— Ну, не знаю. Но можно попробовать. Не забудьте, что в Хэллоуин будет холодно. Нужно, чтобы под костюмом было место для свитера и джинсов. Иначе замерзнете до смерти. Итак, у нас есть кошка и робот. А что у тебя, Холли?
У Холли неожиданно появилась идея. Откуда она пришла, Холли не знала.
— Я буду африканской принцессой. — Это должно получиться, ведь у нее есть джеллаба, *[11] которую мама ей сшила из разноцветных кусков ткани. Куски они подобрали из остатков в магазине. Джеллаба выглядит так, словно только что из Африки или из какого- нибудь другого далекого места. Прическа — да, она знает, что делать с волосами. Она давно этого хотела, но мама говорила, что она недостаточно взрослая. Это ее волосы. Верно, и она может делать с ними, что захочет. Она часто смотрела дома, как Ева Ли Паттерсон делает такую прическу. И она сможет купить в центовке большие кольца для ушей и надеть еще пару длинных ниток бус.
— У меня уже есть костюм, — продолжала она. — Мама сшила его в прошлом году.
Бабушка кивнула.
— Это хорошо, Холли, потому что времени осталось немного, а мне придется подумать, как сделать костюм для Джуди. Ну, Лютер, завтра мне все равно нужно в город. Миссис Джеффрис заказала травяные свечи для своей дочери, и кое-что мне нужно подкупить. Когда повезешь столик мистеру Корри, можешь прихватить и нас. Столик маленький, много места не займет, все поместимся. А в полдень подберешь нас в Эмпориуме. Как тебе это?
— Ты уверена, Мерси, что все купишь до полудня? — рассмеялся дедушка. — Хорошо, мне кажется, что это можно сделать.
После того как посуда была вымыта, бабушка взяла старые газеты и начала прикладывать их к Джуди, разрезая большими ножницами. Она готовила выкройки для костюма кошки. Дедушка и Крок рылись в стойлах, отыскивая нужные материалы. Холли сидела у огня и смотрела. Она попыталась уговорить Томкита посидеть у нее на коленях, но тот не захотел, сидел на полу, глядя в огонь, словно увидел в пламени что-то чрезвычайно интересное.
Наконец бабушка отложила вырезки в сторону, подошла к старому сундуку у стены и вытащила оттуда необычное одеяло (если это вообще было одеяло), с которого свисала длинная шерсть; похоже на шкуры, которые в старину использовались как ковры.
— Мохер, — сказала бабушка. Она расстелила одеяло и начала прикладывать к нему вырезки, меняя их местами, чтобы использовать каждый кусочек одеяла. Оно было желтовато-белое, с большим желтым пятном посредине.
— Придется делать темно-серым, — сказала бабушка Джуди, — — видишь, нужно будет закрыть это пятно. Нужна будет еще проволока для хвоста, чтобы он не свисал, а стоял торчком.
— Я знала, что ты сделаешь! — Глаза Джуди сверкали. Она горячо обняла бабушку.
— Еще не сделано, дитя, — улыбнулась бабушка. — Но если только можно сделать, мы сделаем.
Холли почувствовала себя одинокой и несчастной. Как могут бабушка и дедушка думать о костюмах для Хэллоуина, словно это так уж важно? Важно спасти дом и осадить таких людей, как миссис Диверс, которая всем причиняет неприятности. Когда она получит свои ведьмовские желания — уж она позаботится об этой миссис Диверс!
Словно какая-то стена выросла между нею и остальными. Неужели ей одной не все равно, неужели только она хочет сделать что-то? Если бы только Джуди поняла, как важно вернуться к Агари! Но если она не может говорить об Агари, можно использовать Тамару — настаивать, что ее нужно предупредить о беде накануне Хэллоуина. И тогда Джуди покажет, где подушка.
Обдумав все это, Холли почувствовала облегчение. Почему ей это не приходило в голову раньше? Джуди прислушается, если она скажет, что боится за Тамару.
Но сейчас ничего сделать нельзя, нужно остаться с Джуди наедине. Холли наскучило следить за бабушкой и Джуди, дедушкой и Кроком. Они так заняты. А на нее даже Томкит не обращает внимания, она одна. Можно подумать о завтрашнем походе в центовку. Ей там многое нужно было бы купить, если бы были деньги. Холли неожиданно вспомнила, что из-за сцены с Джуди так и не проверила содержимое своего кошелька. И не знает, сколько у нее осталось из карманных денег.
