Однако уже в классе к ней подошла и Элис.
— Так ты приедешь в субботу?
— Мне нужно спросить разрешения, — пояснила Монни. Она и сама не знала, хочется ей пойти, или нет. Приглашение к Элис означало, что её считают своей, однако почему-то ей была не по себе. А потом она открыла тетрадь, в которую выписала кое-что из книги с метлой на картинке, и начисто забыла о разговоре. В книге говорилось о том, как жили первые поселенцы, о том, что они все делали своими руками — и метлы тоже. Она провела рукой по груди и ей показалось, что от висящей на цепочки метёлки исходит приятное тепло, как будто та ответила на её прикосновение.
Бим ёрзал на стуле. Всю дорогу до школы он обдумывал скупые фразы Монни. О каком доме она говорила? О том старом доме, что стоит за разваливающимся магазином, куда она постоянно ходит? Все остальные дома в округе многоквартирные, так что… Он настолько погрузился в свои мысли, что вздрогнул, когда к нему обратилась мисс Эймс, и почти не расслышал вопрос. Однако то, что он всё-таки услышал, заставило его ответить:
— Электричество, — Бим сам не знал, как это слово пришло ему в голову. Как будто кто-то подсказал его.
— Правильно. А теперь опусти, пожалуйста, шторы, Артур, и мы посмотрим фильм…
Комната погрузилась во тьму, наполнилась неясными тенями и шорохами. Уловив рядом с собой какое-то движение, Бим понял, что шайка Мэтта перешла в наступление. Мисс Эймс рассадила их подальше друг от друга, но разве могли они упустить такую замечательную возможность, как показ фильма в затемнённом классе!
Чья-то рука схватила Бима за плечо. Он резко развернулся и на кого-то наткнулся. Кто-то вскрикнул, последовала вспышка. Похоже, что кричала сидевшая рядом с ним Мэри. На полу что-то искрило.
Не думая о последствиях, Бим опустил свободную руку в карман. Даже сквозь бумагу, в которой была завёрнута трубка-свеча, его палец нащупал кнопку и с силой надавил на неё.
Потрескивание прекратилось. В тот же миг шторы взлетели вверх, и комната наполнилась солнечным светом. Мэтт, вцепившийся в Бима, отпрыгнул в сторону, но слишком поздно: к нему уже устремилась мисс Эймс. Не двигаясь с места, Бим ждал, когда разразится гроза. Теперь его поведут к директору, может быть, даже вызовут миссис Джонсон, и… Он старался не думать о странном визите мисс Валаско и о том, какие от него могут быть последствия.
— Я больше не намерена это терпеть! — голос мисс Эймс прозвучал, как выстрел из пистолета в телефильмах. — Что здесь происходит? — место Мэтта было в другом ряду, через проход. Билл Хадсон, второй нападавший, тоже встал со своего места.
— Мэтт вы с Биллом немедленно отправляетесь к мистеру Хейнсу. Вы могли повредить оборудование, — она посмотрела на пол, на сложенный кольцами провод. Искры сыпались оттуда, даже горелым попахивало. Но огня не было.
Бим заметил, что мисс Эймс удивлённо посмотрела на окна. Но она ничего не сказала по этому поводу, а задала классу задание — прочесть текст из учебника — и вышла вместе с Мэттом и Биллом.
Бим глубоко вздохнул. Почему и его не отправили к директору? Наверное, потому, что он сидел на своём месте. А может быть, есть другое объяснение? Он снова опустил руку в карман и дотронулся до палочки и свечи.
Так кто боится, спросил он себя, прекрасно зная ответ и не решаясь поверить. Ещё недавно это был Бим Росс. А потом он написал на почтовом ящике своё имя и стали происходить события настолько странные, настолько несовместимые с нормальной жизнью, к которой он привык, что сразу поверить в них было невозможно. Ему ужасно хотелось поговорить с Монни, узнать у неё всё, что известно ей самой, спросить у неё, не выбросить ли все подарки «Семи Чудес», чтобы не сойти с ума.
