мистеру Брассу продолжать.
— Впрочем, — добавил Квилп со своей неизменной ухмылкой, — сначала вы должны тоже хлебнуть глоточек рому — самый маленький, живительный и согревающий душу глоточек!
— Благодарю вас, сэр, — ответил Брасс, — но… но мне бы разбавить его хоть ложечкой воды, если вас это не затруднит.
— Я такой дряни здесь не держу! — рявкнул карлик. — Стряпчему — и вдруг вода понадобилась! Вы спутали! Вам требуется расплавленный свинец и сера, кипящая смола и деготь! Вот самый подходящий напиток для вашего брата! Правильно я говорю?
— Ха-ха-ха! — закатился мистер Брасс. — От ваших шуток не поздоровится, сэр, и в то же время они смешат, как щекотка.
— Пейте! — крикнул карлик, успевший подогреть еще одну порцию. — Пейте залпом, до дна, ошпарьте себе глотку и возвеселитесь духом!
Самсон сделал два-три маленьких глотка; ром немедленно превратился в жгучие слезы и после такой перегонки ручьями сбежал у него по щекам и снова в кастрюлю, воспламенив ему нос и веки и вызвав страшный приступ кашля, что все же не помешало несчастному крикнуть с упорством непоколебимого в своей вере мученика; «Прелестно, „прелестно!“ Не дожидаясь, когда он преодолеет эти поистине невыразимые мучения, карлик опять вернулся к прерванному разговору.
— Итак, жилец… — сказал Квилп. — Что вы там про него начали?
— Наш жилец, сэр, — пролепетал Брасс между приступами кашля, — все еще гостит у Гарлендов. С того самого дня, сэр, как мы изловили известного вам преступника, он побывал у себя только раз и заявил мистеру Ричарду, сэр, что наш дом ему опостылел, что пребывание под нашей крышей гнетет его и что он считает себя в какой-то мере виновным во всей этой истории. Прекрасный жилец, сэр! Нам очень бы не хотелось расставаться с ним.
— У-у, выжига! — крикнул карлик. — Только о своем благе и думает! Почему же вы тогда не проявляете бережливости, не сокращаете расходов, не скаредничаете, не урезываете себя во всем?
— Помилуйте, сэр! — возопил Брасс. — Да второй такой скареды, как моя Сара, днем с огнем не сыщешь! Уж поверьте мне,, мистер Квилп!
— А ну-ка, промочите гордо, хватите еще глоточек, пригубьте чарочку! — сказал Квилп. — Вы сделали мне одолжение и взяли в контору писца.
— Рад вам служить, сэр, всегда, в любое время,, ответил Самсон. — Да, сэр, это так и было.
— А теперь можете уволить его, — сказал Квилп. — Вот ваши расходы сразу и сократятся.
— Уволить мистера Ричарда, сэр? — вскричал Брасс.
— Уймитесь вы, попугай! Да, его, его самого. Разве у вас несколько писцов?
— Простите, сэр, — пробормотал Брасс. — Но я этого никак не ожидал.
— Что же тут удивительного? — фыркнул карлик. — Я сам этого не ожидал. Когда же вы, наконец, поймете, что я подсунул вам этого молодчика, чтобы следить за жильцом, чтобы глаз с него не спускать! Ведь у меня же было задумано одно дельце, составлен один презабавный план, а вся соль и суть его заключалась в том, что ваш писец вкупе со своим бесценным другом считали богачом старика (который, к слову сказать, будто сквозь землю провалился вместе с внучкой), тогда как на самом деле он был беден, как церковная мышь.
— Понимаю, сэр, — сказал Брасс. — Все понимаю.
— Ах, так, сэр! Значит, вы понимаете и то, что теперь они далеко не бедняки, что этого и быть не может, если такие люди, как ваш жилец, разыскивают их и рыщут за ними по всей стране?
— Разумеется, сэр, — сказал Самсон.
— Ах, разумеется! — злобно оборвал его карлик. — Так вы, разумеется, должны понять и то, что мне теперь плевать на этого молодчика! Вам, разумеется, должно быть ясно, что нам с вами он теперь не нужен!
