— Правду, истинную правду, вот помереть мне на этом месте! Поедемте скорей, умоляю вас! Прошло столько времени, он, наверно, думает, что я заблудилась!
Мистер Авель невольно шевельнул вожжами. Вьюнок, повинуясь то ли чувству какой-то тайной симпатии, то ли очередному капризу, взял с места чуть не карьером и не меняя аллюра, не позволив себе по пути ни одной вольности, подкатил к дому мистера Свивеллера и там вы только подумайте! — сразу остановился.
— Видите? Вон его комната, — сказала маркиза, показывая на слабо освещенное окно. — Пойдемте!
Мистер Авель, человек в высшей степени тихий, склонный к уединению и, в силу всего этого, крайне робкий, растерянно посмотрел по сторонам, ибо ему приходилось слышать, как людей заманивают в незнакомые дома, грабят и убивают, при обстоятельствах, весьма похожих на те, в которых теперь очутился он сам, и при помощи лиц, весьма похожих на маркизу. Однако мысль о Ките победила все прочие соображения. Оставив Вьюнка под надзором прохожего, замедлившего шаги около фаэтона в предвидении заработка, он покорно протянул руку своей провожатой и поднялся следом за ней по узкой мрачной лестнице.
Мистер Авель не мало изумился, когда его ввели в полутемную комнату, где на кровати мирно спал какой-то человек, по-видимому больной.
— Как спокойно лежит, сердце радуется, на него глядя! — взволнованно прошептала спутница мистера Авеля. — Вы бы посмотрели, какой он был и третьего дня и вчера, — пожалуй, тоже обрадовались бы!
Мистер Авель ничего на это не ответил и, не скроем, постарался стать как можно дальше от ложа больного и как можно ближе к двери. Маленькая служанка, видимо разгадав причину его опасений, оправила свечу и подошла с ней к кровати. Спящий тут же поднял голову с подушки, и мистер Авель признал в этом исхудавшем липе черты Ричарда Свивеллера.
— Что с вами? — ласково проговорил он, быстро подходя к нему. — Вы были больны?
— Да еще как! — ответил мистер Свивеллер. — Чуть не умер. И вам бы всем не миновать над бедным Ричардом рыдать, если бы не мой добрый друг, которому я поручил привести вас сюда. Вашу руку, маркиза! Садитесь, сэр — Мистер Авель очень удивился, услышав, что его спутница титулованная особа, и сел на стул около кровати.
— Я послал за вами, сэр, — начал Дик, — но она, вероятно, уже сообщила вам, зачем?
— Да, да! И я так ошеломлен, просто не знаю, что подумать, не нахожу слов! — ответил мистер Авель.
— Погодите, то ли еще услышите! Маркиза, будьте любезны сесть на кровать. А теперь расскажите этому джентльмену то же самое, что рассказывали мне, и, пожалуйста, со всеми подробностями. Внимание, сэр!
Маркиза повторила свой рассказ в тех же самых словах, без малейших упущений и отклонений в сторону. Ричард Свивеллер не спускал глаз с гостя и, лишь только маркиза умолкла, заговорил снова: — Вот теперь вы все услышали и, надеюсь, запомните это как следует. Я слишком слаб, и у меня плохо варит голова, так что на мои советы не рассчитывайте. Решайте со своими друзьями, как тут надо поступить. Времени упущено много, каждая минута на счету. Вам приходилось когда-нибудь торопиться домой? Так вот сегодня для этого самый подходящий случай. Ни слова больше, ступайте! Если вам понадобится маркиза, вы всегда найдете ее здесь. Что же касается вашего покорного слуги, то в ближайшие полторы-две недели его можно будет застать дома в любой день и час. На это есть много причин. Маркиза, свечку! Вы еще долго намерены смотреть на меня, сэр? Я не прощу вам ни минуты задержки.
Но мистера Авеля не пришлось особенно убеждать и торопить. Он немедленно вышел из комнаты, и маркиза, проводив его на лестницу со свечой, по своем возвращении доложила, что пони беспрекословно помчался галопом.
— Это очень мило с его стороны, — сказал Дик. — Молодец! Отныне он будет пользоваться моим уважением. Но, маркиза, вы же устали! Вам надо как следует поесть и подкрепиться пивом. На последнем настаиваю! Мне так приятно будет смотреть на вас за кружкой пива, — будто я сам его пью.
Только такой довод и мог заставить маленькую сиделку мистера Свивеллера позволить себе подобную роскошь. Насытившись и выпив пива, к его величайшему удовольствию, подав ему лекарство и убрав комнату, она закуталась в старенькое одеяло и легла спать на коврике перед очагом.
