Позвольте мне, поблагодарив Вас за ложу, которую Вы любезно предоставили мне позавчера, принести Вам в тысячу раз более горячую благодарность за удовольствие, которое доставила нам Ваша восхитительная пьеса. Никогда еще ни один спектакль так меня не трогал и не увлекал. Композиция выше всяких похвал, сюжет необыкновенно увлекателен и мастерски доводится до трогательной и очень естественной развязки.
С самого начала и до конца в пьесе ощущается дух и чувство истинно художественные, и я от всего сердца поздравляю Вас и Вашего соавтора с достигнутым Вами успехом. Я не сомневаюсь, что он будет очень большим и очень прочным.
Ах, друг мой! Если бы я увидел хоть одну английскую актрису, которая обладала бы хоть сотой долей искренности и искусства мадам Плесси *, я поверил бы, что наш театр уже стоит на пути к возрождению. Но у меня нет ни малейшей надежды, что я когда-либо увижу подобную актрису. С тем же успехом я мог бы рассчитывать увидеть на английской сцене замечательного художника, способного не только писать, но и воплощать то, что он пишет, как это делаете Вы.
Искренне Ваш.
34
КАПИТАНУ МОРГАНУ
Дорогой друг,
Как всегда, счастлив был получить Ваше письмо. Одна только мысль о Вашей искренности оказывает на меня животворное действие. И с каждым днем я все больше и больше убеждаюсь в том, что быть искренним до конца - эго главное, и что стоит только в чем-нибудь покривить душой, как все идет прахом. Вы видите, что мы натворили с нашими отважными солдатами, Вы видите, какими жалкими мошенниками мы оказались. И потому, что мы, к невыразимому своему огорчению, конфузу и печали, запутались в сетях аристократической рутины, джентльмены, которые были так добры, что довели нас до погибели, собираются устроить для нас послезавтра день смирения и поста. Я просто выхожу из себя, когда думаю, что все это происходит в наши дни.
...Моя работа над новой книгой находится сейчас в первой стадии. Это значит, что я кружусь и кружусь вокруг замысла, как птица в клетке, которая, прежде чем клюнуть кусочек сахару, все ходит да ходит вокруг него.
Всем сердцем преданный Вам.
35
МАДАМ ВИАРДО
Авеню Елисейских полей, 49,
понедельник, 3 декабря 1855 г.
Дорогая мадам Виардо,
Миссис Диккенс говорит, что Вы взяли у нее первый выпуск 'Крошки Доррит' только на время и собираетесь его вернуть. Умоляю Вас не делать ничего подобного и доставить мне величайшее удовольствие, разрешив присылать Вам все последующие выпуски, как только они попадут ко мне в руки. Я так восхищаюсь Вашим великим талантом, так увлечен и покорен им, что буду горд честью доставить Вам минуту духовного удовольствия.
Примите уверение в моей совершенной преданности.
36
У. Г. УИЛСУ
Авеню Елисейских полей, 49,
воскресенье, 6 января 1856 г.
Мой дорогой Уилс,
Я прочел статью Морли, уделив особое внимание той ее части, которая относится к мисс Мартино *. Я считаю, что если все факты будут тщательно изучены и проверены, ее следует напечатать и поместить в начале следующего номера, как я и указываю на прилагаемой корректуре. Мне кажутся не совсем убедительными доказательства того, что отказ от уплаты штрафов так уж несомненно относится к 7-му августа. Мне бы хотелось, чтобы это выглядело более очевидным.
Мисс Мартино здесь выступает именно в том свете, в каком я ее всегда видел и пытался представить Вам. После того как мне довелось увидеть и услышать ее, я был так убежден в том, что она именно такова и не может быть иной, что сейчас, когда она сама подтвердила мое мнение, я не испытываю ни малейшего торжества. Мне кажется, свет не видывал еще такой вздорной и тщеславной женщины и такой лгуньи.
