еще их изображения на учебных пленках? Айана что есть силы пыталась вспомнить все, что могла. Если Крыстоны были крысами, то эти существа тоже должны были иметь иное происхождение.
Как вспышка на виза-экране, яркая и резкая, озарение пронзило ее мозг, и Айана наконец вспомнила.
Название «Котти» происходило от слова «кошка»!
– Кошка! – вскричала девушка, словно пробуждая спящих ото сна.
Кошки! Значит, Крыстоны солгали. Ибо кошки во все времена были действительно помощниками человека. И поскольку дети первых переселенцев не могли больше играть с настоящими ласковыми кошками, они заменили их пушистыми игрушками – Котти.
Хотя эти существа явно не были настоящими кошками прошлого. Айане удалось обнаружить в них лишь очень небольшое сходство. Головы их были крупнее, сохранились гибкие усы, уши, стоящие торчком и хвосты.
Помимо всего прочего, один из пациентов совершенно не походил на кошку, ибо относился к особям другой породы. Она как следует изучила его. У него не имелось усов, хотя и был хвост. Но его хвост был не гибкий. Его «лицо» было вытянутое, а уши – длинные и обвислые.
Остальные же были кошками или произошли от кошек. Но кто же тот, другой? И вновь Айана возвратилась к мысленным картинам. И вскоре догадалось – это было животное из породы собак. Собака! Тоже старый друг человека.
Итак, люди-кошки, люди-собаки оказались здесь, в заброшенном здании, и эта новая порода воюет с новой породой людей-крыс. Тогда где же сами люди? Сколько времени прошло с тех пор. Когда они исчезли? И почему? Куда они вообще пропали? Не виновны ли в этом Крыстоны? Айана едва могла поверить в нечто подобное. Даже если этот ходячий ужас сумел создать целые армии, они не смогли бы справиться с вооруженными людьми, экипированными оружием, которое, насколько она знала, здесь было. Ибо она видела у людей-кошек на мосту оружие, наподобие того, что имелось у них.
Один из пациентов зашевелился и открыл глаза. Его большие зеленые глаза смотрели прямо на Айану. Его уши прижались к голове, и тут он с трудом подполз к стене и выставил вперед руки с грозными когтями.
Наверняка, он решил, что она – одна из тех, кто якшается с Крыстонами! Несмотря на то, что у них с ним – общий враг. Как же ей объяснить ему, что это не так. Пока он поймет, где находится, что случилось, пока узнает…
Его холодный оценивающий взгляд… Айана почувствовала, что от него ей стало не по себе. Она отвернулась от камеры, решив, что настало время проверить, не проснулся ли кто-нибудь из охраны. Но восстановление продвигалось очень медленно. И если люди-кошки и человек-собака набросятся на нее…
Но если она воспользуется оружием, то никогда не узнает правду и, вероятно, никогда не сможет убежать из этого места, где его обитатели с невероятной жестокостью охотятся друг на друга.
И Айана вернулась к Тану. Он так и остался лежать на полу. Она должна сохранить ему жизнь. Конечно, он больше ей не друг, и не поддержал ее в опасный и трудный момент, но все-таки он – ее соплеменник. А она прекрасно понимала, что эти грязные твари обязательно набросятся на него, когда узнают, что произошло. Надо вернуть ему станнер, а Крыстонам вколоть побольше снотворного, из того, которое у нее осталось. Чтобы, когда Тан придет в себя, эти чудовища еще спали. И еще, ни в коем случае нельзя забывать, что в любую минуту может к ним прийти подмога. И тогда им уж точно не сдобровать…
Входная дверь не запиралась, и Айана знала об этом. Она закрыла ее и забаррикадировала вход всеми тяжелыми предметами, попавшимися ей под руку.
Когда она с этим покончила, то вернулась к камере восстановителю, настолько усталая и изможденная, что едва передвигала ноги. У нее имелись поддерживающие таблетки в достаточном количестве, чтобы восстановить силы для финального марша-броска отсюда прочь. Но пока ей не хотелось преждевременно тратить их. Кроме того, у нее остался тюбик Е-рациона, подвешенный к поясу. Она повернула колпачок, чтобы его содержимое подогрелось, и после выдавила из тюбика в рот.
