разрывался, выпуская неизвестно что.
Зеленая половина ветки, которую держал мужчина, вспыхнула настоящим пламенем, и он с громким восклицанием бросил ее на стержень. Ткань под ним загорелась, огонь словно возбудил стержень, который закрутился в горящей ткани и сунул конец с головой прямо в пламя. Он словно жадно глотал огонь.
— Ха! — колдунья откинула голову и действительно хрипло рассмеялась. — Смотри, что ты наделал, Кимок, полукровка! Не тебе, с твоими знаниями, добытыми в Лормте, справиться с этим. Убирайся, пока не причинил еще больших бед. Смотри: он кормится тем, что ты хотел обратить против него!
Дымка в стержне, найденном человеком-ящерицей, действительно словно набиралась сил. Келси показалось, что она даже начала светиться. Девушка неожиданно ощутила в руке резкую боль, взглянула на камень и увидела, что он сам собой дергается и вращается на конце цепи, и это цепь врезалась ей в руку.
— Именем Рейт и Нейвы… — да ее ли это голос? Откуда у нее эти имена? Конечно, с ее губ, но ведь она их не знает!
Дергающийся камень начал испускать искры, хотя ни одна из них не долетала до предмета на земле. Девушка обнаружила, что не может остановить вращение запястья, которое приводило в движение камень.
— Нет! — это уже крикнула колдунья. Она попыталась ударить Келси по руке, но Йонан перехватил этот удар, и, уворачиваясь, колдунья вынуждена была слегка отступить.
— Она же не колдунья! — голос женщины в сером перешел на крик. — Она не смеет использовать силу. Вы хотите, чтобы на нас обрушилось то, что она ждет? Останови ее! — колдунья метнула уничтожительный взгляд на Дагону, которая не двигалась ни при попытках уничтожить стержень, ни при неожиданном нападении. Но теперь она заговорила.
— Мы не даем имена — их дают нам. И ей дано имя, возможно, той, что твоего рода…
— Она мертва! — судя по тону, колдунья считала, что этот исход заслужен.
— Она мертва, — согласилась Дагона. — Но, умирая, она могла передать…
— Это невозможно! — воскликнула колдунья. — У нее не было права, она не могла этого сделать. Откуда появилась эта? Она не нашей крови, она не обучена, она ничто, только опасность для всех нас. Дай мне камень! последнее требование было обращено к Келси, которая только что совершила открытие.
Она не только не могла перестать вращать запястье, которое приводило в движение камень; не могла она и разжать руку. Напротив, ее тянуло вперед, тянуло с силой, которой она не могла сопротивляться. Колдовской камень вращался все быстрее, хотя его обороты становились шире; он словно завис в воздухе над стержнем.
А стержень дергался, пытаясь откатиться, словно действительно обладал собственной жизнью. Все быстрее вращался камень, и запястье Келси превращалось в центр огненного круга, и из этого круга к стержню на полусгоревшей ткани сплошным потоком устремлялись искры. И снова губы Келси произнесли слова, которых она не понимала:
— Рейт… Рейт… огнем Рейт… волей Нейвы… да станет это безвредным!
Поток искр стал еще шире, нацелен точнее. Наконец искры ударили прямо в стержень. Вспыхнуло ослепительно яркое пламя, вначале алое, потом голубое, и не осталось ничего, кроме кусочка расплавленного металла.
Рука Келси упала. Девушка оцепенела, будто только что поднимала огромный груз и держала его какое-то время на весу. Блеск камня исчез. Сам он стал пепельно-серым, словно остаток сгоревшего костра. Первой нарушила молчание Дагона.
— Оно ушло. Ушло зло.
— К тому, кто его послал, — в резком голосе колдуньи слышалось облегчение. — И какое сообщение оно принесет? Что мы пришли в поисках и готовы встать рядом с вами…
— Ты действительно пришла в поисках, — возразил Кимок. — Но не для того, чтобы объединиться с нами. Ты пришла брать, а не делиться.
— Молчи, полукровка, который не должен был явиться на свет, — она ответила хрипло, будто хотела крикнуть, но не имела сил.
