противоположный низкий берег казались подвижными, плавающими в полуденном нестерпимом зное массами.
— Город был построен на островах в месте слияния Виспара и Мутара, — разъяснил Эдзар. — Тревиста далеко не похожа на то, что мы, лаборнокцы, и сами рувендиане обычно считают городом. Так называемая местная ярмарка тоже не совсем то, что мы понимаем под торгом. Никто не может сказать, где она откроется в следующем году. Ярмарка как бы кочует по древнему городу, перебирается с острова на остров, причем место всегда предлагают ниссомы, и вряд ли кто догадается, что взбредет им в голову на этот раз. Даже самые опытные проводники, как наш уважаемый Пелан, и те не знают, пока туземцы не приведут их к выбранному месту.
Осоркон, гигантского роста рыцарь, правая рука Хэмила, хмыкнул:
— Ярмарка рядом, и вы не можете отыскать ее?
— Тревиста расположена не на одном острове. — Эдзар обвел рукой горизонт. — Она здесь повсюду.
Все замолчали. Наступила тишина.
— Этот город, точнее, то, что от него осталось, является вершиной искусства древних зодчих. По сравнению с воплощенным на этой болотистой низине замыслом, Цитадель — не более чем худо-бедно обработанная скала. Естественное убежище, в котором сгинувший народ пережидал удары судьбы. Вглядитесь, господа, на каждом из этих островов — а их сотни! — можно найти остатки некогда прекрасных зданий. Все кварталы-острова были связаны сетью судоходных каналов, по которым могли пройти самые громоздкие и тяжелые суда. Здесь была построена система шлюзов, поражающие своими размерами мосты, разрушенные теперь верфи, на которых, судя по фундаментам, могли закладываться корабли любой вместимости, любого предназначения. А развалины древних аркад! Стоит только бросить беглый взгляд на то, что сохранилось, и невольно начинаешь представлять воочию жилые дома, которые были возведены здесь. Я уж не говорю о дворцах и общественных зданиях! Теперь все поглотили джунгли… В некоторые зловещие места не отваживаются ступать даже ниссомы.
— Какие районы древнего города в настоящее время заселены аборигенами? — спросил принц.
— Этого никто не может сказать наверняка, ваше высочество. Дикие оддлинги не очень-то стремятся к общению с людьми. Если не сказать больше… Разве что ниссомы отчасти проявляют лояльность… В каком- то смысле они нас даже презирают. Мы, купцы, приезжаем на ярмарку, где имеем дело с отдельными, зачастую хорошо знакомыми туземцами. Те предлагают товары, которые, по их мнению, могут нас заинтересовать… — Стараясь не смотреть на Хэмила, Эдзар добавил: — Если наш караван вступит в пределы Тревисты без соблюдения общепринятых правил, некоего обряда-разрешения — заметьте, я не сказал «без предупреждения», потому что местные жители всегда бывают заранее извещены о нашем прибытии, — может случиться, что никто из ниссомов даже на глаза нам не покажется. Что касается вопроса о захвате древнего города, то, мне представляется, это пустая трата времени. Вся ценность этого места именно в ярмарке, в возможности обмениваться товарами. Поэтому мы просто вынуждены выказать по отношению к оддлингам добрую волю.
— Хорошо сказано, господин Эдзар. — Принц бросил многозначительный взгляд на генерала Хэмила. — Если мы завоюем их доверие, если докажем, что готовы продолжать отношения на прежних условиях, словно бы ничего не произошло, вы считаете, они станут сотрудничать?
— Можно надеяться на это, ваше высочество.
— Мы, черт побери, должны оставить в Тревисте гарнизон, — заявил Хэмил. — Это приказ короля Волтрика. И пусть эти болотные лягушки только попробуют сговориться с беглянками-принцессами!
— Дело ясное, — тихо, не обращая внимания на распетушившегося генерала, заметил принц. — Этим ниссомам принцессы, конечно, куда ближе, чем мы. Те пока олицетворяют для них королевскую власть. Значит, найти их тайное убежище мы можем только с помощью хитроумной уловки, но никак не демонстрацией силы. Например, купить эти сведения… — Его лицо внезапно изменило выражение. Он в упор посмотрел на генерала Хэмила. Тот невольно вытянулся. — Все ясно?