А мистер Свивеллер к этому времени уже бормотал сквозь сон: — Склонив главу на камыши, мы здесь заснем с тобой в тиши. Спокойной ночи, маркиза!
Глава LXVI
Проснувшись поутру, Ричард Свивеллер мало-помалу осознал, что в комнате у него кто-то перешептывается. Высунувшись из-за полога, он увидел мистера Гарленда, мистера Авеля, нотариуса и одинокого джентльмена, которые стояли кружком около маркизы и о чем-то разговаривали с ней — весьма серьезно, но тихо, чтобы не разбудить его. Мистер Свивеллер не замедлил сообщить им, что такие предосторожности излишни, после чего все четверо джентльменов сразу подошли к кровати. Мистер Гарленд первый протянул ему руку и справился о его самочувствии.
Дик хотел было ответить, что чувствует себя гораздо лучше, хотя еще очень слаб, как вдруг маленькая служанка растолкала гостей, словно ревниво оберегая от них своего питомца, подступила с подносом вплотную к его изголовью и потребовала, чтобы он сначала подкрепился, а уж потом утомлял себя разговорами. Мистер Свивеллер, проснувшийся с волчьим аппетитом, после того как ему всю ночь упорно снились отбивные котлеты, портер и тому подобные яства и напитки, не смог устоять даже перед жидким чаем с гренками и согласился позавтракать, поставив при этом лишь одно условие.
— А условие такое, — сказал он, отвечая на рукопожатие мистера Гарленда. — Я в рот ничего не возьму, пока вы не ответите мне прямо: опоздали мы или нет?
— Закончить доброе дело, так хорошо начатое вами? — в свою очередь спросил старичок. — Нет! Вы напрасно тревожитесь. Верьте мне, время у нас еще есть.
Выслушав столь успокоительный ответ, больной приступил к завтраку с явным удовольствием, которое, впрочем, не шло ни в какое сравнение с той радостью, что испытывала его маленькая сиделка, глядя, как он ест. Принятие пищи происходило следующим образом: держа в левой руке гренок или чашку и прикладываясь к ним по очереди, мистер Свивеллер крепко сжимал правой лапку маркизы и время от времени тряс, а то и целовал, с полным ртом, эту плененную лапку, преисполненный величайшей серьезности и почтительности. Он откусывал гренок, запивал его чаем, и маркиза сияла; но стоило ему только выказать ей свою признательность одним из вышеуказанных способов, как лицо ее омрачалось, и она начинала плакать. Впрочем, и смех сквозь слезы и слезы пополам со смехом не мешали ей при каждом таком случае обращать к гостям взгляд, говоривший: «Вы видите, какой он? Ну, что с ним поделаешь?» И гости, будучи невольными участниками этой сцены, отвечали ей тоже взглядами: «А что тут можно поделать? Ровным счетом ничего!» Сам Ричард, бледный, изможденный, играл не последнюю роль в немой сцене, сопутствовавшей его завтраку, — и мы не вспомним другой такой трапезы, во время которой можно было бы столько всего выразить жестами и мимикой, казалось бы самыми сдержанными и незначительными, не произнося при этом ни единого слова.
Наконец (и, по правде сказать, этого пришлось дожидаться недолго) мистер Свивеллер насытился, поглотив такое количество гренков и чая, какое не могло повредить выздоравливающему. Однако уход за ним на том не кончился, ибо, исчезнув на мгновение и тут же появившись снова с тазом воды, маркиза вымыла ему лицо и руки, причесала его — короче говоря, по мере сил и возможности привела своего питомца в порядок, да так ловко и с такой серьезностью, словно он был совсем маленький мальчик, а она его взрослая нянюшка. Мистер Свивеллер, окончательно потеряв дар речи от изумления и признательности, покорно подчинялся своей заботливой сиделке. Когда же туалет его был закончен и маркиза, отойдя в дальний угол комнаты, приступила к собственному завтраку (успевшему давно остыть), он отвернулся к стене и горячо пожал кому-то руку в воздухе.
— Джентльмены, — сказал Дик, снова поворачиваясь к гостям после этой паузы. — Простите меня. Люди с подорванным здоровьем быстро утомляются. Однако теперь я снова свеж и бодр и могу продолжать разговор. А так как среди прочих хозяйственных мелочей у нас здесь наблюдается нехватка стульев, будьте любезны сесть ко мне на кровать, и тогда…
— Чем мы можем помочь вам? — ласково спросил мистер Гарленд.
