— Доброе утро, мастер Элкинс. — Голос Тамары звучал неприветливо, и она не улыбалась. Он тоже больше не улыбался. Продолжал заглядывать через плечо Тамары, как будто надеялся увидеть кого-то еще.
— Мастер Элкинс, ты хорошо знаешь, что между нами не может быть ни дружбы, ни вражды. Неужели принесешь несчастье тому, кто никогда не желал тебе зла?
— Неужели мужчина приносит несчастье, если приходит с дружбой, госпожа? У меня с собой… — Он возился с листами.
— Ты приносишь несчастье самим своим вниманием, мастер Элкинс. Не нужно свидетельствовать у чужих дверей…
Теперь он рассердился, лицо его покраснело, черные брови сдвинулись.
— Ложь! Я не свидетельствую.
— Скажи это мастеру Димсдейлу, который объявил, что его Пэйшенс готовит постельное белье.
— Отец может обещать от моего имени, но я этого не сделаю! — взорвался он.
— Ты хорошо знаешь закон. Непокорный сын должен бояться веревки на шее. Мне все равно, какие неприятности ты причинишь себе…
— Ты слишком много болтаешь, госпожа. И понятно почему. К тебе никто не сватается, и ты не хочешь…
— Я никому не позволю говорить о колдовстве — моем и моих близких, — резко прервала она его. — И если ты желаешь добра, то не приведешь по своему следу зла.
— Колдовство! — Он сделал шаг назад.
— Да! Мудрой женщине всегда есть чего бояться. Многие готовы сказать, что ты околдован. Подумай об этом, Сет Элкинс! Хорошо подумай!
Продолжая хмуриться, он бросил свой пакет, так что тот упал возле нее.
— Сплетни болтливых женщин!
— Вполне возможно, если будет по-твоему. Оставь этот дом в покое…
— Сет!
Услышав свое имя, человек быстро повернулся. Показалась еще одна женщина, но не из травяного огорода, а из-за дома. Она стояла, переводя взгляд с Тамары на Сета и обратно, и улыбалась. Но Холли почувствовала холодок на спине: не хотела бы она встретить такую улыбку.
Одета она была так же, как Тамара, только юбки из более дорого материала, передник ослепительно белый, а чепец и воротник оторочены кружевами. Лицо у нее узкое, с поджатым неодобряюще ртом и длинным острым носом, а волосы, убранные под чепец, песочно-рыжие. Ресницы и брови такие светлые, что их как будто совсем нет, а глаза маленькие и злые. Холли с первого взгляда возненавидела ее.
— Доброе утро, Гуди, — обратилась она к Тамаре. — Вижу, ты занята. Зайду позже.
— Лучшего времени не будет, госпожа Пэйшенс. — Тамара казалась спокойной, и голос ее звучал ровно. — Мастеру Элкинсу пора идти по своим делам.
— По своим делам? — повторила Пэйшенс. — Похоже, у него много дел. И некоторые из них тайные. — Она сухо рассмеялась.
— Ааахх! — гневно выдохнул Элкинс. Развернулся и пошел через травяной огород. Руки у него были сжаты в кулаки, и он, казалось, готов был пустить их в ход против всего мира.
Глядя ему вслед, Пэйшенс сказала:
— Ты играешь в опасные игры, Гуди.
— Ни в какие игры я не играю, госпожа. Я не приглашаю всех, кто приходит к моим дверям. Это хорошо известно…
— Правда? Много рассказывают о делах с силами тьмы, Гуди, и о том, кто может помочь женщине, которая хочет привязать к себе мужчину…
— Да, таких рассказов много, госпожа, — ответила Тамара, когда ее собеседница замолчала. — Но обычно это пустые сплетни. А я только лечу людей и животных и не причиняю им зла. Это было доказано много раз.
— Верно, — кивнула Пэйшенс. Но выражение лица ее было угрожающим, Холли была в этом уверена. — И я пришла к тебе за такой твоей работой. Ты приготовила мяту? Отцу она очень нравится, он говорит, что после сытного обеда она помогает снять боль в желудке.
