надеялся заполнить сегодня ночью.
Если бы только Ралабун поспешил.
Прошло уже четверть часа после назначенного времени. Толивар набросил на плечи плащ. Он был вооружен коротким мечом и охотничьим ножом. Принц открыл окно и выглянул на улицу — дождь прекратился, но на западе еще сверкала молния. Реки с этой стороны Цитадели видно не было, но он знал, что течение будет бурным.
Наконец он услышал, как кто-то тихо царапается в дверь. Толивар бросился к двери и впустил в спальню старого ниссома, одетого в непромокаемую кожаную одежду, богато украшенную серебряным шитьем. Ралабун — вышедший в отставку смотритель королевских конюшен — был закадычным другом и доверенным лицом Толивара. Его широкое морщинистое лицо, обычно выражавшее сонное добродушие, посерело от тревоги, а выступающие вперед желтые глаза, казалось, готовы были выпрыгнуть из орбит.
— Я готов, Скрытный, но умоляю, скажи, почему мы должны куда-то идти в такую плохую погоду.
— Так нужно, — коротко ответил принц. Он уже давно перестал просить Ралабуна присвоить ему какую-нибудь более благородную кличку.
— В такую ночь не стоит выходить из дома в Гиблую Топь, — настаивал старик. — Уверен, твое таинственное поручение может подождать до утра.
— Нет, — резко ответил принц, — потому что днем нас обязательно увидят. Кроме того, рано утром лорд-эконом упакует весь багаж королевской семьи и начнет собирать караван. Нет, мы все должны сделать сейчас. Поторопись.
Мальчик и абориген спустились по черной лестнице, которой пользовались только горничные и слуги, убиравшие королевские апартаменты. Этажом ниже, на антресолях над большим залом, располагалась небольшая капелла, рядом с которой находились приемные залы короля Антара, королевы Анигель и королевских министров. Этаж охраняла ночная стража, но Толивару и Ралабуну легко удалось проскользнуть незамеченными, а вот и крошечный альков рядом с приемной канцлера, в котором на высоких стеллажах лежала в коробках королевская корреспонденция.
— Потайной ход здесь, — едва слышно произнес Толивар. На глазах у изумленного Ралабуна он отодвинул одну из коробок и протянул руку. Затем он вернул коробку на место, и весь стеллаж бесшумно повернулся, открыв черный проем.
— Ты взял фонарь, как я тебе приказал? — спросил принц.
Ралабун достал из-под плаща фонарь и открыл отверстие, из которого появился слабый луч свет от находившихся внутри светящихся болотных червей. Они вошли в потайной ход, Толивар закрыл дверь, взял в руку фонарь и быстрым шагом пошел по узкому пыльному коридору. Ниссому оставалось только последовать за ним.
— Я слышал рассказы об этих потайных проходах от няни королевы Имму, — сказал Ралабун, — но никогда не бывал в них. Имму рассказывала, что когда три Живых Лепестка Черного Триллиума были совсем молодыми принцессами, она и Ягун вывели королеву и ее сестру Кадию из Цитадели по одному из таких проходов, чтобы уберечь от верной смерти от рук злобного короля Волтрика. Тебе показала этот ход мать?
Толивар горько рассмеялся:
— Нет, я узнал о его существовании от более заботливого учителя. Смотри под ноги! Мы должны спуститься по этим ступеням, а они влажные и скользкие.
— Кто тебе рассказал об этом проходе? Имму?
— Нет.
— Ты узнал о его существовании в одной из древних книг, которые так внимательно изучал?
— Нет! Перестань задавать вопросы!
Ралабун обиженно замолчал, и они стали осторожно спускаться по ступеням. Стены узкой лестницы были влажными. В щелях росли бледные грибы, в которых обитали тускло светившиеся создания, называемые слезнебоками. Эти маленькие животные ползали по ступеням как светящиеся слизняки, на них было легко поскользнуться, кроме того, они противно воняли, если на них наступить.
