— Клянусь шпорами святого Зото! — воскликнул сэр Калепо, потому что выкуп был назначен действительно королевский. Он и его брат Мелпотис отошли от смертного ложа и встали рядом с Дамой Священных Очей.
— Кто посулил тебе столь щедрое вознаграждение? — спросила Кадия, отпустив волосы агента и убрав кинжал в ножны.
— Имен они не называли, — угрюмо ответил Турмалай Йонз. — Назвали только место рядом с Двойным Каскадом на реке Ода, которая впадает в Мутар в двадцати лигах вниз по течению отсюда. Я просто не поверил своему счастью, когда ты здесь появилась.
Кадия достала из-под плаща сложенный кусок ткани и развернула его.
— Ты умеешь читать карту, подонок?
— Да, Дама.
Она указала на реку:
— Это — Ода. Тебе должны были заплатить у этой красной точки?
Он, прищурившись, посмотрел на карту.
— Д-да. Именно здесь. Я должен был доставить тебя туда на рассвете в любой день до полнолуния и сразу же получить награду.
— На рассвете, — Кадия кивнула, свернула карту расположения виадуков и повернулась к рыцарям. — Кавалеры, отнесите тело Зондаина на пристань. Мы сложим погребальный костер из товаров этого жалкого убийцы.
— Нет! — закричал Турмалай. — Вы меня разорите!
— Благодари нас за то, — сказал сэр Калепо. — что ты сам и твои люди не станут топливом для костра.
Он, Эдинар и Мелпотис унесли тело.
Из соседней комнаты вышли Лумому и Викит.
— Мы нашли лекарство и наложили его на рану, — сказал Лумому. — Там же оказалась бутылка хорошего галанарского бренди, которую он выпил, чтобы облегчить страдания. Сейчас он без сознания.
— Вы отдали ему мою последнюю бутылку? — завопил было агент, но тут же умолк, получив удар по уху от сэра Мелпотиса.
— Как мы поступим с этой гнусной тварью, госпожа? — спросил Лумому.
— Пусть остается привязанным к стулу, пока кто-нибудь не освободит его. Если раненый не умрет, он очнется от пьяного оцепенения завтра.
— Ты не отказалась от идеи подняться вверх по течению? — спросил Викит. — Мы нашли несколько подходящих лодок.
— Я передумала. Возвращайтесь на судно и готовьтесь к отплытию. Я останусь здесь с Ягуном на некоторое время.
Кадия и ее друг ниссом вышли из хижины и остановились под ветвями огромного дерева омбако.
— Я хочу, чтобы ты поговорил с Белой Дамой, — сказала она, — и попросил ее явиться мне в Послании.
— Хорошо, — сказал Ягун и закрыл глаза. Тело его замерло, и он послал Вызов речью без слов.
Буквально через мгновение рядом появилась Харамис, такая призрачная и нереальная, что ее невозможно было разглядеть с пяти шагов.
— Что случилось, Кади?
— Ты видела, что здесь произошло?
— Нет, — ответила Великая Волшебница, — я была занята другими делами.
Кадия быстро рассказала обо всем, и Белая Дама не на шутку встревожилась.
— Я должна была это предвидеть! Как я сглупила. Конечно, они должны были попытаться схватить тебя после того, как пленили бедную Ани!
— Чтобы попытаться повлиять на тебя? — спросила Кадия.
— Несомненно.
— И ты отдала бы свой талисман Орогастусу, если бы увидела меня и Ани закованными в голубой лед?
— Нет, — ответила Великая Волшебница.
Кадия улыбнулась:
— Хорошо! Несомненно, я не могу рисковать и возвращаться вверх по Мутару, если каждый злодей на реке поджидает меня, пуская слюни от предвкушения награды. Мне придется продолжить путь в Саборнию, как мы и договорились.
— Недавно я наблюдала за молодым Человеком Звезды, поднявшим на бунт скритеков. Он находился на борту судна, выходившего из Талоазина в Зиноре. Он тоже направлялся в Саборнию. Не знаю, действительно ли там расположен штаб Звездной Гильдии, но, как мне кажется, это удачное место для начала поисков.
— Как ты собираешься помочь Ани? Я решила войти в виадук Гиблой Топи и отправиться на ее поиски, независимо от того, одобришь ты мои действия или нет.
— В этом нет необходимости. Я уже решила сама войти в него. Молись за меня. Кади.
Послание исчезло, но Кадия некоторое время смотрела на темную листву, среди которой только что было изображение Харамис. Наконец Ягун положил руку на ее плечо:
— Провидица, уже зажигают погребальный костер Зодаина. Мы должны быть там.
— Да. — Кадия вздохнула, и они направились к пристани под монотонным дождем.
— Ягун, — спросила Кадия через некоторое время, — ты согласен сопровождать меня в путешествии, которое может оказаться более опасным, чем плавание в Саборнию?
— Ты знаешь, что согласен. И пятеро оставшихся Почетных Кавалеров дадут тебе такой же ответ. Куда мы должны идти?
— Мы обсудим это, — сказала Дама Священных Очей, — попрощавшись с Зондаином.
Глава 10
После борьбы королевы Анигель с холодной водой и ее падения в звенящую пустоту последовала полная тишина. Потом, постепенно, она начала приходить в себя. Она лежала на какой-то подпрыгивающей повозке, и страшная боль, накатывавшая из разных частей тела, не позволяла ей мыслить рационально. Она видела зеленоватые сумерки сквозь полуопущенные веки, чувствовала пряный запах леса, слышала голоса незнакомых птиц. Кто-то пытался заговорить с ней, но она не понимала слов, а потом снова провалилась в беспамятство.
Очнулась она ночью от стука копыт по камням. Повозка жутко подпрыгивала, усиливая ее мучения. Она тихо плакала от страданий, пока повозка наконец не остановилась. Грубые мужские голоса смешивались с нервным ржанием животных и ее слабыми, приглушенными одеялами рыданиями. Каждый вдох приносил ей ужасные мучения. Правая нога не двигалась, как и левая рука. Внезапно ее испугал оглушительный взрыв грома, вслед за которым последовала серия раскатов. Животные завизжали от ужаса.
Кто-то отдал команду, и повозка затряслась по дороге дальше. Теперь ее воспаленному мозгу казалось, что они покинули естественный мир и путешествуют по дну всех десяти адов, потому что она видела сквозь опущенные веки огромные языки пламени — ярко-оранжевые на фоне ночного неба. Жар был настолько силен, что она заметалась в страхе по своему ложу, принялась звать мужа слабым голосом.
Король Антар не отвечал. Она услышала только хриплый крик:
— Быстрее, будьте вы прокляты! Подхлестните их! Скоро начнется дождь, и тогда всем нам конец!
Повозка задергалась и затряслась так сильно, что измученная болью королева потеряла сознание, погрузившись в мир бесформенных видений. Она оставалась в таком состоянии до тех пор, пока ярчайший свет, пробившийся даже сквозь веки, не пробудил ее, оставив в глазах мириады разноцветных звездочек. Она услышала чью-то неразборчивую речь. Нестерпимый жар исчез. Она уже не тряслась на повозке, а лежала на кушетке или кровати в помещении и не могла пошевелиться. Потом что-то твердое и тупое прижалось к ее шее, и она снова потеряла сознание.
Пришла в себя она днем. Было очень тихо. Королева находилась между сном и бодрствованием и иногда сама не понимала, в каком именно состоянии пребывает.
«Я — Анигель, — говорила она себе. — Я — королева Лабровенды. Я упала в воду с переломанными
