возле второй. Ледяное Жало в моей руке указало на землю прямо под ногами. Клинок так и рвался у меня из рук, так и старался вонзиться остриём в землю, будто обладал собственной волей.
Губы Урука искривились, он издал скорее рычание, нежели смех.
— Ну, разве я не говорил? Мы нашли то, что искали, — вход в подземелье. Но думаю, лучше, в целях предосторожности, поискать другой лаз, менее заметный. Постарайся проследить направление хода.
Я с усилием выдернул меч из земли, где он, казалось, готов был остаться навсегда. Урук вновь обошёл первую из трёх скал, отыскивая на холме противоположную точку, потом отступил назад, уступая мне дорогу.
Меч продолжал указывать вниз, и Урук издал смех, похожий на карканье.
— Пошли!
Он обернулся, взглядом отмеряя расстояние от крайней скалы, затем быстро кивнул, как бы отвечая на какой-то невысказанный вопрос. Поднял топор и всем весом своего тренированного тела вогнал его в склон.
Топор проделал в дёрне глубокое отверстие, взметнулось облачко сухой земли. Урук вновь и вновь ударил в то же самое место. Четвёртый удар пробил слой земли насквозь, и образовалась дыра. Урук принялся расширять её, сбрасывая землю прямо гуда.
Дыра была лишь ненамного больше топора, когда я лёг плашмя и просунул в неё Ледяное Жало. Солнечный свет не проникал в узкое отверстие, но мерцание клинка позволяло рассмотреть, что под нами не пещера, а туннель, достаточно просторный для того, чтобы мы смогли им воспользоваться.
С тяжким вздохом, отбросив всякие предчувствия, я взял Ледяное Жало в зубы и когда, извиваясь, протиснулся в отверстие, то оказался в небольшой пещере. Спёртый воздух хранил мерзкий запах фасов, однако никаких признаков засады я не обнаружил и шагнул в сторону, уступая путь моему другу. Кровлю туннеля укрепляли корни растений, глубоко проникшие в землю. А грубо отёсанные обломки камней, которые через равные промежутки подпирали её снизу, были выложены таким образом, чтобы не загромождать проход.
— Тьфу, какая вонь! — воскликнул Урук.
Очень скоро мы обнаружили, что подземный коридор явно не был рассчитан на таких посетителей. Мы то и дело задевали свод и стены, на нас сыпались струйки земли. Урук снова пошёл впереди, как будто точно знал, куда мы направляемся.
Мы всё дальше уходили от того отверстия, через которое проникли в этот подземный мир, и нашим единственным источником света было Ледяное Жало. Я старался держать его повыше, чтобы лучше освещать дорогу. Земля под ногами оказалась плотно утрамбованной, как площадка для игр, и отовсюду разило фасами.
Вскоре проход расширился, пол уходил вниз. Урук, почувствовав под собой каменистую осыпь, опустился на колени.
— Здесь у них спуск в норы, — прошептал он. — Узко, но я думаю, протиснемся.
Он поднял топор на плечо и начал осторожно спускаться к тёмному отверстию. Я светил ему в спину Ледяным Жалом. Затем последовал за ним. Болело всё тело, зловоние стояло такое, что я боялся, как бы меня не стошнило. Вниз, вниз и вниз… Наконец ноги коснулись твёрдой поверхности. Проход сделался шире. Местами он был проложен уже в скальных породах и не закреплён корнями растений. Кое-где стены носили следы грубой обработки — по всей видимости, коридор пытались расширить и сделать более удобными. Дно прохода всё время шло под уклон, из чего можно было заключить, что мы находимся уже довольно глубоко под землёй.
— Стой!
