поразительная мысль. Но еще более поразительны следствия этой мысли. Какого масштаба зло должно было существовать на востоке, чтобы заставить волшебниц воздвигнуть горные хребты и преградить доступ в Эсткарп? Живо ли еще это зло на востоке за горами? Не затронет ли новое изменение восточного барьера, а если затронет, то каковы будут последствия? Морфью как будто уверен, что Совет волшебниц в городе Эс не знал о предыдущем Повороте.
Своим незнанием далекого прошлого они могли подвергнуть Эсткарп гораздо более серьезной опасности. Нолар попыталась подавить это предчувствие. Ее должен заботить поиск путей выздоровления Элгарет. Она попыталась оживить надежду, что это каким-то образом возможно, но перспективы не казались обнадеживающими. А что касается поиска, который предвидела Элгарет, Нолар была в таком же неведении, как и раньше. Придется просто ждать, пока сама Элгарет не сможет дать совет.
По мере того, как постепенно расслаблялось усталое тело, Нолар начинала чувствовать, что Лормт охвачен спокойствием. Мирная тишина действовала успокоительно, как будто сами скалы поглотили и теперь выделяют терпение многих поколений ученых.
Перед тем, как заснуть, Нолар подумала, почему Деррен так странно смотрел на нее в келье Морфью. Это была реакция на какие-то ее слова. Что же она сказала? Сказала, что получила Послание волшебницы.
Почему это встревожило Деррена? Он казался таким же встревоженным в пути, когда впервые увидел камень Элгарет и понял, что она волшебница. Нолар сонно решила, что когда будет время, она должна задуматься о Деррене. Но, несмотря на свое странное поведение, он очень добр.
На следующее утро Нолар принесла тарелку каши для Элгарет. Так проще, чем вести ее в столовую. Девушка решила, что разумнее прихватить с собой Элгарет к Морфью, чтобы старый ученый увидел волшебницу, а Нолар в то же время могла за ней присматривать. В здании бесчисленное количество комнаток, углов, полок и столов, заваленных пергаментами, где человек может просидеть незаметно и его никто не потревожит. Вскоре появился и Деррен. Он проверил лошадей и сказал, что о них заботятся. С его помощью Нолар отвела Элгарет и удобно усадила в углу.
Морфью, казалось, не тронулся с места со вчерашнего вечера. Деррен бросил на девушку красноречивый взгляд: «Я тебе говорил!» Но Морфью довольно проворно встал, вежливо поклонился не видящей его Элгарет и объявил, что обнаружил несколько перспективных свитков и они могут начать поиск. И раздал Нолар и Деррену по пачке рукописей.
Нолар осторожно развернула верхний свиток и принялась читать. Немного погодя она краем глаза заметила, что Деррен ерзает.
— Тебе трудно читать старый почерк? — спросила она.
Деррен в явном замешательстве посмотрел на стол.
— Я не.., то есть.., я не умею читать, госпожа. Меня этому никогда не учили.
Нолар вспомнила собственное болезненное признание Остбору много лет назад.
— Ага, — сказала она решительно, — тогда мы зря тратим здесь твое время, мастер пограничник. Как ты думаешь, Морфью, не сможет ли Деррен помочь кому-нибудь снаружи?
Морфью оторвался от рукописи.
— Снаружи? Да, конечно, сможет, если захочет. Я уверен, молодой человек, что Вессел подскажет тебе, где нужна помощь. Не задерживайся здесь, если считаешь, что в другом месте ты нужнее.
Деррен явно испытал облегчение.
— Я приду позже и принесу еду твоей тете, — пообещал он, с радостью передавая пачку рукописей Нолар.
Девушка и Морфью напряженно работали весь день. Большая часть наиболее древних материалов была изложена в форме легенд, которые часто бывали сложны и непонятны, потому что рассказывали о героях и силах, совершенно не известных Нолар. Часто встречались раздражающие пропуски, и еще чаще физические повреждения свитков делали чтение трудным или даже невозможным.
Морфью действительно иногда казался дремлющим, но Нолар обнаружила, что как ученый он так же настойчив и упорен, как и Остбор. Он всегда с готовностью разглядывал пятна и разрывы и предлагал свою помощь в толковании архаического запутанного почерка. Последующие дни прошли так же, как первый, Деррен охотно работал снаружи, переходя от одного дела к другому. Дважды в день он приносил пищу и питье исследователям и Элгарет, потом тихонько уходил, так что они часто этого и не замечали.