— Я сам не раз говорил Cape, — ответил Брасс, — что от этого молодого человека нет никакой пользы. На него ни в чем нельзя положиться, сэр. Мне приходилось поручать ему кое-какие мелкие дела, и, представьте себе, сэр, он выбалтывал правду клиентам, несмотря на все мои просьбы. Сил наших больше нет с ним возиться! Но я вам стольким обязан, сэр, и питаю к вам такое уважение…
Смекнув, что если Самсона не остановить вовремя, он еще долго будет расточать любезности, мистер Квилп деликатно стукнул его кастрюлькой по голове и попросил замолчать — опять-таки из уважения к своему клиенту.
— Ощутимо, сэр, весьма ощутимо, — сказал Брасс, потирая затылок и улыбаясь. — Но в то же время забавно, чрезвычайно забавно!
— Вы намерены меня слушать? — крикнул Квилп. — Не то я вас так позабавлю, что не обрадуетесь!.. Его дружок и сообщник больше сюда не вернется. Бездельник попался в каком-то мошенничестве и удрал за границу. Пусть там и погибает!
— Вот именно, сэр! Правильно, совершенно правильно! И как метко сказано! — воскликнул Самсон, обращаясь к адмиралу, словно тот был третьим в их компании. — Чрезвычайно метко!
— Я этого прохвоста ненавижу, — сквозь зубы прошипел Квилп, — давно ненавижу. У меня с ним свои счеты — семейные. Но его можно было бы обломать, не будь он таким грубияном. Что же касается вашего писца, то этот пустобрех и шалопай мне больше не понадобится. Пусть накинет себе петлю на шею, утопится, подохнет с голоду — одним словом, пусть проваливает к черту!
— Пусть проваливает, сэр! — подхватил Брасс. — И как вы распорядитесь, сэр? Когда-хи-хи! — мне можно будет отправить его в столь приятную прогулку?
— Сразу же после суда, — ответил Квилп. — Как только с этим покончим, так скатертью ему дорожка, — Слушаю, сэр, — сказал Брасс. — Слушаю и повинуюсь. Для Сары это будет удар, но она умеет владеть своими чувствами. Ах, мистер Квилп, как я жалею, сэр, что вы и Сара не знали друг друга в молодости. Увы! Проведение судило иначе! А какие благие результаты могли бы проистечь из такого союза! Вам не приходилось встречаться с нашим дорогим батюшкой? Милейший был джентльмен! Сара была его усладой, его гордостью, сэр. Наш Старый Лис опочил бы с миром, если б мог подыскать дочке такого спутника жизни. Вы уважаете ее, сэр?
— Я ее обожаю! — проскрипел карлик.
— Вы очень добры, чрезвычайно добры, сэр! Не будет ли у вас каких-либо других распоряжений, ломимо тех, что касаются мистера Ричарда, сэр?
— Нет! — ответил карлик и схватил кастрюльку. — Выпьем за здоровье прелестной Сары!
— А нельзя ли сопроводить этот тост чем-нибудь похолоднее? — смиренно проговорил Брасс. — Когда я расскажу Саре, какую вы оказали ей честь, вряд ли она останется довольна, что за ее здоровье пили кипящий ром.
Но мистер Квилп не внял просьбе своего гостя. Пьяненькому Самсону пришлось сделать еще несколько глотков того же самого крепчайшего напитка, и он обнаружил, что эти возлияния не только не подбодрили его, но, напротив, возымели действие и на стены конторы: они вдруг начали кружиться и кружиться с невероятной быстротой, в то время как пол и потолок самым неприятным образом менялись местами. Очнувшись после короткого забытья, стряпчий увидел, что лежит частью под столом, частью под печкой. Поскольку положение это было не из самых удобных, он кое-как заставил себя подняться на ноги и, ухватившись за адмирала, стад искать глазами своего гостеприимного хозяина.
В первую минуту ему показалось, будто мистер Квилп ушел, оставив его одного и, может быть, даже заперев его здесь на всю ночь. Однако сильный запах табачного дыма навел стряпчего на новые мысли; он поднял голову и увидел, что карлик курит, лежа в гамаке.
— Прощайте, сэр, — умирающим голосом проговорил Брасс. — Прощайте!
— А вы разве не заночуете у меня? — спросил карлик, выглянув из гамака. — Заночуйте, прошу вас!
— Нет, сэр, не могу, — ответил Брасс, чуть живой от приступов тошноты и от спертого воздуха в конторе. — Если бы вы были настолько любезны и посветили мне фонарем, сэр, пока я не выйду со двора…
Квилп соскочил вниз в один миг — и не ногами вперед, не руками вперед, не головой вперед, а сразу всем телом.
