первого брака. Так как он не получил наследства от своего отца, леди Тефана привезла его с собой в Ульмсдейл. К тому же у нее есть дочь Лисана — на год моложе твоего жениха. Лисана помолвлена с кем-то из рода матери. Свою дочь Тефана обожает так же сильно, как ненавидит Керована. Ульрик уверен, что в его доме гнездится заговор против истинного наследника: они хотят, чтобы трон унаследовал муж Лисаны, а не Керован. Ульрик не может ничего поделать, ибо у него нет доказательств заговора, но не хочет, чтобы сына изгнали и лишили наследства, когда он сам уже не сможет защищать его. Поэтому он решил обеспечить Керована мощной поддержкой, связать его с сильным родом, который будет в силах отстоять трон Керована. На троне не может сидеть человек, тело и душа которого не такие, как у других людей. Есть ли более верный способ посеять сомнение в тех, кто будет поддерживать наследника? Распустить слухи, что он монстр… и тому подобное. Ты понимаешь, что может произойти в умах тех, кому предназначены эти слухи? И Торосе пришел ко мне с этими нелепыми выдумками!
Я поклялся Ульрику не рассказывать никому о его предположениях и страхах. Пришлось просто запретить Тороссу говорить об этом. Но ты, вероятно, выслушала его…
Я покачала головой.
— Я слышала об этом раньше от его сестры в Тревампере.
— Мэт мне рассказывала. — Гнев сошел с лица дяди. Теперь я знала, что ему стыдно за свою вспыльчивость. — Видишь, девочка, куда дошли эти слухи…
Я далек от мысли, что Ульрик плохой правитель, но каждый должен держать свой Дом в руках. Однако знай, что ты помолвлена с лордом, стать женой которого совсем не постыдно. И это время скоро придет.
Не обращай внимания на глупые россказни, ведь теперь ты знаешь их источник и цель.
— За что я должна благодарить тебя, — ответила я.
Когда мы с дамой Мэт вышли, она увлекла меня в свою комнату и долго смотрела в глаза, как бы стараясь с помощью взгляда выяснить, что же на самом деле я думаю.
— Как Торосе осмелился говорить с тобой об этом? Нужны очень веские причины, чтобы нарушить обычаи. Ты помолвлена, Джойсана, и тебе не пристало строить глазки направо и налево.
— Все не так, дама Мэт. — И я рассказала ей о своем плане. К моему удивлению, она его одобрила и не упрекнула меня ни в чем.
— Правильно, Джойсана. Если бы у тебя был портрет лорда Керована во время разговора с Унгильдой, ты могла бы ответить ей достойно. Значит, Тогросс был в бешенстве от того, что ты хотела сделать?
Теперь этот мальчишка уже вернулся к тем, кто послал его сеять здесь смуту.
Она снова была в ярости, но я не понимала, на кого эта ярость направлена. Леди Мэт не объяснила мне ничего.
Вскоре я закончила работу над мешочком и положила его в свой шкафчик до приезда каравана из Ульмсдейла.
Он пришел через несколько дней. Этот караван был не похож на прежние. Охранники были старые, израненные в боях. Их предводитель, сгорбленный пожилой человек по имени Яго, с трудом передвигался пешком. Сильно прихрамывая, он торжественно вручил мне шкатулку, а также послание Ульрика моему дяде. Может быть, вызов в Ульмсдейл? Но подумав, я отказалась от этой мысли. Мой жених должен был бы приехать сам во главе пышной процессии, чтобы с почестями доставить меня в свой дом.
В шкатулке лежали ожерелье из северного янтаря и золотой кулон с цепочкой. Да, это был богатый подарок, и все же мне хотелось получить портрет.
Дама Мэт устроит мне возможность поговорить с Яго наедине, и тогда я смогу вручить ему свой подарок и просьбу. Но Яго очень долго беседовал с дядей и не удосужился войти в дом до самого ужина.
Я была рада, что Яго посадили рядом со мной: теперь я могла попросить его о встрече наедине. Но Яго заговорил первым:
— Леди, ты получила дар Дома Ульмсдейла, но у меня еще есть подарок самого лорда Керована, который он просил вручить тебе в руки.