Наверху было холодно. Бабушка по вечерам клала им в постель нагретые мыльные камни и обещала, что скоро они переберутся вниз. Нужно очистить несколько стойл и превратить их в спальни. Холли не зажигала свечу, которую держала у постели на крайний случай: бабушка предупредила ее об опасности пожара.
— Ну, это все, что мы можем сделать сегодня, дитя, — сказала бабушка Джуди, вырезая последний кусок кошачьего костюма. — Когда завтра вернемся домой, вскипячу воды, размешаю краску, и окунем в нее одеяло. Потом его нужно будет просушить, и оно немного сбежится. Но мы получим то, что нам нужно, я в этом уверена. Уже поздно, пора ложиться.
Джуди была полна мыслями о костюме и о необходимости кошачьей маски. Она была уверена, что сможет купить маску в центовке. Холли сдерживала нетерпение, слушая болтовню сестры. Если снова настроить Джуди против себя, та никогда ей не поможет. И Холли в поисках джеллабы принялась копаться в сумках, куда мама сложила летние вещи. В свете лампы джеллаба казалась еще ярче. И Холли впервые захотелось примерить платье, хотя она по-прежнему не хотела идти на праздник.
Холли так и не решила, как начать разговор о Тамаре, в этот вечер у нее не было такой возможности. Потому что, ложась, она неожиданно почувствовала такую усталость, словно все несчастья дня собрались и потянули ее в сон.
На следующее утро было много дел: вслед за завтраком последовало то, что бабушка назвала «немного прибраться». Что означало сделать жилую часть дома-амбара как можно более чистой и аккуратной. Потом бабушка достала восстановленную статуэтку.
— У меня странное чувство, — сказала она, укладывая статуэтку в картонную коробку и плотно обкладывая старыми тряпками и сухой травой. — Сначала, когда я над ней работала, мне она нравилась, мне хотелось оставить ее у себя. Теперь не хочу. Отвезу мистеру Корри, пусть пристроит ее… так будет гораздо лучше! — Она закрыла коробку. — Посмотрим. Свечи, кувшины с пресервами и маринадами, которые я отвезу миссис Пигот для Эмпориума, — кажется, это все.
Дети были уже в перчатках, куртках и шапках. Бабушка надела пальто с меховым воротником, который очень плотно охватывал ее горло, и вязаную шапочку, почти такую же, как у детей.
— Это немодно, я знаю, — сказала она, глубоко натягивая шапочку на голову и завязывая ее под подбородком. — Но мои уши не переносят холода. Лучше быть в тепле, чем на холоде весь день.
Холли и Крок вызвались ехать в кузове: Холли должна была присматривать за коробкой со статуэткой, а Крок — за остальными коробками с джемом и маринадами. День был ясный и солнечный, но дул сильный ветер. Они сидели спиной к столу, который дедушка привязал веревкой, и закрывались от ветра брезентом.
Холли обрадовалась, когда приехали в город. Они не остановились у миссис Пигот (бабушка сделает это на обратном пути, чтобы оставить коробки), а двинулись по главной улице к небольшому зданию. Из уроков по истории Холли знала, что в этом доме когда-то размещались кузница и конюшня. Теперь это антикварный магазин мистера Корри, и не успел грузовик остановиться, как вышел сам мистер Корри.
Это был рослый человек, гораздо выше дедушки, и вообще, по мнению Холли, он нисколько не походил на торговца древностями. Скорее фермер или лесоруб. Лесорубы часто проезжали через город, и Холли их видела.
— Рад видеть вас, Лютер, Мерси! — прогремел он голосом, таким громким, ему под стать. — Вы избавили меня от необходимости приезжать к вам. Хотел передать заказ. Я его записал. Полный набор свечей для Ливингстонов. Они взяли такой летом и написали, что хотят еще. Входите, входите.
Пока они с дедушкой разгружали стол — Крок держался поблизости, чтобы помочь в случае необходимости, — бабушка и девочки прошли внутрь. Холли боялась двигаться внутри. Комната была загромождена вещами, и Холли решила, что эти вещи легко ломаются, а стоят дорого. Вещами были уставлены столы, полки шкафов — везде статуэтки, чашки и блюдца, вазы. Невозможно разглядеть все это; тесно, как в доме Тамары.
Бабушка сама взяла коробку со статуэткой и теперь снимала с нее крышку. В это время вошел мистер Корри и направился к большому столу, заваленному журналами и газетами.