7. Ты мне, зеркальце, скажи
Хорошо, хоть завтра уроков не будет — родительское собрание. Бим вздохнул с облегчением, но положил в портфель учебник по математике. Экзамен состоится в понедельник, и на этот раз он просто должен его сдать. Мэтт и Билл вышли из кабинета директора злые как черти, но свести счёты с Бимом не пытались. А Биму ужасно хотелось поговорить с Монни, спросить, что ещё ей известно. Этот дом, о котором она говорила…
Монни слышала о происшествии с киноаппаратом и о том, что виноват был Мэтт. Наверное, хотел добраться до Бима, подумала она. Интересно, что его остановило — свеча?
Девочка заметила, что в автобусе Бим искал её глазами. Но она бросила на него только один равнодушный взгляд. Мысль о том, что он тоже получил два письма, все ещё приводила её в ярость. Это она выдумала такую игру, а он пришёл и написал на ящике своё имя. Не имел он права, ни малейшего.
Монни нарочно проехала мимо Амстердам и вышла на углу своей улицы. Она хотела ещё раз посмотреть на старый дом, но без Бима. Должно быть, она совсем спятила, если заговорила с ним о доме.
Монни пошла быстрее, прекрасно зная, что Бим не подойдёт к ней на виду у других мальчишек. Она успела войти в квартиру, запыхавшийся Бим влетел следом.
— Эй, послушай, — начал он, даже не отдышавшись. Монни повернула голову и одарила его самым свирепым из своих взглядов.
— Сам слушай, — яростно ответила она. — Я ничего тебе не скажу. Ты понял — ничего!
Монни произнесла эту тираду свистящим шёпотом, потому что у миссис Джонсон были гости, и Монни не собиралась отвечать ни на какие вопросы — ни Биму, ни кому-нибудь другому!
Бим попытался схватить её за руку, но Монни вырвалась.
— Этот старый дом — ты сказала, что почтовый ящик…
— Заткнись! — прошипела Монни. Послышался голос миссис Джонсон.
— Это ты, Монни? Зайди, пожалуйста.
Монни скорчила самую страшную гримасу, на которую была способна и вошла в комнату, оставив Бима стоять с разинутым ртом.
В комнате сидела мисс Ридер. В руке она держала чашку. Миссис Джонсон всегда встречала социальных работников чаем с домашним печеньем. Теперь обе дамы улыбались Монни. Но мисс Ридер не должна была сегодня приходить! Так почему… Монни глубоко вздохнула. Неужели её собираются перевести в другое место.
— Здравствуйте, мисс Ридер, — никто не должен догадаться насколько она взволнована, даже если её действительно переведут. Вопросов Монни не задавала, она лишь постаралась правильно отвечать на вопросы мисс Ридер. Миссис Джонсон извинилась и вышла из комнаты, сказав, что ей нужно упаковать печенье для благотворительного базара. Монни взяла предложение ей печенье, но никак не могла с ним справиться. Рот у неё пересох и вкуса она не ощущала. Каждый глоток давался ей с таким трудом, как будто во рту перекатывались камешки.
Да, ей нравится школа, да, дела у неё идут хорошо, да, и ещё раз да…
Если её сейчас переселят, она так и не узнает, что же это за почтовый ящик и кто такие «Семь Чудес». Все достанется Биму. Этого она не перенесёт.
— Я рада, что у тебя всё в порядке, — должно быть, улыбочка у мисс Ридер изрядно поизносилась, она так давно её нацепила. Монни боялась, что вопрос, который она так хотела и так страшилась задать, сорвётся с её губ сам собой.
Что здесь делает мисс Ридер?
Монни так и не решилась спросить, а мисс Ридер не собиралась ничего объяснять. Она попрощалась с миссис Джонсон, оставив встревоженную Монни наедине со своими мыслями. Вчера приходила мисс Валаско, а сегодня мисс Ридер.
Монни приглядывалась к миссис Джонсон. Неужели Джонсоны хотят взять кого-нибудь другого? После того, как на прошлой неделе пришло письмо, они долго что-то обсуждали. Перед тем как заснуть — она в тот вечер опять думала о доме — Монни слышала их приглушённые голоса. Она чуть не подавилась остатками печенья и поспешила в свою комнату. Вернее, в комнату Стеллы, которой ей разрешено пользоваться.
Девочка осторожно закрыла за собой дверь и огляделась. Да, теперь комната выглядела значительно лучше. С тех пор, как у Монни появилась метёлка (она подняла руку — всё в порядке, метёлка на месте), она перестала разбрасывать свои вещи и старалась содержать их в чистоте. Но раньше… А ещё бывали
