В ней есть детали, которые пока еще не ясны. Поэтому… — Он вторично поклонился и сделал знак рукой. Волосатые существа разомкнули кольцо, и перед Тиртой открылся проход на дорогу, уходящую в лес. — Проходи, леди. И когда вступишь во владение своим наследством, вспомни, что ты добровольно передала мне власть, что мы с тобой договорились…
— Нет! — оборвала она его. — Никакой клятвы мы друг другу не давали, лесной лорд. То, что мне нужно, лежит в другом месте. Но ты не давал мне клятвы верности, и я ничем не обязана тебе.
Он кивнул.
— Ты осторожна, да. Правильно, леди. Я согласен, что мы не связаны клятвой. Я не должен тебе служить, не должен являться по твоему призыву.
— Да будет так. — Она с силой произнесла ритуальные слова, разрывающие клятву верности. Никакого договора с Тьмой. Возможно, даже принимая от него немногое, она допускает ошибку. Но она говорит правду. Даже если Дом Ястреба будет приветствовать ее как главу рода, чего она не ожидает, все равно служба хозяина этого леса ей не нужна.
— Но ты еще не ответил мне. — Сокольничий заставил пони сделать шаг в сторону незнакомца. Он не вложил в ножны оружие Силы, и казалось, человек из леса невольно поднял руки, защищая глаза от блеска. — Кто те, с кем нам предстоит встретиться?
Незнакомец из леса пожал плечами.
— Тебе я не обязан отвечать, мастер меча. Ты выбрал свою дорогу. Поезжай по ней или сворачивай.
Как хочешь. То, что ты найдешь, не мое дело.
— Но если ты нам уже кое-что сказал, не скажешь ли больше? — детский голос Алона разорвал напряжение. Тирта чувствовала, как между мужчинами встала темная и зловещая стена вражды. В позе сокольничего было нечто такое, что говорило о его готовности к обмену ударами меча.
Алон неподвижно сидел на кобыле, ребенок, похожий на мужчину. Тирта наблюдала за ним и незнакомцем. С каждым часом она все больше убеждалась, что есть в Алоне что-то такое, чего она не понимает, что он не сын Древней Расы, а что-то другое, отличное, гораздо более древнее и прочнее связанное с Силой.
Лицо жителя леса утратило непроницаемость. Теперь на нем отразился холодный гнев. Но гнев этот прочно сдерживался.
— Ищи и ты… — Он заговорил тише, почти свистел, как чешуйчатое существо. — Ты еще не командуешь Великими лордами. И не приказывай мне! — с этими словами он повернулся и исчез, как будто превратился в невидимого. Волосатые существа тут же разбежались, оставив троих спутников в одиночестве.
Тирта молчала. Три лошади двинулись рядом по лесной дороге. Девушка была встревожена больше, чем хотела признавать. Ей пришлось признать, что те, с кем она едет, совсем не таковы, какими кажутся внешне. Алона она с самого начала воспринимала как загадку, потому что он появился в их обществе с помощью Силы. И такого проявления Могущества, с каким она раньше не встречалась. Но сокольничий… Она считала его суровым бойцом, выдержавшим немало испытаний, но человеком ограниченным. Он может жить только той жизнью, к какой привык. Но кто же на самом деле этот сокольничий? В нем есть какая-то внутренняя сущность, какая-то другая личность. Он объединяет в себе два способа мыслить. Он владеет оружием Силы, а ночью вел себя, как человек, подготовленный к загадкам и тайнам. Но тем не менее он придерживался своей роли бойца и противостоял жителю леса открыто, как поступил бы «Пустой щит», нанявшийся на службу.
Перед ней множество загадок, и две из них — подлинная сущность ее спутников. И от этих сущностей можно ожидать в будущем неожиданностей и затруднений.
Но почему она сомневается в них, когда ей прежде всего нужно усомниться в себе? Она больше не понимает, кто такая Тирта и на что она способна. Знает только, что должна добраться до дома Ястреба. А что будет потом? В видениях она никогда не заходила дальше той комнаты где-то в развалинах, в которой спрятан ларец. Она не догадывается, что в ларце и что делать с ним потом. И она уверена, что лесной человек не зря насмехался над ней. Они слепо движутся навстречу опасности, которая может быть гораздо страшнее того, что содержит в себе лес.