Перекусив, вернулась к камере, чтобы посмотреть на пациентов. Время для нее, казалось, шло очень быстро, поэтому и она старалась двигаться поскорее.
Пациенты камеры пришли в себя. Человек-кошка, который первый очнулся, уже стоял на ногах. Айана заметила, как он наклонился над самочкой, тело которой все было покрыто свежими шрамами. Человек- собака тоже очнулся и отошел от людей-кошек в самый дальний угол восстановителя, будто ожидая от них нападения.
Вдруг раздался какой-то резкий звук. Этого было достаточно, чтобы Айана выхватила оружие, но тут она поняла, что это сработало сигнальное устройство на пульте восстановителя, означающее, что режим восстановления завершился. По-видимому, камера автоматически отключилась. Выходит, подумала Айана, программа восстановления выполнила свои функции.
Сейчас ей предстояло освободить пленников, но Айана сознавала, что боится это сделать. На лицах самцов, находящихся в камере, играла ярость… Однако они еще очень ослаблены, а она все-таки вооружена…
Держа наготове в правой руке станнер, она отперла замок левой рукой. Дверь отворилась.
Пациенты-пленники собрались в кучу, готовые прорываться на свободу с боем; трое людей-кошек стояли впереди, человек-собака – сзади. До Айаны донеслось недружелюбное шипение и грозное урчание. Ей очень не хотелось воспользоваться станнером, ибо она осознавала, что пленники снова могут оказаться в лапах Крыстонов.
– Нет! Не надо! – закричала она, чувствуя, что они не понимают ее. Однако она говорила так, словно они могли бы уловить в интонации ее голоса смысл самых обычных фраз. – Не надо! – громко повторила она. Я – друг!
Она увидела поджатые уши, выставленные вперед клыки и тянущиеся вперед руки с грозными когтями. Если они набросятся на нее всем скопом, то ей не останется ничего, кроме как стрелять. У нее просто не было иного выхода.
– Я друг! – повторила она.
И снова в ответ грозный рык. Айана отскочила в сторону и медленно стала отступать назад, шаг за шагом, оставляя лишь свободный путь между ними и дверью, через которую ее сюда притащили Тан с Крыстонами. Хотя она по-прежнему держала станнер наготове, но все же надеялась, что ее поняли. «Уходите отсюда, да поскорее», означал ее жест.
Они шли очень медленно, едва передвигая ногами, но не выказывали боли. Они стали уходить, но при этом не сводили с нее глаз. Затем достигли двери и скрылись за несколько мгновений, а через еще несколько секунд она услышала шуршание их убегающих ног.
Айана вздохнула от облегчения. Ее ожидание оправдалось, то есть, лечение завершилось. Теперь она призадумалась о собственном побеге из этого жуткого места. Она снова вошла в камеру и «обработала» всех Крыстоном лучами станнера. Потом наклонилась над лежащим Таном и вложила ему в руку оружие.
Он громко застонал, и она отскочила назад, словно он попытался схватить ее. Он должен скоро проснуться, подумала она. А ей надо поскорее собираться прочь. Айана развернулась и побежала, остановившись только один раз у восстановителя, чтобы забрать свою аптечку, и ринулась за освободившимися пленниками.
Она боялась зажечь лампу на поясе. К счастью, вокруг было достаточно светло, хотя свет был не очень ярким, а скорее тусклым, но и его было достаточно, чтобы разобрать дорогу. Она должна сосредоточиться на дороге, припоминая, каким путем добиралась сюда. От прерывистого и частого дыхания у нее болела грудь, особенно после последнего рывка. Айана отворила аптечку и нашла таблетки, восстанавливающие силы. Двух ей показалось вполне достаточно, и она их проглотила. Они оказались настолько горькими, что она проглотила их целиком, и поспешила вперед, даже не дождавшись действия стимулятора, но, преодолев несколько коридоров, ощутила, как таблетки начали действовать, что придало ей сил. Невероятная усталость сменилась своего рода эйфорией, вкупе с которой появилась легкость и ясность ума, и одновременно с этим – чувство, что она смогла бы своротить горы. Однако, будучи опытным