— Еще немного, — сказал Толивар — Мы уже на уровне реки.
Через несколько минут они подошли к другой потайной двери, деревянный механизм которой громко заскрипел, когда принц привел его в действие. Они оказались в заброшенном сарае, забитом гниющими бухтами каната, рассохшимися бочками и разбитыми ящиками. Когда Толивар и Ралабун подошли к двери, у них из-под ног с испуганным писком разбежались по щелям варты. Принц прикрыл фонарь и осторожно выглянул на улицу. Было очень темно, и моросил дождь. Стражников здесь не было, потому что пристань была заброшена очень давно, сразу же после войны между Рувендой и Лаборноком.
Они, осторожно ступая, пошли по полусгнившим доскам пристани. Первым шел Ралабун, потому что ниссомы видели в темноте гораздо лучше людей, а фонарь зажигать они не решились, чтобы их не увидела с крепостных стен стража.
— Моя лодка вон там, — сказал Толивар, — спрятана под сломанным кнехтом.
Ралабун с сомнением осмотрел лодку.
— Она очень маленькая, а течение Мутара усиливается с каждым часом. Нам далеко плыть вверх по течению?
— Всего около трех лиг. Лодка достаточно крепкая. Я сяду за центральные весла, ты встанешь у кормового, мы пересечем реку, на другой стороне вода будет спокойная, и нам без труда удастся подняться вверх.
— Я не знал, что ты такой опытный гребец.
— Я знаю много того, о чем ты не подозреваешь, — коротко ответил мальчик. — Не будем терять время.
Они сели в лодку и отчалили. Толивар налегал на весла изо всех сил, но их было не так уж много. Ралабун, несмотря на преклонный возраст, был крепким и мускулистым после долгих лет тяжелой работы в конюшнях, и лодка довольно быстро пошла поперек течения широкой реки. Им приходилось обходить обломки, а иногда и целые деревья, вырванные с корнем выше по течению на Черном Болоте. Мимо них проплыло бревно, на котором, как на торговой лодке из Тревисты, сидел огромный злобный раффин. Зверь зарычал, когда они прошли всего на расстоянии трех локтей, но не попытался спрыгнуть с бревна и наброситься на них.
У другого берега, который был топким и практически незаселенным, течение, как и предсказывал принц, было не таким сильным. Толивар устало поднял весла, предоставив вести лодку Ралабуну. Они быстро пошли вверх по течению и смогли даже разговаривать, несмотря на шум реки.
— На северном берегу, там, где река разветвляется чуть выше Рыночной заводи, есть очень мелкий приток, — сказал Толивар. — К нему мы и направляемся.
Ралабун кивнул:
— Я знаю, о чем ты говоришь. Безымянная протока, заросшая папоротником и копьелистом. Но по ней не пройти на лодке…
— Можно, если двигаться осторожно. Я часто ходил по протоке в Сухой сезон, переодевшись простолюдином.
— Ты поступал опрометчиво, Скрытный, — неодобрительно проворчал Ралабун. — Даже находясь рядом с Цитаделью, маленький мальчик не может чувствовать себя в безопасности в Гиблой Топи. Тебе стоило только попросить, и я с радостью согласился бы побродить с тобой…
— Я был в полной безопасности, — высокомерно возразил принц. — Кроме того, дело, которым я занимался на болоте, было серьезным и секретным. Оно не имело ничего общего с обычными нашими проказами.
— Гм… Какую же страшную тайну таит эта протока?
— Это тебя не касается, — отрезал Толивар.
На этот раз ниссом обиделся по-настоящему.
— Смиренно прошу простить меня за назойливость, ваша милость.
— Не обижайся, Ралабун, — попытался оправдаться Толивар. — Даже у самых близких товарищей могут быть секреты друг от друга. Я был вынужден просить тебя сопровождать меня только из-за силы течения.