— Может, я и полукровка, — гордо ответил он, — но эта кровь хорошо поработала для Эскора. А до того — для Эсткарпа…
— Мужчина! — плюнула она. — Противно природе, чтобы мужчина обладал силой. Все из-за твоего отца, прошедшего врата, — подумай, что потом произошло?
— Да, что произошло? — повторил он. — Колдеры уничтожены, путь на Эскор открыт…
— Это вовсе не благословение, — прервала она. — Порождения грязной Тьмы бродят по горам и осмеливаются спускаться в Долину. Ты и те двое, что родились в один день с тобой, заварили большую войну, уничтожение и смерть. А теперь… — она указала на Келси, которая пыталась растереть руку и вернуть в нее жизнь, — теперь пришла эта, забрала у одной из сестер… украла… то, чего не знает, с чем не умеет обращаться… и потому…
— И потому, — прозвучал чистый и холодный голос Дагоны, — эта штука, которую мы никогда не видели раньше, обезврежена, — и она обратилась к Кимоку и девушке из своего племени. — Похороните его на этом месте, а потом, — она указала на камень, на котором видны были древние изображения, — потом поставьте поверх этот камень. Рейт и Нейва, — она подошла к Келси и взяла ее онемевшую руку. — Давно, очень давно неслышно было этих имен… а в свое время это было могучее оружие. Ты по-прежнему связана с ними? спросила она у колдуньи.
Та гневно и презрительно взглянула на всех и ответила:
— О таких вещах не говорят. Это тайна…
Дагона покачала головой.
— Время тайн давно миновало. Когда поднимается Тьма, Свет должен объединиться, и все знания следует разделить.
Колдунья ответила презрительным восклицанием. Но если и отказалась от предложения Дагоны, то не сделала это открыто. Напротив, указала на камень, казавшийся теперь мертвым. Камень по-прежнему висел на цепи в руках Келси.
— Это наше волшебство, не твое. И его нужно было оставить на месте, не трогать. Не давать тому, кто не имеет должной подготовки. Откуда мы знаем, кто она такая на самом деле?
Невозможно было не увидеть гнева в ее взгляде, обращенном к Келси. Девушка ответила немедленно. Пальцами левой руки она перехватила цепь и протянула ее колдунье, радуясь возможности избавиться от нее, но женщина в сером сделала жест, словно отталкивала камень, она вся съежилась.
— Возьми, — настаивала Келси. — Мне это не нужно…
— У тебя нет права… — вновь начала колдунья, не делая однако попыток взять камень.
— У нее право предсмертного дара, — сказала Дагона. — Разве та, что умерла, не дала ей также имя Кел-Сей? И с именем перешла вся сила.
— Она тоже не имела права!
— Позови ее и спроси об этом… Женщина в сером вспыхнула.
— Ты говоришь глупости! Мы не имеем дел с такой тьмой.
— Если это так, зачем сомневаться в том, что сделала твоя сестра? спросила Дагона. — Можно добровольно передавать силу, и она отдала ее…
— Кошке! — выкрикнула колдунья. — Животное взяло вещий камень!
— И в нужное время отдало его той, которая сумела им воспользоваться…
Келси устала от этой перебранки по поводу того, что она сделала и не сделала. Она отбросила от себя камень, хотя для этого ей потребовалась вся воля. Казалось, тело не хотело подчиниться ей, не позволяя этого делать. Цепь пролетела в воздухе, ударилась об одну из скал и скользнула на жесткую траву у подножия камня.
— Подними его! — Келси никогда не слышала, чтобы Дагона так говорила. И, несмотря на все свое негодование и стремление освободиться, обнаружила, что идет вперед, что пальцы ее сами собой тянутся к цепи, висящей на стебле травы. Она снова взяла камень в руки. Тот попрежнему был непрозрачен, мутно- сер, и девушка начала верить, что в нем действительно перегорела эта загадочная «сила» во время столкновения со стержнем. Она слегка взмахнула цепью, как машут тлеющей веткой, чтобы разжечь пламя,