К концу четвертого дня Нолар сделала открытие. Она встала, чтобы размять затекшие мышцы, и коленом ударилась о деревянный сундук, засунутый в узкое пространство возле стола Морфью. Нолар даже не заметила бы этого, если бы не своеобразное колющее ощущение в ноге, коснувшейся сундука.
— Морфью, — спросила она, — что в этом ящике?
Старый ученый оторвался от своего занятия: он обрезал фитиль мигающей лампы.
— Что? А, его мне принесли из новооткрытой кельи. Дуратан принес мне этот сундук. У меня ноги отекают в жару, и он решил, что мне удобно будет держать на нем ноги, когда я сижу за столом.
— Но что в нем? — настаивала Нолар. Она никогда раньше не испытывала такого неудержимого любопытства.
Морфью задумчиво помигал.
— Понятия не имею. Кажется, Дуратан что-то говорил о ключе, подходящем к этому сундуку. — Он порылся у себя в поясе, достал связку ключей и принялся разглядывать ее. — Вот этот, мне кажется. Посмотрим. Да, подходит к замку. Очень старый замок, я "бы сказал, и к тому же заржавел. Как мои колени… вот! — С усилием Морфью открыл крышку сундука.
Нолар принялась разглядывать его содержимое.
Даже в пыльном воздухе комнаты Морфью она безошибочно ощутила запах очень древних документов.
Осторожно принялась разбирать ветхие свитки. Под несколькими слоями рукописей она обнаружила резные шкатулки с минеральными порошками и сухими травами, давно превратившимися в пыль. И только собралась чихнуть, как пальцы ее коснулись чего-то теплого. Примерно такое же ощущение она испытала, когда ногой коснулась сундучка. Нолар оглянулась на Морфью. Тот был поглощен древними рукописями, которые она ему передала. Нолар задумалась. Стоит ли показывать ему находку или скрыть ее и осмотреть позже в одиночестве? И снова победило убеждение, что в Лормте надо быть правдивой.
— Морфью, — позвала она. — Морфью!
— Да, да, я не сплю. Ты нашла что-то?
— Когда я в первый раз коснулась сундучка, — призналась Нолар, — я почувствовала странное ощущение, и сейчас, у самого дна, чувствую то же самое, только сильнее. — Говоря, она засунула в сундучок руку, и пальцы ее коснулись складок мягкой очень старой ткани. Она извлекла небольшой сверток и, не разматывая, отнесла на стол Морфью, где больше света.
Ткань, посеревшая от старости, распалась, и обнажился осколок камня, гладкий с одной стороны и неровный с другой, где он, должно быть, откололся от большого камня. Он удобно лег на ладонь Нолар и оказался совсем не холодным на ощупь, как она ожидала от камня. Осколок был теплым, как будто девушка коснулась живой плоти. Первоначальное колющее ощущение ослабло. Ослабло ли? Сосредоточив внимание на камне, Нолар поняла, что стимулирующее ощущение с поверхности кожи перешло в ее сознание. Неожиданно Нолар поняла с абсолютной уверенностью, что прошла бы в темноте к этому камню, даже если бы он был спрятан в самом далеком уголке Лормта. Она просто чувствует, где он.
— Морфью, — сказала она запинаясь, — в этом куске камня какое-то волшебство.
Морфью не казался ни удивленным, ни испуганным.
— Многие предметы, спрятанные в древности в Лормте, имеют отношение к волшебству, — заметил он. — Можно мне коснуться его? — Когда Нолар протянула ему камень, он осторожно взял его в правую руку. На мгновение закрыл глаза, вздохнул и отвел руку. — Боюсь, что для меня это только обломок камня. Приятный на вид, кстати, желтый, с любопытными темно-зелеными прожилками.
Но он ничего не сказал о тепле, и Нолар решила, что для Морфью камень холодный. Очевидно, между нею и осколком существует какая-то связь. Странная мысль пришла ей в голову: она настроена на камень, или, может, камень настроен на нее, и это напоминает связь между волшебницей и ее камнем. Остбор говорил Нолар, что, насколько ему известно, камень связан со своей хозяйкой в течение всей ее жизни, и связь эта возникает, когда она становится волшебницей. Нолар одновременно испугала и возбудила эта