Может быть, что-нибудь из написанного мной покажется Вам излишне резким, - посоветуйтесь с Форстером. Если он согласится с Вами, выбросьте это место. Но не прежде.
Мне хочется, чтобы Морли написал статью о забастовке * и пересказал бы большую часть того, что пишет здесь. Однако я не могу выдавать себя за человека, порицающего все без исключения забастовки, объявляемые этим несчастным классом общества, которому так трудно мирным путем добиться того, чтобы его голос был услышан. Начать дискуссию об этом предмете с заявления о том, что эти люди 'несомненно находятся в совершеннейшем и прискорбном заблуждении', было бы просто абсурдно. Покажите, что они заблуждаются, но, во имя неба, сделайте это касаясь существа вопроса.
Не могу я также согласиться с утверждением, что эти люди не правы потому, что, сами отказываясь работать, они лишают работы и других людей, возможно, без согласия последних. Ведь если бы такой довод считался убедительным, не было бы ни гражданских воин, ни кавалерийских лошадей, выведенных Хэмпденом в ущерб хлебопашеству Букингемшира, ни самопожертвования в мире политики. Иногда Морли (о боже правый!) пишет о страданиях жен и детей, может ли он сомневаться в том, что эти заблудшие души всем сердцем разделяют эти страдания и что они искренне, чистосердечно и благоговейно верят в то, что именно ради счастья детей (в ту пору, когда те будут уже отцами) они и терпят сейчас такие муки! Во вторник напишу снова. Прилагаю мою статью, которая будет напечатана в начале выпуска.
Преданный Вам.
37
ДЖОНУ ФОРСТЕРУ
...В среду мы отправились в 'Одеон' посмотреть новую четырехактную драму в стихах - ((Мигель Сервантес'. Право, трудно вообразить себе более мутную водицу. Однако некоторые места, касавшиеся подавления общественного мнения в Мадриде, принимались с таким яростным восторгом, как будто речь шла о современной Франции, - это заставляет о многом задуматься. И снова здесь в каждом антракте упорная, четкая, непрерывная, как бой военных барабанов, 'Ca ira'!
...Мне еще не доводилось видеть ничего столь тяжеловесного и столь нелепого. Не привыкни я уже трепетать при виде античных складок, облегающих человеческую фигуру, я на этом неподражаемом спектакле погрузился бы в пучину ужасающей скуки. Хор уничтожен, и лишь кое-какие отрывки из его речей вложены в уста действующих лиц. Нет, это нелепость, доведенная до совершенства. Офранцуженные вопли античных страдальцев показались мне настолько смехотворными, что я и сейчас ухмыляюсь до ушей...
Вчера я был в 'Порт Сен-Мартэн', где давалась недурная мелодрама 'Смешанная кровь'; в ней действует английский лорд Уильям Фолкленд, которого в течение всего спектакля именовали 'Милор Вильямс Фак Лори' и сотни раз называли 'Вильямсом', что делал и он сам. Сыгран он был восхитительно, но две путешественницы-англичанки были невыразимо нелепы, и такое отсутствие достоверности - попросту убийственно. Декорация одного акта, изображающая деревянную террасу швейцарского отеля, висящую над пропастью, была лучшим образчиком театрального плотничьего искусства, какой только мне довелось увидеть во Франции. На следующей неделе нам предстоит узреть в 'Амбигю' 'Потерянный рай' с убийством Авеля и всемирным потопом. Ходят самые дикие слухи о дезабилье наших прародителей...
38
ДЖОНУ ФОРСТЕРУ
11 января 1856 г.
...Что касается прославленной Санд, то трудно вообразить женщину, столь мало похожую на образ, созданный моим воображением. Мне кажется, именно так должна выглядеть няня, ухаживающая за королевой после рождения наследника степенная, круглолицая, смуглая, черноглазая. В ней нет ничего от синего чулка, кроме, пожалуй, манеры утверждать свое превосходство в споре с вами, которую, очевидно,
