— Ты раньше слышал голос этого человека?
— Да, Великий. Он тот, о ком я говорил.
— Ты готов поклясться в этом?
— Готов.
По кивку Ре My Рей вернулся на место. Если Сидик и заподозрил худшее, то никак не выдал себя внешне.
— Предатель!
Сила этого обвинения пробила невозмутимость Сидика. Он побледнел под морским загаром.
— Твой сообщник выдал ваши планы. И получил достойную награду от служителей Пламени, которых пытался осквернить самим своим присутствием в храме. Мы знаем, зачем ты явился сюда. Жалкий глупец! Думаешь, Ба-Ал придет тебе на помощь? Поднимут ли его обманутые последователи меч в твою защиту? Говори, и, может быть, сострадание облегчит приговор…
Сидик пошатнулся мгновением раньше, но теперь снова скрылся за щитом отчаяния и решимости.
— Если я умру, значит умру. Но от меня мало что узнают…
— Ты думаешь? — Ре My улыбнулся — еле заметно. Видя эту улыбку, Рей содрогнулся. Не хотел бы он, чтобы ему так улыбнулись.
— Ты пойдешь с наакалами.
Тень промелькнула по лицу человека из Уйгура, потом исчезла.
— Значит, пойду с наакалами. Но пока смогу, буду молчать.
— Ты полон зла и добровольно служишь злу. Однако ты храбр, хоть и в злом деле. Но сейчас время одному страдать ради многих. Солнце My провозглашает, голос Ре My снова прозвучал официально, — да будет так!
Сидика увели. Проходя мимо американца, он взглянул на него.
— Помни обо мне, рожденный Солнцем. — Слова его звучали презрительно. Ба-Ал узнает, с чьей помощью умер его верный слуга. И ты еще побываешь в его храме. Мы перед смертью умеем видеть, и я знаю, что говорю. — Он резко рассмеялся, и солдаты утащили его.
Чо вскочил и смотрел ему вслед.
— Он видел… видел тебя в Красном храме. Человек, близкий к смерти, действительно иногда видит будущее. Пусть тот, что наверху, позволит, чтобы ты вошел в храм как победоносный воин, а не как пленник!
— Мы стали слишком самодовольны в последнее время, — послышался голос Ре My. — Еще день, и предатели были бы вне нашей досягаемости. Может, от Сидика мы узнаем больше. Послушник оказался робок и лишь недавно переметнулся к ним.
Он, казалось, о чем-то задумался и забыл о них. Рей ожидал, что теперь, когда их роль выполнена, их отпустят, но этого не произошло. Потянулись долгие минуты, в комнате было тихо, только время от времени со слабым скрипом менял позу стражник. Чего они ждут? Рей поерзал на скамье. Он хотел привлечь к себе внимание и освободиться от этого бесцельного присутствия. Ему казалось, что даже в этой комнате с белыми стенами сгущаются тени и наползают на трон, словно ночная тьма наступает не естественно, а как угроза.
Занавес на двери распахнулся, вошел стражник, приветствовал императора и передал ему писчую табличку. Ре My прочел ее и поднял голову.
— Сидика не знают лично те, кому он служит. И сегодня вечером, перед тем, как его схватили, ему запретили рисковать и связываться с ними. Лорд Рей, что он сказал, когда его уводили?
— Что видит меня в храме Ба-Ала.
— В храме Ба-Ала. Но не видит, как ты там оказался. Молись своим богам, чтобы он видел только часть правды. Чо выступил вперед.
— Великий, Сидик неизвестен своим хозяевам на востоке, и какое-то время они не будут его разыскивать. Нельзя ли одному из нас занять его место и вступить в сердце вражеской земли?
— Те, кто посылает шпионов, сами их ждут и готовы к этому лучше нас. Как ты считаешь, У-Ча? Обдумаем эту возможность?
— Так написано в звездах.
— Тогда… — Чо чуть не задохнулся… — тогда позволь мне выполнить эту задачу!
Ре My медленно покачал головой.
— Не будем торопиться. Посмотрим, посмотрим…
— Великий… — Заговорил старший наакал, голос его перешел на шепот, так что слышал только император. Рей заметил, как он кивнул.
— Лорд Чо, ты должен поискать на картах Бесплодных Земель удобные пристани, в которых могли бы скрываться разведчики флота.
— Да, Великий!
— А ты, лорд Рей, иди с А-Камом и ознакомься со сведениями, сообщенными Сидиком.
Младший наакал отошел от трона и подождал, пока Рей присоединится к нему.
Они прошли во вторую дверь и оттуда в пустой коридор. Рей решил, что это тайный ход для Ре My. Он вопросительно взглянул на своего проводника и увидел блеск кристалла в его руке. Оттуда ему в глаза ударил ослепительный луч.