Я почувствовала страшное возбуждение. Неужели жених прислал мне свой портрет?
Но это был не портрет. Мы отошли от стола подальше, и Яго вложил в мою дрожащую руку маленький и круглый пакет. Я быстро развернула его и… У меня в руках находился шар с Грифоном внутри!
Тот самый, что я видела в монастыре! Я едва не выронила подарок. Когда Сила входит в чью-то жизнь, это наполняет человека трепетом и страхом. В шаре над головой Грифона было вделано кольцо, так что его можно было носить, как кулон на цепочке.
— Прекрасная вещь! — я с трудом обрела дар речи и очень надеялась, что не выдала своих страхов. Ведь я бы не смогла объяснить причин овладевшей мною паники. Чем дольше я рассматривала подарок, тем более убеждалась, что это настоящее произведение искусства.
— Милорд просит тебя принять подарок и носить его на груди.
Яго говорил так, как будто старательно припоминал слова, сказанные Керованом. Я решила не задавать вопросов: может быть, он не слишком близок с моим женихом.
— Скажи лорду, что подарок доставил мне большую радость. — Я уже полностью овладела собой и с легкостью произносила положенные фразы. — Когда я буду смотреть на этот шар, он не только будет восхищать меня своей красотой, но и напоминать о доброте того, кто его подарил. — Я торопливо достала свой подарок. — А вот это передай в руки моего жениха. Попроси его, если он сочтет возможным, пусть пришлет в ответ то же самое.
— Твои слова для меня закон, леди.
Прежде, чем Яго успел что-либо добавить, хотя говорить нам было уже не о чем, к нам подошел один из слуг и пригласил его в покои дяди.
Через два дня караван тронулся в обратный путь; больше Яго я не видела. Все в доме уже знали новости, привезенные из Ульмсдейла.
Люди из Долин ни по рождению, ни по наклонностям не были мореходами. У нас на побережье, конечно, были торговые порты и деревни рыбаков. Но ни один большой корабль не ходил под флагом лорда из Долин. Торговавшие за морями никогда не принадлежали к нашим родам.
Новости из-за морей безнадежно устаревали, пока достигали нас. Мы слышали, что восточные страны давно воюют друг с другом. Вести об этой войне столь искажались, что к ним не следовало относиться всерьез.
Так как у нас не было своих торговых судов, чтобы возить товары — шерсть, металлы, жемчуг — за море, приходилось заключать невыгодные сделки с иноземными моряками, которые, казалось, очень заинтересованы в нашей стране. Часто, принимая груз в гавани, они целыми отрядами путешествовали по округе, как бы исследуя ее.
Наши познания о войне никогда не распространялись за пределы вражды между родами. Временами это была кровная вражда, но в столкновениях никогда не принимало участия больше сотни людей с каждой стороны. У нас не было короля, и мы гордились этим.
Но это же являлось и нашей слабостью. Изредка лорды объединяли силы, чтобы совершить рейд в Пустыню и разогнать преступников. Но такие союзы были кратковременны. И если один лорд посылал просьбу о помощи другим, он не был уверен, что помощь придет.
Поэтому всякому было ясно, что мы слабые противники, которых легко разгромить поодиночке. Однако не всякий мог увидеть, что люди Долин будут драться за свободу до конца, что они никогда не изменят своему лорду.
Ульмспорт находился у моря, и туда недавно прибыли два корабля. Люди с кораблей говорили, что они из Ализона, и надменно рассказывали о могуществе своей страны. Один из людей был ранен, и его лечила Мудрая Женщина. Благодаря своему искусству она могла отличить правду от лжи. Когда раненый, охваченный жаром, бредил, она внимательно слушала. Позже, когда его увезли, целительница пошла к лорду Ульрику.
Лорд Ульрик был достаточно умен, чтобы понять, что над страной нависла опасность. Он немедленно послал сообщения всем соседям, в том числе и в Иткрипт.
Стало ясно, что раненый человек — разведчик армии, которая вскоре высадится здесь. Ализонцы