Кажется, они благополучно преодолели часть пути. После отступления хозяина леса, после того, как разбежалось его воинство и перед ними открылась дорога, Тирта не испытывала потребности прислушиваться. Напряжение, в котором она находилась с того момента, как оказалась в этой запретной местности, рассеялось. Он отпустил их. Почему? Навстречу гораздо большим опасностям? Чтобы получить извращенное наслаждение, наблюдая за встречей? Тирта не сомневалась, что он уверен в их окончательном поражении. При этой мысли ожило ее прежнее упрямство, и хотя она понимала, что они не готовы к встрече, Тирта ехала выпрямившись, с высоко поднятой головой, по-прежнему держа в руке меч. Они продвигались по редеющему лесу. Впереди их ждали утро и дом Ястреба.
13
Солнце озарило восток, когда они выехали из леса. За последними кустами сокольничий остановился, разглядывая открытую местность, которая тянется до самого дома Ястреба. Крепость выглядит так же, как в видении. Она выделяется на фоне пустых полей, на которых много лет никто не собирал урожай, хотя весна вызвала к жизни чахлую зелень. В стенах не видно пробоин и трещин, хотя подъемный мост уничтожен.
Сокольничий спешился, в тот же момент его пернатый разведчик поднялся в воздух и вскоре превратился в черную точку в небе.
— Мы приехали, леди. Это и есть твой дом Ястреба?
— Да, таков он в моих видениях, в снах. — Она впервые упомянула о них. Поскольку он решил ехать с ней до конца, наверно, пришло время быть откровенной. Кивком она указала на отдаленную мрачную крепость. Те, кто ее построил, имели основания верить, что крепости предстоит выдержать тяжелые испытания.
— Там находится то, что я должна взять. Не знаю почему, но обязана сделать это.
Он внимательно и оценивающе смотрел на нее через прорези в шлеме. Но заговорил Алон.
— Там нас ждут. — Мальчик вздрогнул, повернувшись лицом к крепости.
Мгновенно он привлек внимание сокольничего.
— Джерик? — спросил тот, словно считал, что у Алона зрение острое, как у птицы; он может проникнуть взглядом даже за стены в пятнах копоти.
Алон снова содрогнулся. Ужас, который заставил его уйти в себя, опять коснулся его.
— Он и другой — Темный. Они ждут. И еще с ними… — Он покачал головой из стороны в сторону, поднес руку ко лбу. — Не вижу… — В голосе его послышалась нотка страха. — Не спрашивайте меня.
— Закрой сознание! — приказала Тирта. Та же проблема, что встала перед нею в лесу. Использование Дара привлечет к ним ненужное внимание. Она повернулась к сокольничему.
— Если там внутри засада… — Она не стала продолжать. Он кивнул в ответ.
— Да. — Он повел головой, разглядывая местность в поисках укрытий. Потом указал налево, спешился и пошел туда, по-прежнему не выходя на опушку, держась за последними деревьями. Тирта уже увидела, куда он направился. На реке, которая протекает перед ними и которая была отведена, чтобы снабжать водой ров вокруг крепости, недалеко от того места, где они вышли из леса, был мост. По эту сторону разрушенного моста стояло небольшое здание, тоже разрушенное. Тирта вспомнила, что в далеком прошлом в Эсткарпе так строили святилища неведомых и давно забытых богов.
От обвалившихся стен здания не веет злом. Его камни не болезненно-белы, как те, что стоят в лесу.
Тирте хотелось послать мысль, но она понимала, что этого нельзя делать. Сокольничий повернул меч рукоятью к убежищу и попеременно смотрел то на него, то на оружие. Он, очевидно, полагается на него в поисках следов зла. Но ручка меча оставалась тусклой и безжизненной.
Им повезло в том, что река делала поворот на север и потому здание оказалось недалеко от того