Глава 10
–.. Сидик из Уйгура, со двора леди Ма-Лин, сын гофмаршала, родом из У-Вала. На пятнадцатом году ты начал обучение во флоте и служил на корабле под командованием…
Имена, длинный список имен звенит в голове Рея. Голос продолжает монотонно излагать события жизни Сидика, и хотя Рей пытается заткнуть уши, закрыть мозг, он обнаруживает, что не может сделать это. Голос держит его в рабстве, то, что он сообщает, не может быть стерто. Рей узнает мельчайшие подробности жизни Сидика. В то же время, хоть и не может открыть глаза, он чувствует на себе руки, ощущает влагу на коже и холодные, странные запахи.
— Тебя схватила мурийская стража, но ты сумел вывернуться, возложив всю вину на послушника Ру-Гена, сказав, что это он обратился к тебе с просьбой помочь ему сбежать из My, а ты отказался. Экипаж «Рассекающего волны» тоже будет подвергнут обработке. Ты будешь выполнять следующий приказ. Через два часа после того, как твой корабль бросит якорь в пристани поста У-Ма-Чал, ты должен один уйти на берег. Пройдешь вдоль берегового изгиба, пока не дойдешь до двух высоких вертикальных скал. Здесь ты подождешь небольшой лодки. Тот, кто приплывет на ней, скажет: «Восток поднимается». Ты ответишь: «Запад опускается». Сядешь в лодку и сделаешь то, что должен сделать.
Что… почему? Он запутался в сети и тщетно пытается освободиться.
— В течение месяца ты будешь наблюдать и делать то, что тебе велят. Затем в гавани Пятистенного города три дня будет стоять корабль флота, замаскированный под перевозчика фруктов с юга. На нем будет флаг — сигнал чумы, чтобы отпугнуть пограничников. Ты должен до наступления четвертого дня подняться на его борт. Понятно?
Рей не понимает, но чувствует, как утвердительно кивает.
— Ты Сидик из Уйгура!
Рей открыл глаза. В зеркале он увидел мужчину с желтой кожей и черными волосами, падающими на лицо, которое благодаря какому-то чуду стало старше и грубее его собственного.
— Твоя одежда…
В зеркале появилась рука и указала на связку, ожидающую на стуле. Рей надевает кожаную куртку, грязно-синюю и в пятнах от соленой воды, пахнущую потом и солью. Вместо сандалий морские кожаные сапоги отороченным мехом верхом. Ногти у него ободраны, под ними грязь. Грязь глубоко въелась в кожу рук. На месте маленькой татуировки на предплечье широкий медный браслет. На поясе ножны из черной кожи, на голове бронзовый шлем без гребня.
— Мы сделали, что могли, — слышится голос из-за него, хотя никого за собой в зеркале он не видит. — Помни, что ты должен сутулиться при ходьбе: теперь ты с далекой пограничной местности и не обладаешь манерами. Что ты делаешь? Голос резкий, встревоженный. Рей провел ладонью вдоль правой руки, потом вдоль левой. Он не может вспомнить, что ищет. Черное, да, оно было черное! И оно должно быть здесь, это очень важно!
Он снова пытается разогнать туман, в который погружен мозг.
— Черный… — Он видит в зеркале, как его губы произносят слова. — Черный браслет… мой!
Неожиданно он видит его мысленно так же ясно, как отражение в зеркале. Черный браслет принадлежит ему. Он не тронется из этого места, пока ему не отдадут браслет! Он цепляется за это со странным упрямством, как будто в этом гарантия безопасности.
За ним начинается движение, хотя в зеркале он по-прежнему ничего не видит. Но теперь он в состоянии повернуться; ему трудно заставить упрямое тело повиноваться даже в таком небольшом деле.
Их трое. Первый, судя по одежде, офицер; потом человек в тунике слуги, он возится со множеством баночек и бутылочек, через плечо у него висит полотенце, в пятнах того же желтого цвета, что и кожа Рея; и наконец наакал. И в руке жреца Рей видит то, что ему нужно, черный браслет в виде змеи с бриллиантовыми глазами. Он протягивает к нему руку.
— Это выдаст его первому же увидевшему атланту! Ни один торговец не станет носить такое сокровище… — Офицер делает шаг, чтобы помешать ему.
Но наакал смотрит на Рея.
— Не знаю. Он хочет его очень сильно, и в таком деле не нужно вмешиваться. Зачем он тебе, сын мой?
Для Рея черный браслет превращается в дымящееся живое существо. Оно ему нужно; он должен взять его — оно принадлежит ему, и они не должны его отбирать!
— Мой! — Голос его похож на рычание, рука тянется к кинжалу на поясе. Комната, весь мир сужается до браслета и необходимости получить его.
Но, кажется, драться ему не придется, потому что наакал, по-прежнему глядя на него пронзительным взглядом, протягивает ему браслет, другой рукой делая офицеру знак отойти.
