, ожидая, что я буду потворствовать его мошеннической лжи и спрячу его от справедливой королевской кары! Но я поступил иначе — бросил его в темницу и поскакал сюда, чтобы узнать волю короля.
За эти месяцы боль и гнев Карла Великого не только не утихла, но увеличилась, и сердце его не смягчилось. Выслушав Жерара, король объявил, что Ивон достоин смерти и должен быть казнен как предатель, и как можно скорее.
Но герцог Нэм и остальные пэры, знавшие, как все обстояло на самом деле, громко возгласили, что Ивон не должен быть казнен, не будучи даже выслушанным. Пэры протестовали дружно и настойчиво, у многих горели лица и сверкали от гнева глаза, и король вынужден был им уступить. Карл Великий согласился совершить путешествие в Бордо, где Ивон томился в неволе, и выслушать несчастного юношу.
Тогда весь двор Карла Великого отправился в Бордо, что очень не понравилось Жерару и Жильберу. Предатели боялись, что по какой-нибудь случайной причуде судьбы Ивон окажется на свободе и отомстит своим мучителям.
В Бордо Ивона, Жерома и Кларимонду вывели на свет из темницы, и их тяжелое положение внушило жалость всем, кто увидел пленников. Пэры и дворяне, приехавшие в Бордо вместе с королем, стали переговариваться между собой о том, что все трое очень не похожи на злодеев.
Тогда один из самых захудалых дворян, дальний родственник Жильбера, Голтэр, поднялся и потребовал, чтобы Ивон понес самое тяжелое наказание по закону. Жильбер радостно поддержал требование своего родича. Жерар хотел было присоединиться к ним, но, видя перед собой глаза Ивона, не смог вымолвить ни слова. Ложь застряла где-то в горле у Жерара, потому что он не был все-таки совсем чужим для Ивона человеком. Когда Ивон заговорил, он обратился прямо к своему младшему брату:
— Знай, мой брат, что когда я получил задание короля, я отправился из Франции прямо в Рим, к Его Святейшеству Папе. С его святым благословением я отправился морем в те земли, где живут сарацины, а потом по суше поехал в их столицу Вавилон.
Ивон подробно рассказал обо всех опасностях и схватках, об испытаниях и встречах, которые выпали не его долю во время далекого путешествия. Его рассказ был отчетлив и точен, как чтение хроники. Слушателям многое показалось странным и необычным в этом рассказе.
Пока Ивон говорил, он не отрываясь смотрел в глаза Жерару, но окончив свое повествование, повернулся лицом в сторону короля Карла Великого. Он выпрямился и бесстрашно смотрел в глаза своему Государю, как человек, которому нечего бояться.
Но Жильбер, испугавшись, как бы рассказ Ивона не вызвал сочувствия среди рыцарей двора, выдвинулся вперед и проговорил:
— Если этот негодяй говорит правду — где же тогда борода и зубы эмира Гауда? Велите Ивону тотчас же показать всем эти трофеи!
Ивон повернулся к Жерару и печально сказал:
— У меня нет ничего. Все мои доказательства были отобраны у доброго Жерома тобой, мой младший брат. Если любовь и дружба, которые связывали нас долгие годы, не ушли совсем из твоего сердца, то я умоляю тебя — принеси сюда все, что ты у нас отобрал, не допусти, чтобы мое имя навсегда покрылось позором среди французских рыцарей!
Но Жерар не тронулся с места, и ненависть начала душить его. Зло, от которого он мог бы отказаться навеки, с новой силой овладело им в последний час, когда Жерар еще мог бы спасти свою душу. Это зло повелевало душой Жерара так властно, что в ней давно уже не осталось ничего светлого, и юноша превратился в верного и послушного слугу Властелина Тьмы.