По правде говоря, это предостережение Урука было излишним. Толар во мне ещё не совсем умер, и внезапное ощущение присутствия зла было таким сильным, что я тут же крепче сжал рукоять Ледяного Жала и приготовился отразить нападение. Над головой вдруг возникли извивающиеся струйки тумана, они напомнили мне туман в долине вблизи ХаГарка, который Тарги использовал, чтобы собрать и укрыть в нём свои силы. Струйки мерцали призрачным зеленоватым светом, они явно были порождением зла, в памяти моей шевельнулось что-то давно забытое, похороненное в самой глубине. И запах, ещё более омерзительный, чем вонь, которую издавали фасы…
Глава 7
Внезапно Урук засмеялся, и смех его буквально поразил меня, так как по-моему смеяться было абсолютно не над чем: зловещие пряди тумана уже тянулись к нам — тонкие, похожие на чудовищные водоросли, о которых рассказывали салкары, живущие далеко на юге. Не переставая смеяться, Урук завёл тихую песню.
И я УВИДЕЛ его слова. Не знаю, каким волшебством это объяснить, но они, слетая с губ Урука, образовывали во мраке голубые искры, которые веером разлетались в стороны и собирались затем в сияющие скопления.
Одно из этих скоплений прикоснулось к пряди тумана. Возникла вспышка, туманный жгут резко отпрянул и начал собираться в сгусток, втягивая в себя соседние пряди. Сгусток не увеличивался в размере, но чем больше тумана поглощал, тем чернее становился.
Скоро весь туман сконцентрировался в этот сгусток, который пока не принимал определённой формы, а просто колыхался в подвешенном состоянии и источал угрозу. Мы взялись за оружие, и тогда сгусток опустился на дно туннеля, растёкся лужей и пополз к нам.
— Тарги! — воскликнул Урук. Он уже не пел, а кричал, как всегда поступают мужчины, бросая вызов врагам. — Тарги, неужели ты всё ещё считаешь меня своей игрушкой? Сталь, из которой выкован Сокрушитель Шлемов, нерукотворна, ты должен знать это! — он впервые назвал своё оружие по имени.
Туман рассеялся. Урук удовлетворённо кивнул.
— Он, должно быть, сильно потрясён. Тарги не из Великих, как и я. Но он, по-моему, вообразил, что сильнее меня и лучше умеет пользоваться чарами Тьмы.
Голос Урука, обратившись ко мне, стал жёстче.
— Как он умер в тот раз?
Я обратился к памяти Толара. Тарги… Видел ли Толар его убитым или только слышал об этом, прежде чем смертельная рана вынудила его оставить поле боя? В мозгу моём замелькали отрывочные туманные видения, и чужой голос произнёс:
— Он умер от удара топором. Когда его нашли, поднялся страшный вой, это я помню…
— От удара топором, — повторил Урук. — Тогда…
Я понимал, что его тревожит. Если в гибели Тарги виновен Сокрушитель Шлемов, то убив его снова таким же образом, мы мало что изменим, пока не доберёмся до его, как выразился Урук, сердца. В противном случае он лишь сменит оболочку.
Итак, туман рассеялся, лужа на дне туннеля исчезла, и мы смогли двинуться дальше, однако ни на секунду не ослабляли бдительности. Путь перед нами терялся в темноте. Вскоре мы почувствовали опасность, и она не замедлила показать себя. Со всех сторон к нам потянулись уже знакомые тонкие щупальца, стараясь опутать наши конечности. В ход пошли Сокрушитель Шлемов и Ледяное Жало. Топор рубил направо и налево, я же не мог замахиваться мечом и поэтому колол кончиком клинка обрубленные и извивавшиеся на земле щупальца.
Мы с Уруком устроили настоящую бойню. Охранники фасов не могли серьёзно противостоять нашему оружию, когда мы, стоя в узком проходе спина к спине, опускали на них сверкающий смертоносный металл. Рычание моего меча напоминало волчье, когда зверь тянется окровавленной пастью к добыче. Ему вторило высокое прерывистое пение боевого топора.
Раздался громкий голос Урука:
— Довольно! Тарги прибегнул к помощи фасов, чтобы выиграть время. Он рассчитывал, что будет здесь в безопасности, поэтому надо добраться до него раньше, чем он окружит себя новой защитой.