— Приготовила. — Тамара повернулась к дому, но остановилась в нерешительности. Холли видела, что она встревожена. Из-за них?
Холли посмотрела в сторону стола. Оттуда за ней следили Джуди и Крок. Она руками сделала знак: нужно спрятаться. Джуди удивилась. Но Крок согласно кивнул, схватил сестру и потащил в дальний угол, где у стены стояла кровать. Он подтолкнул Джуди и вслед за ней сам залез под кровать. Холли побежала туда, но на бегу задела за стол, и несколько липких тарелок со звоном упало на пол.
Она собиралась схватить куртку Джуди, которую та оставила на скамье, но сейчас для этого уже не было времени. Она тоже заползла под кровать и прижалась к Кроку.
— Дура! — прошипел он ей на ухо.
— И кто же еще нашел сюда путь сегодня утром, Гуди? — ясно услышали они голос Пэйшенс.
— Никто.
— Никто, говоришь? Значит, эта зеленое одеяние никому не принадлежит? Зеленое. Да, и разве мы не знаем, какие странные существа носят зеленое? Много рассказов о них ходит.
— За морем, может быть, но здесь… сюда они не приходят, — возразила Тамара.
— Тогда кто оставил эту зеленую одежду? И какая странная ткань. Ручаюсь, не ручной вязки или пряжи. Посмотри, Гуди, сама увидишь. И не для человека она сделана: слишком маленькая. Возьму показать…
— Не возьмешь! — Прежде чем Холли или Крок успели ее схватить, Джуди вылетела из-под кровати, проехавшись на животе, прежде чем смогла встать на ноги. И побежала вперед. Холли выбралась за ней. Джуди яростно вырывала куртку из рук Пэйшенс.
— Не ты мне ее дала! Она моя! Мама мне ее купила…
— Джуди! — в отчаянии воскликнула Холли.
Пэйшенс попятилась к стене, глядя на Джуди так, словно это какое-то дикое животное. Когда Холли присоединилась к сестре, Пэйшенс вскрикнула и выпустила куртку. Джуди прижала ее к себе, сердито глядя на Пэйшенс.
— Воровка! — пронзительно кричала она.
— Черти — чертенята Сатаны! — Прижимаясь к стене, Пэйшенс пробиралась к выходу. — Я… оставь меня! Я крещеная христианка. Ты не можешь забрать меня…
По-прежнему не поворачиваясь к ним спиной, она добралась до двери и выбежала.
— Нет! — по-прежнему яростно кричала Джуди. — Я не чертенок Сатаны!
Холли обняла сестру.
— Конечно, нет. Она просто глупая сплетница. Мы… думаю, нам лучше уходить отсюда.
Подошел Крок.
— От нее будут неприятности, большие неприятности, — сказал он. — Что вы будете делать? — обратился он к Тамаре.
— Мы… мы принесли вам много неприятностей? — в свою очередь спросила Холли. — Если быстро уйдем, вы можете сказать, что она все про нас выдумала.
Теперь, когда все уже произошло, на лице Тамары не было ни следа тревоги.
— Сделаю то, что должна сделать, и сделаю хорошо, — ответила она. Голос ее звучал уверенно. Но Холли чувствовала себя несчастной. Она не была убеждена.
— Нам лучше уйти, — настаивал Крок. — Если эта Пэйшенс приведет кого-нибудь еще — нам здесь не место, и они это сразу поймут.
— Да, лучше сделать так, как ты говоришь, — согласилась Тамара. — Но не уходите без того, за чем пришли.
Она повернулась к шкафу с полками.
— Мы на самом деле ни за чем не пришли, — возразила Холли. — Просто Джуди видела сон и сказала, что должна идти, и мы пошли за ней…
— Да, но сны имеют значение, моя маленькая девочка. Ты пришла, потому что это было