— Так точно! — рявкнул тот и, замешкавшись немного, прибавил: — Ваше высочество…
Сверху донесся крик впередсмотрящего:
— Ялик из Тревисты!
Рыцари бросились к борту. Странной формы маленькая лодчонка приближалась к флагманскому кораблю. Двигалась она без помощи весел или паруса, и все равно — скорость у нее была куда выше, чем можно было вообразить. На ялике находился только один пассажир — он стоял на цветах, которыми была завалена палуба. От носа до кормы лодку украшали гирлянды.
— Как же она двигается? — удивленно спросил Ованон.
Пелан вышел из-за спины принца и, держась подальше от генерала Хэмила, объяснил:
— Лодку тащат два риморика. Это такие существа, живущие в воде. Они чем-то напоминают больших перлигов. К несчастью, люди никак не могут их приручить. Даже среди ниссомов такие умельцы, способные совладать с ними, встречаются нечасто. Это искусство они переняли от своих сородичей уйзгу. Те тоже регулярно приезжают в Тревисту — кто посмелее… Они привозят товары, выманенные в самых северных областях Гиблых Топей.
Принц обнял купца за плечи и отвел его в сторону.
— Послушайте, — сказал он, — что вы имели в виду, говоря, что оддлинги уже предупреждены о нашем появлении? Вы намекаете, что они способны передвигаться с большей скоростью, чем мы? Ведь мы в два раза быстрее, чем купеческие караваны, добрались от Цитадели до Тревисты.
Купец пожал плечами.
— Они умеют передавать известия на большие расстояния, используя при этом какую-то особую бессловесную связь. Примерно так, как королевский маг Орогастус общается со своими Голосами.
В этот момент дверь, ведущая в рубку, распахнулась. Высокий, в черно-белых одеждах маг вышел на палубу. Капюшон, наброшенный на голову, закрывал верхнюю часть его лица. За ним следовали две другие, такие же таинственные, фигуры — одна была в голубых, другая — в красных одеяниях.
— Все верно, — подал голос колдун. — Эти экзотические существа используют самые примитивные методы телепатии. Они даже обладают зачатками ясновидения и дальновидения. Хотя в этих способностях они находятся на гораздо более низком уровне, чем я.
Принц тут же отослал купца и, когда тот удалился, холодно заметил:
— Вы, господин первый министр, никогда раньше не рассказывали мне об этом.
— Не было необходимости. Эти способности во время вторжения не понадобились. Мы же никогда не имели намерения воевать с аборигенами. С другой стороны… нам просто необходимо научиться использовать этих дикарей. С помощью кнута ли, пряника…
— Значит, у вас есть план, как нам заключить выгодный союз с этими племенами? Так же, как и со скритеками? Мой отец упомянул об этом во время штурма Цитадели.
Принц всегда держался с магом строго официально, беседовать старался только по государственным вопросам. Со своей стороны и Орогастус не слишком доверял наследнику, проведя четкую грань между ним и его отцом. Это раздражало Антара — ему уже стукнуло двадцать шесть, но ни разу ни венценосный отец, ни этот пришлый колдун не делились с ним своими планами.
— Придет время, и мы заключим договоры с некоторыми из этих племен. — Орогастус взмахнул рукой и, указывая окрест себя, добавил: — Но не с этими жалкими ниссомами. Они годны только для сбора лекарственных трав, специй и других даров болот. Оддлинги интересуют нас как поставщики ценных вещей и механизмов, найденных в Тревисте и других разрушенных городах. Следует учесть, что среди всех других диких народов ниссомы теснее всего были связаны с династией рувендианских королей, так что вряд ли можно надеяться на их верность нам. Сомневаюсь, чтобы они стали в дальнейшем напрягать силы, дабы помочь нам. Однако мы любым способом должны подружиться с племенами, живущими в отдаленных частях Гиблых Топей, где, как мне известно, спрятаны совершенно сверхъестественные по своей эффективности машины древних. С их помощью лаборнокцы, надеюсь, закрепят свое господство над всем Полуостровом, а потом подчинят себе и весь остальной известный мир.
Принц почувствовал, как его сердце сжалось от страха. Вот почему Волтрик, вопреки советам лаборнокских старейшин, назначил этого выскочку главным министром двора! Но, может быть, этот план — лишь уловка, чтобы привлечь внимание короля? Или Орогастус действительно верит в то, что говорит?