Когда Жерар промолчал в ответ на мольбу своего брата, Ивон пошатнулся от горя и закрыл обеими руками свое лицо, не в силах больше смотреть на Жерара. Но верный Жером, видя, что его господин пришел а полное отчаяние, решил действовать самостоятельно. Он снял с груди юного рыцаря Чудесный Рог Оберона, поднес рог к своим губам и громко затрубил в него. От чистого и торжествующего звука рога, казалось, разошелся потолок, и серебряный голос Волшебного Рога ушел в самое небо.
XVIII. Торжество Ивона и чудесное завещание Оберона
Из потемневшего отверстого неба над городом Бордо спустился на землю Король Оберон вместе с рыцарями-эльфами, которые ему служили.
Карл Великий и его пэры остолбенели от удивления. Никто из людей не посмел двинуться с места, когда Король Оберон обнажил свой меч и прикоснулся им к тяжелым железным цепям, в которые были закованы Ивон, его жена и рыцарь Жером.
В тот же миг цепи соскользнули с пленников, и их подхватил поднявшийся вихрь и унес куда-то. Все трое были теперь свободны, и никто из людей не посмел прикоснуться к бывшим узникам. Жерар и Жильбер пришли в сильнейший страх и заметно дрожали, потому что не знали, как обойдется с ними Король Оберон за то, что они заковали в цепи его друзей.
Но Король Оберон просто хлопнул в ладоши, и после этого звонкого хлопка на раскрытой руке Оберона появился из воздуха маленький золотой ларчик, в котором лежали зубы и борода эмира Гауда. Оберон раскрыл ларчик и показал всем его содержимое, чтобы доказать, что Ивон выполнил то, что ему поручил Карл Великий.
Как только французский король заглянул внутрь ларчика и понял, что Ивон говорил ему правду, сердце короля дрогнуло. Оберон, заметив это, сурово сказал:
— Брат мой король, ты правишь во Франции, а я царствую в Волшебной Стране и управляю Лесным Народом. Любому человеку доступ в мою страну закрыт. Но мой королевский венец кажется мне теперь гораздо более тяжелым, чем он был прежде, в дни моей юности, и мне хочется отправиться из Волшебной Страны в Рай, который был мне обещан много веков назад. Время, когда я покину этот мир, еще не пришло, но я уже чувствую не себе его тень. Когда меня призовут, я вызову к себе в Волшебную Страну этого юношу, которого я полюбил за честное сердце, храбрость и правдивость, беспримерные среди смертных людей. Он будет править моим народом и царствовать среди туманных холмов и облачных гор моей Волшебной Страны. Я объявляю это перед всеми моими и твоими рыцарями, Карл Великий, и значит — так будет!
Пока все удивлялись словам Оберона, Король Эльфов наклонился со своего седла и поцеловал Ивона в лоб, как родного брата. Так же простился он и с Кларимондой.
Начиная с этого дня, Ивон и Кларимонда больше не менялись, как обыкновенно меняются люди с возрастом, и не знали болезней. Чудесной красотой и вечной юностью блистали их лица, как будто они уже превратились в эльфов.
Объявив Ивона наследником своего престола, Король Оберон и эльфийские рыцари покинули Францию и больше никогда не показывались на глаза королю Карлу Великому.
Ведь эльфы очень редко выказывают свою благосклонность к людям и приходят к ним, может быть, только раз в тысячу лет.
Точно очнувшись от сна, король Карл Великий пришел в себя и страшно разгневался при виде злосчастного Жерара. Королю стало ясно, что лживый и коварный юноша вместе с Жильбером хотел использовать королевскую власть для того, чтобы погубить Ивона в своих собственных целях. Карл Великий приказал, чтобы обоих лжецов схватили и повесили. Никто из пэров не попросил короля помиловать их, кроме Ивона, который помнил, что Жерар приходится ему младшим братом. Но Ивона никто не поддержал, и королевский приказ быстро привели в исполнение. Так и погибли оба эти злодея, угодив сами в яму, которую они вырыли для другого.
А Ивон снова был провозглашен герцогом Бордо и пэром Франции, и остался править в своих владениях с миром, вместе с нежной герцогиней Кларимондой.
